Дальше отказывать Эльзе было бы некрасиво, и я обменяла мой маленький семейный секрет на новый гардероб. Платья тяжелого шелка выбирались в отделе готовой одежды, но там же были идеально подогнаны по фигуре. Несмотря на всю красоту, новые платья нравились мне намного меньше, чем старые, так как самостоятельно надеть их было нельзя – все застежки находились сзади. Это сильно меня беспокоило – со своей одеждой я привыкла справляться самостоятельно.
В пятницу после занятий мне с этим помогла Грета. Она зашнуровала меня и напутствовала:
– Пусть у вас все пройдет гладко!
– Сомневаюсь в этом, – угрюмо ответила я и поправила заломившуюся складочку на юбке.
– Да ладно тебе заранее переживать! – сказала подруга и расслабленно махнула рукой. – Нужно настраивать себя на положительный лад. Ты подумай, тебе всего два дня придется притворяться влюбленной, зато потом ты его до развода не увидишь. Думай о разводе, и радостная улыбка тебе гарантирована. Кроме того, ему же тоже придется притворяться.
Она говорила разумные вещи, но это мало меня утешило. Мне и одного Штадена многовато, а там их будет целых два…
Глава 11
Отец Штадена, высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти, изучал меня очень внимательно. Взгляд у него был столь же пугающим, как у Эльзы, и даже больше, поэтому я невольно сдвинулась за спину своего «мужа», даже не успев понять, что делаю. Штаден-младший хотя бы зло известное.
– Папа, не пугай мою жену, – весело сказал он, – Эрна, папа не кусается.
С этими словами он вытащил меня из-за своей спины и приобнял за талию. Наверное, «муж» пытался таким образом меня приободрить, но мне стало только еще неуютней. Я попробовала от него отстраниться, но с таким же успехом я могла сдвинуть железный сейф в кабинете ректора. Сам Штаден, похоже, даже и не заметил моих трепыханий.
– Что ж, – наконец сказал Штаден-старший, – я могу понять, почему мой сын на вас женился, даже не поинтересовавшись моим мнением. Можете звать меня просто Гюнтером. Время позднее, Кэрст, все разговоры отложим на завтра. Если вы хотите есть, то я распоряжусь.
Штаден, который младший, от ужина отказался, сказал, что мы не так давно ели, и потащил меня на второй этаж, где приглашающе распахнул дверь в одну из комнат и сказал:
– Располагайся.
Он зажег магический светильник, висевший под потолком. Я неуверенно вошла и осмотрелась. Комната небольшая и уютная. Шкаф, письменный стол, кровать составляли всю ее обстановку. Над кроватью находилась полка с книгами, сверху на которых стояла деревянная модель корабля. Нельзя сказать, что была она сделана мастером – над ней явно трудился ребенок. Похоже, что это личная комната моего «мужа». У меня стали появляться некие смутные опасения.
– А где будешь спать ты? – настороженно поинтересовалась я.
– Как это где? – удивился Штаден. – Здесь, конечно. Ты думаешь, папа поверит в нашу страстную любовь, если я отселю тебя в другую комнату? Или отселюсь сам?
– Штаден, мы так не договаривались, – прошипела я. – Я не собираюсь спать с тобой в одной постели.
– Придется, – заявил он и снисходительно добавил: – Не бойся. Обещаю относиться к тебе как к любимому плюшевому мишке.
Быть игрушкой в руках этого гада меня совсем не привлекало, поэтому я стала лихорадочно размышлять, что можно было бы сделать, чтобы не выдать его отцу настоящее положение дел, но расселиться по разным комнатам. И тут мне вспомнилась наша совместная практика.
– Давай твоему отцу скажем, что ты очень громко храпишь, поэтому я с тобой в одной комнате не высыпаюсь? – с надеждой предложила я.
– Он не поверит. Я же не храплю, – нагло ответили мне.
Много я видела самодовольных типов, но с этим никто сравниться не может.
– Ты не храпишь?! Да ты не просто храпишь, ты рычишь во сне, как стая голодных тигров! Я эти три недели в Борхене с ужасом вспоминаю!
Штаден неожиданно смутился, что для него было совсем нехарактерно.
– Видишь ли, дорогая, это не я храпел. Это побочный эффект от артефакта против комаров.
Я так удивилась, что даже не сразу смогла подобрать слова для правильного ответа. Все это время Штаден с независимым видом изучал потолок.
– Эти страшные звуки издавал артефакт от комаров? Ты в своем уме, использовать такие артефакты?
– Комаров не было! – невозмутимо заявил он мне. – Значит, он действовал эффективно. Что еще нужно от артефакта?
– Слушай, – невольно заинтересовалась я, – а сам ты как умудрялся спать при таком шуме?
– Если спать хочешь – будешь спать в любых условиях. К храпу я в казарме привык.
Я задумалась. Его отец знает, что Штаден не храпел раньше, но ведь они очень долго не виделись?
– Давай скажем, что ты храпишь – предложила я. – Если ты активируешь свой артефакт, твой папа непременно уверится, что я не могу спать с тобой в одной комнате. Мало ли какие изменения могли с тобой произойти, пока ты жил не дома. Храп – это еще не самое плохое.
– Ничего не выйдет – у меня с собой нет этого артефакта. Сама подумай, какие сейчас комары? А возить все свои вещи с собой бессмысленно. Поэтому единственный выбор у тебя в вопросе, где спать, – это у стенки или с краю. Штерн, ты три недели провела со мной в одной комнате, если не считать тех двух ночей в общежитии, не умерла же. Эту ночь тоже как-нибудь переживешь.
– В одной комнате, а не в одной кровати! Там нас хотя бы занавеска разделяла.
Штаден бросил беглый взгляд на кровать и, наверное, решил, что занавеску туда особого смысла вешать нет.
– Считай это новым уровнем наших отношений, – нагло заявил он мне. – Или ты уже передумала со мной разводиться?
– Нет.
– Тогда поворачивайся спиной, буду тебя раздевать.
– Штаден!
В полной панике я шарахнулась от него в сторону, но он схватил меня за руку.
– Эрна, ты можешь немного подумать? Утром придет прислуга, значит, ты должна быть в ночной сорочке, а никак не в наглухо зашнурованном платье. Сама ты его снять не можешь, поэтому я помогу тебе и сейчас, и утром. Но честно признаюсь, раздевать получается у меня намного лучше. Практика в данном вопросе у меня всегда была довольно односторонняя.
Я обреченно повернулась к нему спиной, и Штаден стал распускать шнуровку, осторожно, не касаясь меня даже кончиками пальцев. У меня невольно возник вопрос: неужели ему действительно так неприятно ко мне прикасаться? Мне казалось, что кто-кто, а он точно не должен упустить возможность потрогать молодую девушку. Да и не только потрогать…
– Все, – наконец сказал он. – Я отворачиваюсь. Можешь переодеваться.
Я очнулась от своих размышлений, довольно странных, надо признать, торопливо сняла платье и корсет и надела ночную сорочку, подаренную мне Эльзой. Она оказалась полупрозрачной и с огромным вырезом – настоящее оружие соблазнения. Чтобы не дразнить Штадена, я быстро забралась в кровать, завернулась в одеяло и стала вытаскивать из прически удерживавшие ее шпильки.
