– С меня хватит, черт возьми!
– А с меня нет! – выкрикнул Уайли. – Он подверг сомнению мою честь, и я требую…
– Да к дьяволу вашу идиотскую честь! И твою тоже! – прорычала я, переводя яростный взгляд с него на Джейми.
Последний собирался сказать что-то не менее воинственное, но все-таки ограничился громким фырканьем.
Я пнула опрокинутый табурет и кивнула на него, не сводя глаз с Джейми.
– Сел!
Оттянув от груди мокрую рубашку, Джейми поставил табурет и с огромным достоинством на него опустился.
Уайли, не обращая на меня внимания, продолжал возмущенно разглагольствовать о собственной чести. Пришлось пнуть его в голень. И на этот раз на мне были крепкие ботинки. Уайли взвизгнул и запрыгал на одной ноге, поджав ушибленную. В денниках топали и фырками разбуженные лошади.
– С ней лучше не шутить, когда она рассержена, – посоветовал Джейми Филипу Уайли, бросив на меня осторожный взгляд. – Она опасна.
Уайли мрачно на меня уставился, но злобный вид быстро сменился неуверенным – то ли из-за пустой бутыли, которой я замахнулась, как клюшкой, то ли потому, что вспомнил, как ночью увидел меня по локоть в крови. Он сел на второй табурет, достал платок из кармана грязного камзола и промокнул струйку крови из рассеченной брови.
– Хотелось бы узнать, – крайне вежливо произнес Уайли, – что здесь происходит. Будьте так любезны.
В пылу драки он потерял парик, который теперь лежал на полу в луже кофе. Джейми его поднял – осторожно, словно мертвое животное, – и протянул Филипу Уайли.
– Значит, мы пришли к согласию, сэр?
Уайли коротко кивнул и, взяв мокрый парик, положил его на колени. Затем и Уайли, и Джейми уставились на меня с одинаковым выражением, выражающим скептицизм и нетерпение. Очевидно, меня назначили распорядительницей.
– Грабеж, убийство и еще бог знает что, – твердо ответила я. – И мы намерены докопаться до самой сути.
– Убийство? – хором спросили изумленные Роджер и Уайли.
– Кого убили? – Взгляд Уайли бешено метался от меня к Джейми.
– Рабыню. Моя жена заподозрила в ее смерти неладное. Мы хотели выяснить правду, поэтому и оказались в сарае, где вы нас ночью обнаружили.
– В сарае, – отозвался Уайли эхом. Его и без того бледное лицо слегка позеленело. – Да, я… я понимаю, – искоса глянул он на меня.
– Значит, ее убили? – Роджер шагнул в круг света от фонаря и, поставив ведро, сел у моих ног, а потом опустил блюдо с остатками пирога на пол. – Чем?
– Кто-то накормил ее тертым стеклом, – ответила я. – В желудке оказалось довольно много его остатков.
Говоря это, я внимательно следила на Филипом Уайли, но на его лице оставалось все то же изумление, как и у Джейми с Роджером.
– Стекло… – Первым очнулся Джейми. Он выпрямился, убирая за ухо прядь волос. – Как скоро оно может убить, саксоночка?
Я потерла лоб пальцами. Оцепенение постепенно сменялось пульсирующей головной болью, которая становилась только хуже от висящего в воздухе запаха кофе и того, что я так и не выпила ни глотка.
– Не знаю. В желудок оно попадет за считаные минуты, но нужно достаточно много времени, чтобы оно привело к такому кровоизлиянию. Большую часть вреда стекло, скорее всего, нанесло в тонкой кишке, порезав внутреннюю оболочку. А если пищеварительная система ослаблена, например алкоголем, то процесс затянется еще сильнее. Или если она съела много пищи.
– Речь о женщине, которую вы с Бри нашли в огороде? – спросил Роджер у Джейми.
– Да, – кивнул тот, не сводя с меня глаз. – Она ничего не соображала от выпивки.
– Фентиман упоминал, что ночью женщина жаловалась на резь в животе. Значит, стекло уже точно начало действовать. Но я не могу сказать наверняка, когда его подсунули – до того, как вы с Бри ее нашли, или рано утром, когда она очнулась.
– Резь в животе… – пробормотал Роджер и мрачно потряс головой. – Господи, какая жуткая смерть.
– Да, черное злодейство, – кивнул Джейми. – Только зачем? Кто мог желать ей смерти?
– Хороший вопрос, – коротко бросил Уайли. – Однако могу вас заверить, это был не я.
Джейми пристально на него посмотрел.
– Возможно. Впрочем… что вы делали ночью в сарае? Зачем пришли, если не взглянуть в лицо своей жертвы?
– Моей жертвы?! – вскинулся Уайли. – Не я был в том сарае по локоть в крови несчастной, не я выдирал у нее кости и потроха! – Он резко повернул голову ко мне, сверкая глазами. – Моя жертва, да что вы говорите! Осквернение тела карают смертной казнью, миссис Фрейзер. И я слышал о вас кое-что, о да, я слышал о вас всякое! Уверен, это вы довели женщину до смерти, чтобы завладеть…
Пламенная речь закончилась бульканьем. Джейми мгновенно схватил его за грудки, а затем, накрутив ткань рубашки на кулак, что есть силы врезал Уайли в живот, и молодой человек согнулся, едва не захлебнувшись хлынувшими изо рта кофе и желчью.
Я устало вздохнула. Во время разговора я успела согреться и прийти в себя, но теперь вновь чувствовала себя замерзшей и потерянной.
– Знаешь, это не очень помогло делу, – упрекнула я Джейми, который успел выпустить Уайли и теперь поспешно стягивал с себя перепачканную одежду. – Хотя я, конечно, ценю твою поддержку.
– Ну да, – буркнул Джейми, выпутываясь из рубашки, которую затем швырнул на пол. – Думаешь, я буду сидеть смирно, пока этот хлыщ тебя оскорбляет?
– Полагаю, ничего подобного ему больше в голову не придет, – встрял Роджер.
Он подошел и наклонился к позеленевшему Уайли, который так и не разогнулся, а потом глянул на Джейми.
– А за осквернение мертвеца действительно полагается смерть?
– Не знаю, – коротко ответил Джейми.
По пояс раздетый, перепачканный в крови и рвоте, с всклокоченными рыжими волосами, пылающими в свете фонаря, он и близко не был похож на того лощеного джентльмена, который совсем недавно отправлялся играть в вист.
– Да и без разницы, – добавил Джейми, – потому что он никому ничего не расскажет. Иначе я выпотрошу его как теленка, а потом скормлю свиньям его яйца и лживый язык… Впрочем, я уверен, что вы не намерены выдвигать беспочвенные обвинения против моей жены, да… сэр? – безмерно вежливо поинтересовался Джейми.
Филип Уайли, естественно, затряс головой, все еще не в силах вымолвить и слова. Джейми мрачно, но довольно хмыкнул и наклонился за плащом, который сбросил ранее.
От развернувшейся передо мной битвы за мужскую честь у меня до сих пор дрожали колени, и я опустилась на перевернутое ведро.
– Ладно, – начала я, отбросив с лица прядь волос. – Хорошо. Раз уж все решено… на чем мы остановились?
– На убийстве Бетти, – подсказал Роджер. – Мы не знаем, кто это сделал, когда, зачем… В качестве отправной точки мы можем предположить, что никто из здесь присутствующих не причастен, верно?
