Часть четвертая
Освобождение, 1814–1866 годы
Что касается судьбы нашего [немецкого] отечества, жребий, который нам выпал, не был брошен силами небесными. Мы можем лишь строить [отечество] изнутри, храбростью, и верностью, и посредством взращивания истинной ненависти ко всему чужеземному. Не будет недостатка в бурях извне, которые станут сплачивать нас все крепче.
Эрнст Мориц Арндт, 1814 г.
[505]
Какова великая миссия нашего времени?.. Это освобождение. Не просто свобода для ирландцев, греков, франкфуртских евреев, чернокожих Вест-Индии и прочих угнетенных народов, но освобождение всего мира, и прежде остальных Европы, которая обрела зрелость и ныне сбрасывает с себя оковы власти привилегированных, то есть аристократии.
Германская конфедерация не является союзом, сформованным исключительно по доброй воле объединившихся государств, союзом, который, следовательно, можно видоизменять по собственному усмотрению этих государств, без привлечения других сторон. Германская конфедерация представляет собой альянс иного типа и свойства. Это итог общеевропейского договора, заключенного в Вене в 1815 году, это часть общего порядка Европы, предусмотренного и определенного данным договором.
Лорд Пальмерстон, 3 декабря 1850 г.
[507]
Договоры, положившие конец революциям и Наполеоновским войнам, наряду с соперничеством между Великобританией и Соединенными Штатами Америки преобразили европейскую геополитику. В Европе была восстановлена, пусть под иным названием, былая Священная Римская империя, а Северная Италия и Нидерланды получили новый статус во имя сдерживания Франции. Россия сохранила большинство своих завоеваний. Австрия и Пруссия совершили значительные территориальные приобретения, на юге и юго-востоке в первом случае и на западе в случае втором. Последствия этих перемен для европейской геополитики в ближайшие пятьдесят лет были фундаментальными, особенно в «сердцевине» европейской системы, то есть в Германии. В Северной Америке США прогнали Великобританию с запада континента, но притязания американцев на Центральную Америку и Карибский бассейн по-прежнему оспаривались мировыми державами. Кроме того, локальные правоприменения заключенных договоров сулили изрядные геополитические последствия по обе стороны Атлантики. Благодаря усилиям по освобождению евреев, по прекращению работорговли и по реализации конституционных прав линия фронта теперь пролегала внутри государств – расколола Соединенные Штаты и большинство европейских государств надвое. Особенно это касалось Германии. Классические геополитические факторы – буферные зоны, охваты и экспансии – воспринимались отныне сквозь призму национального, политического, религиозного освобождения и отмены рабства. К завершению упомянутого процесса как американцы, так и немцы существенно приблизились, пусть и заплатив высокую цену, к национальному единству, необходимому для выживания в хищническом мире великих держав.
Когда Наполеон лишился власти над Германией после битвы при Лейпциге в октябре 1813 года, его положение в Европе в целом быстро ухудшилось. Союзные войска, укрепленные контингентами побежденных государств Rheinbund,
[508] уверенно и неумолимо двигались на запад, во Францию, а герцог Веллингтон тем временем пересек Пиренеи со стороны Испании и наступал на север. Несмотря на отчаянное сопротивление на «домашней» территории, французы вскоре потерпели поражение. Наполеон отрекся от престола в соответствии с договором, подписанным в Фонтенбло в середине апреля 1814 года, и был отправлен в изгнание на средиземноморский остров Эльба. Монархия Бурбонов была восстановлена, на трон воссел Людовик XVIII, а по относительно милосердному Первому Парижскому договору Франции разрешили сохранить территории, приобретенные в промежуток с революции до начала революционных войн в 1792 году, в частности, Савойю. В сентябре 1814 года державы-победительницы направили своих представителей в Вену, чтобы учредить стабильный послевоенный порядок в Европе. Вскоре после этого Европу потрясло возвращение Наполеона с острова Эльба и знаменитые «Сто дней»: ускользнув от тюремщиков, сверженный император был восторженно встречен французским населением, которое уже успело устать от Бурбонов и стремилось вернуть себе привычную гегемонию последних двух десятилетий. Британию, большинство наиболее боеспособных частей которой находилось в Америке, фактически застали врасплох. Впрочем, после ряда начальных успехов Наполеон был разгромлен при Ватерлоо в июне 1815 года союзной армией, состоявшей преимущественно из подданных германских государств.
[509] Его снова отправили в ссылку, на сей раз на остров Святой Елены, откуда он уже не вернулся.
Между тем за океаном кипела англо-американская схватка за Великие озера. «Ястребы» Конгресса, ожидавшие скорого «освобождения» Канады от британского владычества, не обманулись в своих ожиданиях. Последовало долгое патовое противостояние на суше и на море, причем Лондон перебросил в Америку войска из Европы после поражения Наполеона. Эта война вызвала глубокие противоречия в Союзе: в основном республиканские юг и запад поддерживали Мэдисона, однако федералисты Новой Англии были решительно против него. Несколько северных штатов отказались посылать свое ополчение в Канаду – либо отозвали солдат вскоре после начала боевых действий. Сенат Массачусетса резко осудил войну, что «велась без достаточных оснований и способами, каковые прямо указывали на завоевания и амбиции в качестве истинных мотивов», и заявил, что «не подобает людям, приверженным морали и религии, выказывать какую-либо поддержку сухопутным и морским операциям, каковые не связаны напрямую с защитой нашего побережья и нашей почвы». Раскол виделся неизбежным.
[510] Впрочем, ряд запоздалых успехов американцев побудил Лондон искать перемирия. Благодаря «коммуникационному лагу» эпохи, еще не знавшей телеграфа, последняя и самая внушительная американская победа – в битве при Новом Орлеане – была одержана через несколько дней после того, как удалось согласовать условия перемирия. Внутренний американский гражданский конфликт был с трудом притушен победой над общим врагом – Британией.
