– Саймон, лорд Ловат, был дедом вашего мужа? – недоверчиво спросил Кэмпбелл. – Старый Лис?!
– Ну… да, – с легкой тревогой ответила я. – Вы не знали?
– Вот как, – отозвался Фаркуард с таким видом, будто проглотил пропитанную бренди сливу, слишком поздно сообразив, что она с косточкой. Он знал, что Джейми помилованный якобит, но, по всей видимости, Иокаста не упоминала о его близком родстве со Старым Лисом, который был казнен как предатель из-за участия в восстании Стюарта. В то лихое время большинство Кэмпбеллов сражались на стороне Короны.
– Да, – произнес майор, не обратив внимания на Фаркуарда, и чуть нахмурился в задумчивости. – Я имел честь познакомиться с нынешним лордом Ловатом… как понимаю, титул восстановлен? – Он повернулся к Кэмпбеллу с объяснениями: – То есть с Саймоном-младшим, который возглавил полк в битве против французов в… пятьдесят восьмом? Нет, в пятьдесят седьмом, точно, в седьмом. Храбрый солдат, отличный боец. И он приходится вашему мужу… племянником? Нет, дядей.
– Он сводный брат отца Джейми, – пояснила я.
Старик Саймон был женат трижды и совершенно не скрывал наличие внебрачных отпрысков, среди которых и оказался отец Джейми. Впрочем, уточнять подобное я уже не стала.
Макдональд кивнул, довольный, что во всем разобрался. Фаркуард же заметно расслабился, услышав, что семейная репутация восстановлена.
– Он, конечно, папист, – добавил Макдональд, – но солдат превосходный.
– Кстати, о солдатах, – прервал его Кэмпбелл. – Говорят…
Я выдохнула с таким облегчением, что у меня скрипнули косточки корсета. Кэмпбелл тем временем втянул майора в разбор какого-то сражения. Майор, по-видимому, не состоял на действительной военной службе, а, как многие теперь поступали, перевелся на половинный оклад. До тех пор, пока Корона не найдет ему дальнейшее применение, он вынужден скитаться по колониям в поисках занятия. В мирное время профессиональным военным приходилось нелегко.
Ну, подождите немного… Я мысленно содрогнулась. Еще четыре или и того меньше года, и майор окажется весьма при делах.
Я оглянулась, заметив краем глаза мелькнувший клетчатый плед, но не увидела ни Джейми, ни Дункана. И все же одной загадкой стало меньше: это был Роджер. Он засиял при виде Брианны и ускорил шаг. Брианна повернула голову, словно почувствовав его присутствие, и тоже расплылась в счастливой улыбке.
Роджер, совершенно не обращая внимания на джентльмена рядом, обнял и крепко поцеловал Брианну в губы. Затем чмокнул и мягкую рыжую макушку Джемми.
Вернувшись к беседе, я запоздало осознала, что Фаркуард Кэмпбелл уже некоторое время говорит, а я понятия не имею, о чем. Увидев мое замешательство, Кэмпбелл кривовато усмехнулся.
– Я вынужден поприветствовать моих знакомых, миссис Фрейзер, – сказал он. – Не возражаете? Оставлю вас в прекрасном обществе майора.
Кэмпбелл вежливо коснулся шляпы и, лавируя в толпе, направился к дому. Наверное, хотел разыскать лейтенанта Вульфа, пока тот не умыкнул серебро.
Оставшись в моей компании, майор стал поддерживать обычный для нового знакомства разговор.
– Давно ли вы с мужем прибыли в колонию, мэм?
– Нет, – ответила я достаточно настороженно. – Года три назад. Живем в небольшом поселении в отдаленной местности… – Я махнула закрытым веером на запад, в сторону невидимых отсюда гор. – Оно называется Фрейзер-Ридж.
– Ах да. Слышал.
У майора дернулся уголок рта, и я с беспокойством задумалась, что же именно он слышал. О винокурне Джейми знали все в глубине колонии, а также шотландцы из долины Кейп-Фир. Даже здесь, у конюшен, на самом виду, стояло несколько бочонков виски, которые Джейми подарил своей тетушке и Дункану в честь свадьбы. И все-таки я надеялась, что сохранялась хоть какая-то видимость тайны и только что прибывший в колонию военный ничего о винокурне не знал.
– Скажите, миссис Фрейзер… – Майор помедлил. – В вашей местности часто приходится сталкиваться с… групповщиной?
– Групповщиной? Хм… э-э… нет, нечасто.
Я с беспокойством глянула в сторону склепа Гектора Кэмерона, где на фоне белого мрамора темным пятном замаячил квакер Эрмон Хазбенд. «Групповщина» стало кодовым словом для деятельности таких, как Хазбенд и Джейми Хантер, то есть регуляторов.
В декабре губернаторское ополчение сумело подавить яростные выступления, но регуляторы по-прежнему оставались кипящим котлом с плотно закрытой крышкой. В феврале Хазбенда ненадолго арестовали, однако это никак не смягчило ни его настроения, ни риторику. Кипящий котел взорвется в любой момент.
– Рад слышать, мэм, – сказал майор Макдональд. – До ваших отдаленных мест доходит много новостей?
– Не особо. Э-э… приятный сегодня денек, не так ли? Как дорога из Чарльстона? Надеюсь, нетрудная? Сейчас столько грязи…
– Да, мэм. Мы столкнулись с небольшими трудностями…
Продолжая говорить, майор достаточно открыто меня изучал – рассматривал декольте и качество платья, жемчуг на шее и в ушах (его мне одолжила Иокаста), кольца на пальцах. Мне был знаком подобный взгляд, без капли похоти или флирта. Майор просто оценивал мое положение в обществе и то, насколько мой муж влиятелен и богат.
Меня это ничуть не оскорбило. Я, в конце концов, занималась тем же самым. Образованный, из хорошей семьи – об этом свидетельствовал его чин. Впрочем, массивный золотой перстень на правой руке вызывал вопросы. Однако майор не был богат: мундир протерся на швах, а башмаки оказались поношены, хоть и хорошо начищены.
Легкий шотландский акцент с намеком на французскую гортанность – признак участия в кампаниях на континенте. В колонию он прибыл совсем недавно. Лицо осунулось, а белки глаз слегка пожелтели, что характерно для новоприбывших. Они легко подхватывали любые болезни, от малярии до лихорадки денге, в кишащих микробами прибрежных городах.
– Скажите, миссис Фрейзер… – начал майор.
– Вы оскорбляете не только меня, сэр, но и всех присутствующих здесь честных людей! – Пронзительный вопль Ниниана Белла Гамильтона прорезал гомон толпы, и все повернулись в его сторону.
Гамильтон стоял лицом к лицу с Робертом Барлоу, которому я была представлена еще утром. Я смутно припоминала, что он торговец… из Идентона? Или Нью-Берна? Барлоу – грузный мужчина, не привыкший к возражениям, – открыто насмехался над Гамильтоном.
– И вы называете их регуляторами? Злодеев и мятежников! Вы предполагаете, что у таких людей есть честь?
– Я не предполагаю, а утверждаю и буду на этом настаивать!
Пожилой джентльмен выпрямился во весь рост, нащупывая ладонью эфес. К счастью, клинка у Гамильтона не оказалось. Как и у остальных мужчин, учитывая добрый настрой события, ради которого все здесь собрались.
Не знаю, повлиял ли этот факт на поведение Барлоу, но тот, презрительно расхохотавшись, повернулся к Гамильтону спиной. Пожилой шотландец вспыхнул от гнева и мгновенно пнул Барлоу под зад.
