С другой стороны стола раздался фыркающий смешок. Рыжеволосый брат Дэвида жестами изобразил, как снимает телефонную трубку.
– Алло, мам, тут на проводе пятидесятые годы прошлого века. Они спрашивают, можно ли им вернуться, – объявил Роберт, весело сверкнув глазами.
– Да, Роберт, очень смешно, – пренебрежительно ответила его мать. – Но, несмотря на то что вы думаете, нельзя давать людям повод думать, будто за этим внезапным объявлением о скорой помолвке кроется какая-то причина. Вы же не хотите, чтобы кто-то решил, что Шарлотта в положении, не так ли? – обратилась она к своему старшему сыну.
Мы с Дэвидом обменялись обескураженными взглядами, буквально лишившись дара речи. К счастью, это не распространилось на его младшего брата. Он снова изобразил телефонный разговор.
– И жизненные установки тоже, – проговорил он в воображаемую трубку. – Да, да, конечно, я ей передам.
– Ты нынче развеселился, – заметила его мать без тени улыбки.
Роберт озорно подмигнул нам, и я улыбнулась в ответ. И тут вдруг вспомнила, как чуть было не совершила оплошность, когда Элли сказала мне много лет назад:
– Единственным светлым пятном за весь уикенд стало то, что я познакомилась с младшим братом Дэвида Робертом. Он такой славный.
– Да, неплохой парень, верно? В том смысле… что по голосу и впрямь такой, – быстро поправилась я, закусив губу при мысли, что чуть было невольно не выдала себя. Ведь на самом деле я познакомилась с обоими братьями много лет назад.
– Возможно, мы с Шарлоттой встречаемся всего лишь восемь месяцев, однако не забывай, что мы жили в одном доме, когда учились на выпускном курсе. Так что мы знаем друг друга достаточно давно. Это никоим образом не поспешное решение. На самом деле, я никогда не испытывал такой твердой уверенности за всю свою жизнь.
Роберт издал притворно громкий булькающий звук и сделал вид, что его рвет в серебряное ведерко, в котором стояла бутылка дорогого шампанского.
Вероника прищурилась и ледяным тоном произнесла:
– Я все больше укрепляюсь в мысли, что ты вообще не мой ребенок, Роберт. Полагаю, что в роддоме произошла какая-то непоправимая ошибка.
Роберт с беззаботным видом пожал плечами, и я поняла, что, если бы он то и дело не встревал со своей клоунадой, вечер прошел бы в куда более прохладной атмосфере. Вероника Уильямс повернулась на стуле и взглянула на меня.
– Очень надеюсь, что мои внуки – когда появятся на свет, – торопливо добавила она, поскольку ей показалось, что Дэвид вновь был готов возразить, – пойдут в своего отца и абсолютно ничем не станут напоминать своего дядю.
– Вот уж не ожидала, что сегодня вечером всплывет тема внуков, а ты? – спросила я, когда мы на такси возвращались в квартиру Дэвида. – Она так беспокоится о наличии наследника… словно королевская особа, – хихикнула я, уткнувшись лицом в кашемировое пальто Дэвида, которое подарила ему на Рождество.
– Сдаюсь, – ответил Дэвид, чуть дернув плечом, на которое я склонила голову. – Я перестал строить догадки по поводу мотивов моей матушки. Я лишь доволен тем, что она не сделала и не сказала ничего, чтобы выбить тебя из колеи или поставить в неудобное положение, вот и все. Я не хочу, чтобы ты пустилась наутек после встречи с ней.
«Я уверена, что Дэвид даже не заметил, как она меня унизила. Выставила никчемной и ничтожной», – призналась мне тогда Элли.
О, он заметил, Элли. Он все заметил.
– Вот погоди, встретится она с моей мамой, – сказала я, широко зевнув. – Она словно себя в зеркале увидит.
Дэвид притворно содрогнулся и обнял меня, прижав к себе.
– Думаю, сейчас нам с тобой следует кое-что обсудить, – начал он тихим голосом, чтобы не услышал таксист.
– Что?
– Детей. Ты ведь когда-нибудь захочешь детей, да? – Я закрыла глаза, понимая, что мы случайно завели самый серьезный разговор за все время наших отношений. – Разумеется, не сейчас, – продолжал Дэвид. – Я знаю, что у каждого из нас есть карьера и что ты тоже хочешь начать свой бизнес. Но когда-нибудь… – Он не закончил вопроса, и тот повис в воздухе, словно упавшая с неба драгоценная звезда.
– А тебе не кажется, что из нас могут получиться ужасные родители? У нас перед глазами далеко не лучшие образцы для подражания.
Дэвид крепче прижал меня к себе.
– Вот именно поэтому мы с тобой станем совершенно прекрасными родителями. Нам всего лишь нужно оглянуться на собственное воспитание… а потом поступать ровно наоборот.
Я улыбнулась куда-то в темноту салона такси, представляя ожидающую меня перспективу семейной жизни, словно бесценную награду.
– Я действительно хочу детей, – счастливым голосом отозвалась я. – Хочу всего. Семью, карьеру и маленькую копию тебя, чтобы все сбылось. Но у меня есть одно большое условие, которое, боюсь, может разрушить всю идиллию.
– И какое же? – Я услышала в его вопросе легкие нотки беспокойства.
– Твой брат однозначно и безоговорочно должен стать их крестным отцом.
– Согласен, – кивнул Дэвид со счастливой улыбкой, еще крепче прижав меня к себе.
Элли
Казалось, маленькая комната для посетителей внезапно наполнилась тенями из прошлого, которые я вызвала помимо своей воли. Без единого слова я встала и выскользнула в отделение. Там царил мягкий свет, за исключением сестринского поста и двух палат по обеим сторонам коридора с покрытым линолеумом полом. На какую-то секунду мне показалось, что я стою на экваторе, на равном расстоянии от противоположных полюсов. Мои проснувшиеся воспоминания манили меня к палате справа, но мое сердце, душа и все, что мне было дорого в жизни, толкали влево. Именно туда я и повернула.
В палате Джо ничего не изменилось. Его так же окружала толпа людей, ни один из которых ни на шаг не приблизился к тому, чтобы вернуть его мне. Я стояла в тени коридора и смотрела сквозь стеклянную дверь. Сердце мое рвалось к нему, а разум ужасался тому, что я могу узнать, оказавшись там.
Я влюбилась в Дэвида стремительно и безоглядно, словно земля, на которой я стояла, разверзлась у меня под ногами и обрекла на падение в бездну. С Джо все продвигалось гораздо медленнее, шаг за шагом, настолько неспешно, что вначале я даже не понимала, что происходит, пока не сделалось слишком поздно прекратить это роковое путешествие. Да мне не очень-то и хотелось его прекращать.
Элли. Восемь лет назад
Первое, что я вообще увидела в Джо, – это его задницу. Я никогда не устаю напоминать ему об этом. Во время нашей первой встречи меня вырвало через две минуты. Он также обожает мне об этом говорить.
Я доковыляла до кухни в родительском доме, чувствуя себя совершенно отвратительно. Папа на Рождество подцепил кишечную инфекцию, а маму она подкосила неделей позже. Я думала, что мне удалось ее избежать, однако в то утро проснулась в жутком состоянии и поняла, что эта участь постигла и меня. Вот уж чего я не хотела и тем более не чаяла, в каком-то тумане входя на кухню, так это увидеть там рабочего, который готовился убрать нашу старую кухонную мебель и заменить ее на новую, сделанную вручную.
