Джейми обвел взглядом пустынный лес и взял ребенка.
– Думаю, в Браунсвилле все выясним. Идем, саксоночка.
* * *
Чтобы не задерживаться с младенцем на руках, Джейми решил оставить коз здесь.
– Ничего с ними не случится, – сказал он, рассыпая остатки сена. – Козы не уйдут от своего вожака – а тебе пока деваться некуда, да, bhalaich?
Он почесал Хирама между рогами, и мы тронулись в путь под обиженное блеяние коз, привыкших к нашей компании.
Погода портилась: стало чуть теплее, и снег уже не сыпал сухим порошком, а валил большими мокрыми хлопьями.
Укутанная в несколько платков и толстый плащ с капюшоном, девочка лежала на перевязи у моего живота. Джейми постоянно кашлял, но выглядел уже здоровее, чем утром, – ответственность за нас его приободрила.
Он ехал позади меня, высматривая пантер и прочие угрозы. Хотя я на месте любой уважающей себя кошки – особенно сожравшей козлиную тушу – вместо того, чтобы морозить лапы на снегу, свернулась бы калачиком в уютном логове.
Малышка спала беспокойно – сучила ножками, словно все еще толкалась в тесной матке.
– Ты выглядишь так, будто носишь ребенка, саксоночка.
Я обернулась через плечо: Джейми глядел из-под полей шляпы с насмешкой, хотя в глазах у него было что-то еще. Возможно, затаенная грусть?
– Наверное, потому, что я и впрямь несу ребенка, – парировала я. – Только чужого.
Легкие толчки в живот, пусть и снаружи, а не изнутри, действительно навевали мысли о беременности.
Джейми подвел Гидеона ближе. Жеребец фыркнул и мотнул головой, желая вырваться вперед, но Джейми удержал его тихим «Seas!», и тот затих, выпуская из ноздрей пар.
– Волнуешься за нее? – спросил Джейми, кивком указывая на лес.
Нет нужды уточнять, о ком он. Я кивнула, поглаживая кривую спинку младенца. Что Фанни делает там, одна? Заползла, как раненый зверь, в какую-нибудь нору, чтобы умереть? Или бредет вслепую, мечтая найти неведомое укрытие… может, тот самый Чесапикский залив, манящий воспоминаниями о бескрайних водах, просторе и счастье?
Джейми подался ближе и положил руку поверх моей. Холод его пальцев просочился даже сквозь одежду.
– Она сделала свой выбор, саксоночка. А ребенка доверила нам. Мы позаботимся о девочке – вот и все, что можно сделать для той женщины.
Я не могла взять его за руку, поэтому просто кивнула. Легонько сжав мне пальцы, Джейми отъехал, а я уставилась перед собой, смаргивая капли с ресниц.
Когда впереди наконец показался Браунсвилл, тревоги о Фанни Бердсли отступили перед опасениями за ее дочь. Ребенок проснулся, заплакал и замолотил меня кулачками, требуя молока.
Я привстала в седле, всматриваясь сквозь снег. Большой он хоть, этот Браунсвилл? Пока за соснами и лаврами я видела одну лишь крышу. Мужчины в Гранит-Фолс говорили, что поселение крупное, – но что значит «крупное» по меркам здешней глуши? Каковы шансы, что тут найдется хоть одна кормящая мать?
Джейми налил козьего молока во флягу, однако надо бы добраться до жилья. Хорошо, если там будет женщина, готовая стать кормилицей, но даже если нет, козье молоко все равно нужно подогреть, иначе ребенок замерзнет еще сильнее.
Кобыла вдруг фыркнула и ускорила шаг: должно быть, учуяла жилье и других лошадей. Вскинув голову, она пронзительно заржала, Гидеон подхватил, – и издалека донеслось ответное ржание.
– Они здесь, – с облегчением выдохнула я. – Они доехали!
– Уж надеюсь, саксоночка, – хмыкнул Джейми, с силой удерживая Гидеона. – Если бы малыш Роджер заплутал на прямой дороге, я бы усомнился в остроте не только его глаз, но и ума.
Впрочем, он тоже улыбался.
Тропа свернула, и я наконец увидела Браунсвилл, по сути оказавшийся обычной деревней. Справа дымили с десяток хижин, разбросанных по склону, несколько домов сгрудились у дороги – здесь, должно быть, шла торговля, если судить по валявшимся повсюду пустым бочкам, бутылкам и прочему хламу.
Через дорогу поставили навес для лошадей, устланный сосновыми ветками. В этом уютном убежище теснились, фыркая и перебирая ногами, кони милиционеров.
Завидев конюшню, наши лошади поспешили вперед; пришлось с силой натянуть поводья, не давая кобыле пуститься рысью, которая растрясла бы мою маленькую спутницу. Пока я боролась с лошадью, из загона на дорогу вышел невысокий человек и замахал нам руками.
– Милорд! – приветствовал Фергус Джейми, когда тот осадил недовольного Гидеона. Француз глядел снизу вверх из-под синей вязаной шапки, которую он носил, натягивая по самые брови. – Что-то случилось? Какие-то неприятности?
– А! – Джейми небрежно махнул рукой, указывая на мой живот. – Не то чтобы неприятности, просто…
Фергус в изумлении уставился на меня.
– Quelle virilité, monsieur!
[52] – выдал он тоном глубочайшего уважения. – Мои поздравления!
Джейми наградил его свирепым взглядом и издал странный горловой звук: точно валуны перекатывались под водой. Ребенок снова заплакал.
– Так, давайте по порядку, – сказала я. – Прежде всего: здесь есть женщины с маленькими детьми? Ребенка надо покормить, и как можно скорее.
Фергус кивнул, с любопытством тараща глаза.
– Oui, миледи. Я видел по крайней мере двоих.
– Отлично. Веди меня к ним.
Он взял кобылу за повод и потянул ее к селению.
– Что-то стряслось? – спросил Джейми и закашлялся. Я-то в своей тревоге за ребенка даже не подумала, с чего бы Фергусу здесь находиться. Джейми прав: простая забота о нашем благополучии не выгнала бы его на дорогу в такую погоду.
– Да, милорд, у нас возникли небольшие сложности. – Он вкратце описал события минувшего дня. – …Так что месье Мортон укрывается среди лошадей, – Фергус кивком указал на навес, – а остальные наслаждаются гостеприимством Браунсвилла.
Джейми заметно помрачнел – видно, представил, во сколько обойдется это самое гостеприимство для сорока мужчин.
– Хмм… Полагаю, Брауны не знают, что Мортон здесь?
Фергус затряс головой.
– А зачем он вообще остался? – спросила я, прикладывая ребенка к груди, чтобы он хоть ненадолго унялся. – Я-то думала, парень уже на полпути к Гранит-Фолс, радуется, что вообще уцелел.
– Он не уйдет, миледи. Говорит, ему нужна премия.
Губернатор распорядился, чтобы каждому вступившему в милицию выделили премию в сорок шиллингов – весьма значительная сумма, особенно для новичков-переселенцев вроде Мортона.
Джейми задумчиво провел рукой по лицу. Да, это проблема: милиции нужны люди и продовольствие из Браунсвилла – но Браунов не призовешь, потому что они тут же попытаются убить Мортона. Заплатить же Мортону из личных средств Джейми не мог. Судя по гримасе, он подумывал прикончить Мортона своими руками – только это тоже был не самый разумный выход.
