Люк сунул руки под свитер Билли, чтобы ощутить мягкость и округлость маленьких грудей.
– Они тоже скучали по тебе! – прошептала она ему на ухо.
Ему казалось, что все это продолжение сна: мчался вперед, раскачиваясь на стыках, поезд, а Билли покрывала поцелуями его губы, щеки, лоб, глаза. Он обнял ее и крепко прижал к себе, словно желая убедиться, что она человек из плоти и крови и не растает в его объятиях. Но едва он подумал: «Хочу, чтобы это длилось вечно!» – как тело его, у которого были другие планы, взяло верх над разумом; Люк тихо застонал и содрогнулся, охваченный волной острого наслаждения.
Когда все закончилось, Билли прошептала ему:
– Не шевелись. Обними меня крепче.
Она зарылась лицом ему в плечо, обжигая горячим дыханием. Люк лежал неподвижно, не выходя из нее, – а она содрогалась и выгибалась в судорогах наслаждения, снова и снова, пока наконец с глубоким вздохом не упала ему на грудь.
Несколько минут они лежали вместе; но спать Люку больше не хотелось. Билли, видимо, чувствовала то же самое, потому что сказала:
– У меня есть идея. Давай-ка помоемся.
Он рассмеялся.
– Да уж, вымыться мне в самом деле не помешает!
Она скатилась с него и спрыгнула вниз, он последовал за ней. В углу купе была крошечная раковина с умывальником. Билли нашла в шкафу полотенце для рук и кусочек мыла, затем наполнила раковину горячей водой.
– Сначала я тебя вымою, – предложила она, – а потом ты меня.
И начала его мыть – удивительно интимно и нежно, Люк даже глаза прикрыл от удовольствия. Билли намылила ему грудь и живот, потом присела, чтобы вымыть ноги.
– По-моему, ты что-то пропустила, – заметил он.
– Не переживай, самое интересное я оставлю на десерт.
Когда Билли закончила, Люк сделал то же самое для нее – и это оказалось еще приятнее. А потом они снова легли рядом, теперь на нижней полке.
– Скажи-ка, – начала Билли, – ты помнишь, что такое оральный секс?
– Не помню, – ответил он. – Но догадываюсь!
Часть шестая
08.30
Чтобы точно отслеживать движение спутника, Лаборатория реактивных двигателей разработала новую технологию радиосвязи под названием «Микролок». Станции «Микролок» используют фазовую автоподстройку: она позволяет локализовать сигнал мощностью в одну тысячную ватта, исходящий с расстояния в 20 тысяч миль.
Маленький военный самолетик пыхтел, ныряя в каждую воздушную яму, над Алабамой и Джорджией. Вместе с Энтони летели во Флориду генерал и два полковника – и каждый из них, не раздумывая, пристрелил бы его на месте, если бы знал, что у него на уме.
Самолет приземлился на базе ВВС «Патрик», в нескольких милях к югу от мыса Канаверал. Терминал здесь состоял из нескольких комнаток на задворках самолетного ангара. Энтони уже представлял себе, как на взлетной полосе выстраиваются, сверкая значками и начищенными ботинками, сотрудники ФБР, жаждущие его арестовать; однако его встречала одна лишь Элспет.
Вид у нее был совершенно измученный. В первый раз Энтони заметил, что она уже не молода – заметил первые морщинки на бледном, классически правильном лице, сутулость плеч, усталость походки. Элспет вывела его наружу, где жарился на флоридском солнце ее белый «Корвет».
Едва они сели в машину, Энтони спросил:
– Как Тео?
– Перепуган до потери пульса, но в порядке.
– У полиции есть его описание?
– Да, полковник Хайд его предоставил.
– Где он прячется?
– В мотеле, у меня в номере. Останется там, пока не стемнеет. – Она выехала с военной базы на шоссе и повернула на север. – А ты? ЦРУ дало полиции описание твоей внешности?
– Думаю, нет.
– Значит, ты можешь передвигаться свободно. Это хорошо, только тебе понадобится купить машину.
– Управление предпочитает свои проблемы решать само, не впутывая в свои дела посторонних. Сейчас они считают, что я просто потерял берега, и хотят вывести меня из дела прежде, чем я их подставлю. А когда выслушают Люка и поймут, что в руководстве у них долгие годы работал двойной агент, – тем более приложат все усилия, чтобы это не вышло наружу. Не могу гарантировать, конечно, но думаю, что достоянием гласности моя история не станет, и искать меня всей страной не будут.
– А на меня никаких подозрений нет. Значит, мы трое по-прежнему в игре. У нас неплохие шансы. Может быть, все еще и выгорит.
– Люк тебя не подозревает?
– С чего бы? У него нет никаких причин.
– Где он сейчас?
– Если верить Георгине, едет на поезде. – Она поморщилась. – С Билли.
– Когда будет здесь?
– Я не уверена. За ночь он доедет до Джексонвиля, а там пересядет на медленный поезд, идущий по побережью. Должно быть, где-то после обеда.
Некоторое время они ехали молча. Сегодня, говорил себе Энтони. Сегодня все решится. Либо они нанесут противнику удар, который войдет в историю – сделают то, ради чего трудились все эти двадцать лет, – либо все окажется тщетно, и борьба двух сверхдержав за первенство в космосе продолжится на равных.
Элспет искоса взглянула на него.
– Что ты собираешься делать дальше? После сегодняшнего?
– Уеду из страны. – Он похлопал по портфелю, который держал на коленях. – Паспорт, наличные, кое-какие средства маскировки – у меня все с собой.
– А дальше?
– В Москву. – Именно об этом он думал в полете. – Устроюсь в американский отдел КГБ.
Энтони носил звание майора КГБ. Элспет вступила на эту стезю раньше его – в сущности, она его и завербовала много лет назад – и была уже полковником.
– Получу место какого-нибудь старшего консультанта, – продолжал он. – В конце концов, о ЦРУ мне известно больше, чем всему советскому блоку, вместе взятому.
– И как ты себе представляешь жизнь в СССР?
– В раю для рабочих и крестьян? – Он криво усмехнулся. – Ты же читала Джорджа Оруэлла. «Все животные равны, но некоторые равнее других»
[18]. Думаю, многое будет зависеть от того, чем закончится сегодняшний день. Если все получится, мы станем героями. Если нет…
– И тебе не страшно?
– Конечно, страшно. Поначалу я буду там совсем один: ни родных, ни друзей, и даже по-русски я не говорю. А потом… кто знает, может, женюсь. И напложу целый выводок маленьких «товарищей»! – Неуклюжая попытка пошутить яснее всего прочего говорила о глубине его тревоги. – Ты ведь знаешь, я давным-давно для себя решил, что личной жизнью можно пожертвовать ради того, что важнее.
