Я со смехом отпустила ее, чувствуя себя смущенной. Отчего-то мне не хотелось, чтобы Брианна брала камушек. Когда она просто склонилась над столом, я украдкой выдохнула. Роджер же посмотрел на Брианну со странным интересом. Он как будто хотел, чтобы она взяла амулет.
«Бичем, да ты перебрала спиртного», – сказала я самой себе. И все же – от греха подальше – спрятала фигурку в карман.
– Идем! Пора!
Брианна встрепенулась и торопливо потянула за собой Роджера.
– Да, точно. Пошли.
Он закинул мешок на плечо, улыбнувшись мне, взял Брианну за руку, и они исчезли; только хлопнула дверь кабинета.
Я потушила свечу, собираясь последовать за ними, но вдруг замерла, не торопясь возвращаться в суматоху праздника.
В доме бурлила жизнь, и под закрытую дверь лился свет. Здесь же было тихо. Маленький тяжелый идол безмолвным грузом оттягивал карман.
Этот день – первое января – ничем не примечателен, мы сами придаем ему сакральное значение. Кельты, например, вели отсчет нового года с Имболка (праздника начала весны, который отмечали в феврале, когда холода понемногу отступают), или со дня весеннего равноденствия, уравновешивающего силы тьмы и света. И все же я стояла в темноте, слушая кошачье фырканье из шкафа, и ощущала, как под ногами движется земля, знаменуя смену года. За стеной шумели люди, а я была одна, и в крови закипало неведомое чувство.
Самое удивительное, что чувство это не казалось мне странным, оно не накатывало извне, а шло изнутри, словно жило там давно, хотя я не могла подобрать ему названия. Полночь стремительно приближалась. Все еще во власти этих ощущений, я открыла дверь и нырнула в хаос толпы.
С разных концов дома неслись крики, знаменующие наступление заветного часа. В коридор стекались люди, в ожидании поглядывая на дверь.
Пауза затягивалась. Может, Роджер, чтобы не толкаться в и без того переполненном коридоре, решил зайти через кухню? Я посмотрела в ту сторону… Нет, там тоже стояли люди, недоуменно поглядывая на меня.
В дверь по-прежнему никто не стучал. Разговоры понемногу смолкали, точно люди боялись случайным словом спугнуть и без того припоздавшего гостя.
Наконец на крыльце послышались шаги, и дверь вздрогнула от трех коротких ударов. Джейми, как хозяин дома, выступил вперед, чтобы приветствовать первого гостя. Отчего-то он вдруг изменился в лице, и я поспешила заглянуть ему через плечо.
Вместо Роджера и Брианны на крыльце стояли две невысокие фигурки. Тощие и ободранные, но, несомненно, темноволосые. Близнецы Бердсли застенчиво вошли в дом.
– Счастливого вам нового года, мистер Фрейзер, – каркающим басом сказал Джосайя. Он вежливо поклонился мне, не выпуская руки брата. – Мы пришли.
* * *
Все сошлись на том, что визит темноволосых близнецов – добрый знак и сулит двойную удачу. Тем не менее Роджер и Бри (которые встретили братьев Бердсли во дворе и послали их к нам) отправились по другим домам Риджа. Бри строго-настрого велели не пересекать порог прежде Роджера.
Появление мальчишек вызвало оживленные толки. О смерти Аарона Бердсли и исчезновении его жены – в официальной версии событий – все слышали, однако внезапный визит близнецов вновь всколыхнул притупившееся любопытство. Никто не знал, где были братья все это время, Джосайя лишь хрипло ответил: «Бродили», а Кесайя вовсе промолчал, поэтому разговоры опять свелись к торговцу и его жене.
Миссис Баг взяла мальчиков под опеку и увела их на кухню мыться и ужинать. Гости разбрелись по домам, оставшиеся разбились на маленькие компании. Молодежь вернулась в сарай, чтобы потанцевать или уединиться на сеновале, те, что постарше, предавались воспоминаниям у очага, а утомившиеся за вечер сыскали более-менее удобный уголок и легли вздремнуть.
Джейми я нашла в кабинете. Он сидел в кресле, зажмурившись, хотя открыл глаза сразу же, как только услышал мои шаги.
– Счастливого нового года, – тихо сказала я и поцеловала его.
– И тебе счастливого, nighean donn.
– Все еще хочешь прогуляться?
Луна давно зашла, и в черном небе тускло мерцали лишь звезды. На дворе было темно и пусто.
– Нет, – признался Джейми, потирая лицо ладонью. – Я хочу спать. – Он зевнул, приглаживая торчащие на макушке волосы, и великодушно добавил: – И чтобы ты легла рядом.
– Всенепременно, – заверила я. – А это что такое?
Я обошла стол и заглянула Джейми через плечо – перед ним лежал какой-то чертеж с математическими расчетами на полях.
Джейми выпрямил спину, заметно приободрившись.
– А, да! Это подарок Роджера Брианне на Хогманай.
– Он построит ей дом? Но…
– Не ей. Чишолмам.
Как оказалось, Роджер разыграл махинацию в лучших традициях Джейми, организовав соглашение между Ронни Синклером и Джорджи Чишолмом.
Ронни жил в большой хижине возле бондарни. Согласно договору, он, будучи неженатым, переберется пока в мастерскую. Чишолмы же переедут в его дом, к которому, как только позволит погода, пристроят еще две комнаты по плану на столе Джейми. Миссис Чишолм, в свою очередь, обязывается кормить Ронни и стирать ему одежду. Весной, когда они примутся за строительство собственной фермы, Ронни вернется в свой дом – и новое просторное жилье наверняка привлечет какую-нибудь молодую особу, подыскивающую достойного жениха.
– …Бри с Роджером переедут к себе, Лиззи с отцом освободят хирургический кабинет, и все будут счастливы! – Я радостно обняла Джейми за плечи. – Какой замечательный план! Ты делал чертеж?
– Ага. Джорджи ведь не плотник. Не хотелось бы, чтобы крыша рухнула им на голову.
Джейми обмакнул перо в чернильницу и исправил пару цифр.
– Готово. Роджер думал показать чертеж Брианне, когда они вернутся. Я сказал, что оставлю его здесь.
– Она будет в восторге. – Я прильнула к спинке стула, разминая Джейми плечи. Он подался назад, прижимаясь затылком к моей груди, и закрыл глаза.
– Голова болит? – тихо спросила я, заметив вертикальную складку меж бровей.
– Ага, немного. О да, вот так!..
Я подняла руки, нежно растирая виски.
Дом затих, хотя на кухне еще гудели голоса и по холодному неподвижному воздуху лились звуки скрипки.
– «Девушка с темными волосами», – узнала я мелодию. – Обожаю эту песню.
Я сдернула ленту и распустила его косичку, наслаждаясь тем, как шелковистые пряди скользят по пальцам.
– Странно, что у тебя нет слуха, – заговорила я, разминая больные места возле надбровных дуг. – Обычно способность к математике всегда сочетается с музыкальным даром. Как у Бри, например.
– Раньше был, – рассеянно отозвался Джейми.
– Что был?
