– Два десятка лет мы с тобой были друзьями, – сказал он. – А прошлой ночью ты в меня стрелял.
– Да.
– И ты убил бы лучшего друга? За дело, в которое сам уже не веришь?
– Да – как и ты. На войне мы рисковали и своей жизнью, и чужой – ради того, что считали правильным.
– Не думаю, что мы там лгали друг другу, не говоря уж о том, чтобы друг в друга стрелять.
– Послушай, если я сейчас не убью тебя, неужели ты дашь мне уйти? Не попытаешься задержать?
Несмотря на страх, Люк не мог солгать, да и не хотел.
– Черт, разумеется, я тебя задержу!
– Тогда я попаду на электрический стул. И ты это знаешь.
– Ну… да.
– Выходит, ты тоже готов убить друга?
– Это совсем другое дело! – запротестовал Люк. – Я готов отдать тебя под суд.
– Какая разница? Для меня результат будет один.
– Да… – кивнул Люк. – Пожалуй, да.
Энтони поднял револьвер.
Люк пригнулся и нырнул за стальной стол.
Револьвер глухо «кашлянул», и пуля со звоном ударилась о крышку стола.
Люк перекатился под стол. Он понимал, что Энтони сейчас бежит через комнату к нему, поэтому приподнялся, поднимая стол спиной, схватил его за ножки, выпрямился, оторвав тяжелый стол от земли, и вслепую оттолкнул его от себя. Стол рухнул на пол ножками вверх.
Энтони под ним не было.
Люк споткнулся и упал на перевернутый стол, больно ударившись головой о стальную ножку. Перекатился на бок, сел… и затуманенным взором увидел Энтони в дверях лаборатории. Его враг стоял, широко расставив ноги, и обеими руками сжимал направленный на него револьвер. Энтони не стал бросаться навстречу неуклюжей атаке Люка – он обошел его сзади. Теперь Люк превратился, в буквальном смысле, в сидячую мишень: жить ему осталось не более секунды…
И в этот миг раздался женский голос:
– Энтони! Стой!
Голос Билли.
Энтони замер, не опуская пистолета. В дверях стояла Билли: красный свитер – словно пятно крови на тускло-зеленой стене, алые губы решительно сжаты. Она держала Энтони под прицелом, и рука ее была тверда. Позади нее, с ужасом и изумлением на лице, стояла немолодая негритянка.
– Брось ствол! – крикнула Билли.
Люк был почти уверен, что Энтони все равно выстрелит. Разве убежденный коммунист не готов пожертвовать жизнью ради своего дела?.. Впрочем, едва ли это что-то ему даст: ведь чертежи окажутся у Билли, и вся история выйдет на свет.
Энтони медленно опустил руки.
– Бросай оружие, или я стреляю!
Губы Энтони искривились в улыбке.
– Ты не выстрелишь.
Направив пистолет в пол, он начал отступать в сторону лаборатории. Люк вспомнил, что видел там дверь, по всей видимости, ведущую на улицу.
– Стой! – закричала Билли.
– Не верю, что ракета для тебя ценнее человеческой жизни, – проговорил Энтони, продолжая пятиться. – Даже если это жизнь предателя.
Он был уже в двух шагах от двери.
– Не искушай меня! – воскликнула Билли.
Люк смотрел на нее во все глаза, гадая, выстрелит она или нет.
Энтони повернулся и бросился бежать.
Билли не выстрелила.
Энтони перемахнул через лабораторный верстак и с размаху ударил плечом в двойную дверь. Дверь распахнулась, и Энтони исчез во тьме.
Люк вскочил. Билли бросилась к нему с распростертыми объятиями. Люк взглянул на часы – 22:29. Осталась ровно минута, чтобы предупредить мыс Канаверал.
Отстранив Билли, он потянулся к телефону.
22.29
Научные приборы на борту спутника способны выдержать перегрузки при взлете более чем в 100 g.
Когда оператор соединил Люка с блокгаузом, тот сказал в трубку:
– Это Люк. Дайте мне руководителя запуска.
– Он сейчас…
– Я знаю, где он сейчас и чем занят! Позовите его к телефону, быстрее!
Наступило молчание. Издалека до Люка доносился обратный отсчет: «Двадцать, девятнадцать, восемнадцать…»
На линии послышался новый голос, напряженный и нетерпеливый.
– Это Уилли. Какого дьявола?..
– Кто-то украл код самоуничтожения ракеты.
– Черт! Кто?
– Скорее всего, диверсанты. Хотят взорвать ракету. Останови запуск.
На заднем плане слышалось: «Одиннадцать… десять…»
– Откуда ты знаешь? – спросил Уилли.
– Нашел чертежи кодирующих блоков вместе с конвертом, адресованным некоему Тео Пэкмену.
– Я не могу отменить запуск на таких шатких основаниях.
Люк вздохнул, на него вдруг навалилась страшная усталость. Он сделал все, что мог.
– Уилли, больше мне ничего не известно. Решай.
– Пять… четыре…
– О черт!.. – Уилли повысил голос: – Остановите отсчет!
Люк упал на стул. Получилось! Словно в тумане, он видел над собой обеспокоенные лица Билли и Георгины.
– Запуск отменен, – сказал Люк.
Билли, приподняв край свитера, сунула револьвер за пояс лыжных брюк.
– Ну… – проговорила Георгина. – Ну, скажу я вам… – И вновь замолчала, не в силах подобрать слова.
Командный пункт гудел, словно встревоженный улей; из телефонной трубки доносились сердитые вопросы и восклицания. Затем послышался новый голос:
– Люк? Это полковник Хайд. Объясни мне, какого черта здесь происходит?
– Я выяснил, зачем в понедельник в такой спешке улетел в Вашингтон. Скажи, ты знаешь, кто такой Тео Пэкмен?
– Да вроде бы. Независимый журналист, пишет для нескольких европейских газет…
– Я нашел адресованный ему конверт. В конверте чертежи механизма самоуничтожения «Эксплорера», в том числе схема кодирующих блоков.
– Господи боже! Да ведь любой, к кому попадет эта информация, сможет взорвать ракету прямо на взлете!
– Вот почему я убедил Уилли остановить запуск.
– Слава богу!
– Послушай, теперь надо немедленно найти этого Пэкмена. Адрес на конверте – мотель «Авангард». Думаю, он там.
– Понял.
– Пэкмен работал в связке с двойным агентом из ЦРУ, человеком по имени Энтони Кэрролл. Это он перехватил меня в Вашингтоне, прежде чем я успел передать информацию в Пентагон.
– Я же с ним разговаривал! – изумленно воскликнул Хайд.
– Не сомневаюсь.
