Он заломил бровь, но все-таки опустил ружье (Брианна позволила нести оружие Роджеру, хотя то и дело порывалась его отобрать), снял ботинки, осторожно ступил одной ногой на мох – и невольно зажмурился, округляя рот в беззвучном «Оох!».
Брианна порывисто подалась ближе и поцеловала его. Он изумленно распахнул глаза, потом обхватил ее за талию и стал целовать в ответ. День для поздней осени выдался на удивление теплым, Роджер не надел пальто; сквозь материал рубашки ощущалась твердая грудь.
Бог знает, что случилось бы дальше, но тут ветер сменил направление. Из моря желтой листвы донесся слабый крик. Может, это вовсе был не ребенок, просто ворона каркнула вдалеке, однако Брианна стрелкой компаса немедленно развернулась на звук.
Настроение пропало, и Роджер отступил на шаг.
– Хочешь вернуться? – безропотно спросил он.
Она поджала губы и мотнула головой.
– Нет. Только давай отойдем подальше. А то нас услышат. В смысле, выстрелы.
Роджер усмехнулся, и Брианна вспыхнула. Она не могла притворяться, будто не понимает, что у сегодняшней прогулки есть и иная цель.
– Конечно. – Роджер наклонился за ботинками. – Пошли.
Обуваться Брианна не стала, но ружье забрала. Не то чтобы она не доверяла Роджеру (хотя он признался, что из такого прежде не стрелял). Просто с ружьем, пусть даже незаряженным, ей было безопаснее. Длинный пехотный мушкет весил добрых фунтов десять, зато полированный приклад удобно лежал в руке, а стальной ствол приятно оттягивал плечо.
– Так и пойдешь босиком?
Роджер неодобрительно посмотрел на ее ноги и перевел взгляд на горный склон, заросший кустами колючей ежевики и усыпанный валежником.
– Только немного, – заверила Брианна. – Я с детства привыкла ходить босиком. Папа – Фрэнк – каждое лето возил нас в горы, в Уайт-Маунтинс или Адирондак. За пару дней ноги у меня грубели так, что я могла по горящим угольям ходить.
– Ага, у меня тоже, – усмехнулся Роджер и снова сбросил ботинки. – Правда, гулять по берегам Несса или галечному пляжу Ферт-оф-Форт проще, чем по этим булыжникам.
Он кивком указал на тропинку, прятавшуюся под обломками гранитных скал.
– Кстати… – Брианна хмуро опустила взгляд. – Ты давно делал прививку от столбняка? Вдруг наступишь на что-нибудь острое?
– Прежде чем пройти сквозь камни, я сделал все прививки, какие только можно, – заверил Роджер. – От тифа, холеры, лихорадки денге… Думаю, в этом списке был и столбняк.
– Денге? Я тоже позаботилась о прививках, но о тропической лихорадке не подумала… – Зарываясь пальцами в сухую траву, Брианна догнала его несколькими широкими шагами. – К чему ее бояться здесь или в Шотландии?
Тропинка вилась по крутому берегу и исчезала под навесом черно-зеленой тсуги. Роджер приподнял тяжелые ветви, и Брианна нырнула в душистый сумрак.
– Я же не знал, куда попаду. – Голос Роджера звучал здесь приглушенно. – Вдруг в какой-нибудь портовый город или Вест-Индию, где раньше было… где сейчас, – поправился он, – немало заразы, которая разносится на невольничьих судах.
Брианна не ответила, сделав вид, что отвлеклась на дорогу. Однако в душе стало тревожно от того, насколько серьезно Роджер готовился к ее поискам… А еще эта мысль до неприличия обрадовала.
Земля вся была усыпана иголками, такими мокрыми, что они даже не хрустели под ногами, лишь приятно пересыпались и пружинили.
– Ай!
Роджеру не повезло – он поскользнулся на гнилой хурме и едва не упал, чудом ухватившись за куст падуба, который в отместку исколол его острыми листьями.
– Черт… – пробормотал он, слизывая с пальца каплю крови. – Хорошо, что я привит от столбняка, правда?
Брианна рассмеялась, но на сердце вдруг стало тяжело. А как же Джемми? Он ведь скоро начнет ходить и босиком лазить по горам… Мальчишки Маклауда и Чишолма – не говоря уж о Жермене – постоянно были в синяках и царапинах, с ними каждую неделю что-то случалось. Или вот болезни… Ей с Роджером брюшной тиф или дифтерия не страшны, однако у Джемми такой защиты нет…
Она сглотнула, вспоминая вчерашний вечер. Этот дьявольский жеребец все-таки цапнул отца, и Клэр, усадив его перед очагом, заставила снять рубашку и стала перевязывать рану. Джемми с любопытством высунул голову из колыбельки, и дед взял его на руки.
– Цоки цок, цоки цок! – напевал он, легонько подбрасывая на коленях счастливого малыша. – А по нашей злобной кляче… скоки скок, скоки скок… нож мясницкий давно плачет!..
В голове у Брианны засела не милая песенка. Нет, ее поразил резкий контраст между полупрозрачной нетронутой кожицей ребенка и блестящей паутиной шрамов по всей спине отца вкупе с кроваво-черной раной на руке. Для мужчин сейчас опасное время…
Конечно, от всех бед Джемми не уберечь. Но от одной мысли, что с ним – или Роджером – что-то случится, сводило живот и бросало в холод.
– Ты сильно поранился? – резко повернулась она к Роджеру.
– Что? – удивленно моргнул он, уже забыв об исколотых пальцах. – Нет, конечно.
Брианна взяла его за руку и поцеловала царапинки.
– Будь осторожнее, – велела она.
Роджер удивленно рассмеялся.
– Хорошо. Не волнуйся, с оружием обращаться я умею. Пальцы себе не отстрелю. Как думаешь, это место пойдет для полигона?
Они вышли на небольшой луг, заросший рододендроном и высокой травой. С той стороны стояли осины, трепеща остатками золотых и багряных листьев на фоне яркого неба. Где-то рядом шумел ручей, над головой кружил красный ястреб. Солнце приятно грело плечи.
– То, что надо, – согласилась Брианна и сняла с плеча ружье.
* * *
Ружье оказалось замечательным: длинным, но сбалансированным, его запросто можно было удержать на вытянутой руке – что Брианна и продемонстрировала с превеликим удовольствием.
– Видишь? – сказала она, одним движением вскидывая ружье. – Вот точка равновесия. Левой рукой берешься здесь, поднимаешь и упираешь приклад в правое плечо. Держи крепче. Отдача сильная.
Она показала, как это делается, затем передала ружье Роджеру – причем нежнее, чем когда протягивала ему ребенка. С другой стороны, Джем рос малышом крепким.
Брианна неторопливо зарядила ружье. Роджер, прикусив от усердия язык, за ней повторял: оторвать зубами бумажную закрутку на гильзе, забить пулю в дуло… Собственная неуклюжесть его раздражала, а вот изящные выверенные движения Брианны очаровывали и вызывали возбуждение.
Ладони у нее были крупными, почти мужскими, только более тонкими. С оружием она обращалась легко – другие женщины управляются так с метлой и иглами. Сегодня она надела бриджи, и домотканая материя плотно обтянула длинные ноги, когда Брианна села на корточки и принялась рыться в сумке.
