Поработал я хорошо, но недостаточно. Был шестой час. Приотстав, я следил за легковушкой. Та подъехала к зданию Наркомата лёгкой промышленности, из неё вышел грузный пожилой мужчина в солидном костюме и скрылся внутри. Судя по тому, как ему почтительно кивнули двое выходивших из наркомата, он там был немалой шишкой. А вот водитель поехал в обратную сторону. Подумав, я последовал за ним. Как оказалось, не зря. Видимо, в толпе он вычислил реального свидетеля – я сразу узнал женщину, бывшую в сберкассе, – вот и напросился к ней в гости, а на выходе из многоквартирного дома я его и взял. Вырубил, сунул в машину под многочисленными изумленными взглядами прохожих. Был вечер, большинство москвичей уже вернулись с работы, и у меня просто не было выхода. Сунув на заднее сиденье велосипед, я покинул этот район. Из местных никто не успел среагировать и помешать, хотя и пытались.
Вырубил я водителя крепко, тот находился без сознания, пока мы не доехали до складов. Я остановил машину, хорошенько связал водителя, вытащил велосипед и угнал к себе на склад. Всё это заняло минут двадцать. Потом с пленным уехал к реке, загнал легковушку в кустарник. Там вытащил тело с переднего сиденья и похлопал по щекам, приводя в сознание. Вырубил я его, похоже, крепко, так что пришлось надавить на одну точку, пока не очнулся и не застонал. Не громко, кляп я не вытаскивал.
Когда тот немного пришёл в себя и стал соображать, я показал ему несколько удостоверений, пачку денег и пистолет.
– Неплохой набор для немецкого разведчика, – сказал я. – Удостоверение водителя Наркомата лёгкой промышленности, даже путевой лист имеется, удостоверение сотрудника НКВД, капитана, сотрудника милиции и даже сотрудника политотдела, старший политрук. Неслабо, надо сказать, однако подделка явная. Не умеют у вас в абвере стоящие подделки делать. Гражданские ещё поведутся, а сотрудники ГБ с ходу распознают фальшивки. В том, что ты немецкий агент, я уверен на сто процентов. Допрос ты можешь не пережить, но расскажешь всё, будь уверен. Меня другое занимает. Лицо больно уж у тебя знакомое. Я всё пытался вспомнить, где тебя видел. Потом вспомнил и понял, что ошибся. Мне в начале войны пришлось поучаствовать в уничтожении банды диверсантов, что пыталась захватить мост стратегического значения, так вот командовал этой бандой очень похожий офицер, но точно не ты. Того я лично снял из винтовки, а потом, когда проводил зачистку, дважды добил штыком. Поднял винтовку Мосина, надел штык и обошел всех диверсантов, закалывая в грудь. Подранков не хотел получить. У того командира, я хорошо запомнил, отсутствовала фаланга мизинца левой руки, у тебя всё с этим в порядке и ты ещё жив. Не объяснишь мне эту загадку? Брат?
Тот чувства не показывал, даже желваками не играл, лишь что-то нехорошее мелькнуло в его глазах, когда я сказал о гибели явно его родственника. Выдернув кляп, я дал ему сделать глоток из предусмотрительно прихваченной фляги и услышал ответ:
– Господин Александров, несмотря на то что вы успели натворить в тылу наших войск, командование вермахта предлагает вам сотрудничество. Вы должны понимать, что сотрудничество с нами принесёт вам все блага, – заметив мою широкую улыбку, он грустно вздохнул: – Если вы не согласитесь, нам придётся вас уничтожить. Нам не нужно, чтобы у Союза тоже был человек, знающий будущее.
– Тоже? – усмехнулся я и уверенно сказал: – Значит, я не ошибся, Гриша здесь, и он у вас.
– Сам вышел, – подтвердил тот. – Он очень активно с нами сотрудничает. Вы в курсе, что он имеет незаконченное высшее техническое образование?
– Что-то такое припоминаю, – нахмурился я. – Вроде то учебное заведение было связано с оборонкой?
– Да, он учился на инженера ракетных систем и с ходу предложил нам помочь в создании любых ракет, включая баллистические. Условий у него два: освободить какого-то Бандеру и на кнопку он нажмёт лично. Он хочет сам уничтожить собственноручно сделанными ракетами Москву.
– Вот тварь, – невольно покачал я головой. – Всё гадит и гадит, чего ему не живётся спокойно?.. Ладно, вижу, ты владеешь нужной информацией, так что давай рассказывай. До темноты времени немного осталось, а мне вашего крота ещё навестить нужно. Сам всё расскажешь, или к пыткам приступить?
Тот усмехнулся с презрением и стал делать челюстью глотательное движение, поле чего в изумлении уставился на меня. Усмехнувшись, я показал ампулу:
– Это ищешь? Дураком меня не считай, думаешь, я оторвал тебе воротник с одной ампулой и не проверю полость рта? Нет, парень, пока всё мне не выложишь, в мир иной ты не уйдёшь.
С немцем, а тот был чистокровным немцем, я провозился около часа и, к своей радости, добыл всю нужную информацию. Выяснил, что тот человек из наркомата действительно крот, завербован ещё во время революции. У него есть люди на подхвате, радист-шифровальщик. Я выяснил, как он выходит на связь. Прибыл немец в Москву вчера ночью: совершил выброску с одного из бомбардировщиков, что совершают налёт на Москву. Да-да, такие налёты стали уже довольно частым делом. Так вот, высадился он прошлой ночью в Подмосковье, на попутке добрался до столицы, вышел на крота, тот отправил своего личного водителя в военкомат, пусть отдаёт долг родине, а на его место взял этого резидента. Тот напряг все возможности и даже лично решил пообщаться со свидетелями. Недавнюю свидетельницу он опрашивал под видом сотрудника ГБ в штатском. Ну, и про родственника узнал, брат-близнец тот оказался. Задание у резидента – выяснить всё обо мне, особенно внешность, видно, хотят сравнить с тем, что Гриша дал, убедиться, что я – это я, и если не удастся склонить к сотрудничеству, то ликвидировать. Кстати, когда Гришу спросили, пойду ли я на сотрудничество с Германией, тот чуть живот не надорвал от смеха и с уверенностью ответил, что нет, не пойду. Знает меня, гнида. Теперь я знал, где он находится, и решил встретиться с ним, потолковать по душам, пока он не окочурится. Ловушка? Конечно, ловушка, и резидента этого прислали как манок, но я останавливаться не собираюсь. Нужно действовать.
Тело резидента осталось в кустах – сердце не выдержало интенсивного допроса, даже добивать не пришлось. Все документы я оставил при нем, чтобы сотрудники милиции поняли, кто это, вернулся в машину и поехал к складам. Там снова оставил легковушку на соседней улице, переоделся на складе под городского парня, очки не забыл, и поехал к наркомату. Надеюсь, крот ещё там, несмотря на позднее время. Резидент сказал, что тот должен ждать в кабинете его возвращения, изображая служебную деятельность.
Комендантский час в Москве не вводили, враг к столице еще не подобрался, поэтому я спокойно доехал до наркомата в начинающихся сумерках. К сожалению, не успел или, на счастье, опоздал. Того крота как раз выводили из здания и сажали в «чёрный воронок». Как на него вышли, я не знаю, но думаю, из-за меня. Брал-то я его водителя на глазах двух десятков человек, номер наверняка запомнили и позвонили куда надо, вот и вышли на него. Вот только как раскололи? Это большевик старой закалки, просто так не стал бы себя сдавать.
Положив обе руки на руль, я задумчиво наблюдал, как к зданию подъехали ещё две машины. Из полуторки посыпались бойцы в форме НКВД и сразу взяли здание под контроль. Внутри, видимо, работали следователи. Машина моя засвечена, поэтому я хлопнул дверцей и неторопливо направился вниз по улице. К наркомату не подъезжал, с улицы наблюдал за происходящим у здания, так что меня не засекли. А машину наверняка быстро обнаружат, если не сейчас, то утром точно.
