– Иди ко мне, – прорычал блондин в байкерской куртке, делая большой глоток из пивной бутылки с явным намерением «заправиться» перед следующим раундом. Вот только продолжения не последовало.
Я вырвалась, когда он снова попытался притянуть меня к себе.
– Нет, не надо, – твердо заявила я, внезапно протрезвев и немного устыдившись того, как себя веду.
– Точно? – пьяно пробормотал он, слегка покачиваясь. – А я говорю да! – Он потянулся ко мне, но я шагнула в сторону, и он неуклюже поскользнулся, но удержался на ногах. – Знаешь, кто ты?! – проревел он, брызжа слюной мне в лицо. Похоже, он решил не отставать от меня во что бы то ни стало. – Ты гребаная динамщица!
Я не удостоила его ответом, а лишь резко повернулась и принялась быстро пробираться сквозь толпу гостей в сторону кухни.
– Все нормально? – спросил Эндрю, наблюдавший самый конец этой жуткой сцены.
– Просто какие-то местные уроды, – ответила я, скривившись. – По-моему, мы их не приглашали.
– Я пригляжу за ними, – заверил он меня.
Я задержалась на кухне ровно столько, чтобы взять со стола банку газировки, и вышла прямиком в сад. Холодало, платье на мне было тонкое, как пеньюар, и совершенно прозрачно намекало на то, что я легкая добыча, однако ничто не могло заставить меня вернуться в дом, пока я не успокоюсь.
Я все еще сидела на неудобной деревянной скамейке, когда услышала раздавшийся из дома звон бьющегося стекла, сопровождаемый громкими криками. Я подняла голову, словно дикий зверь, чувствующий опасность. Опять раздались крики и стук чего-то тяжелого, упавшего на пол. Я поднялась на ноги, с удовольствием ощутив, как холодный вечерний воздух выветрил у меня из головы остатки алкоголя. Из задней двери выскочила какая-то тень, и лишь через пару секунд я поняла, что это Пит. Он быстро прибежал ко мне по лужайке.
– Шарлотта, ты не знаешь, где Дэвид? – спросил он.
Я сразу перешла в контрнаступление:
– Нет. А почему ты меня спрашиваешь? Мы с ним за весь вечер и словом не перекинулись.
Несмотря на разыгрывавшуюся в доме драму, Пит все-таки задержался, чтобы с любопытством оглядеть меня. По усыпанной гравием дорожке забухали тяжелые шаги, и к нам из темноты подбежал Майк.
– Не могу нигде найти Дэвида, – доложил ему Пит.
– Можешь не пытаться. Они с Элли недавно уехали. Отправились к ней ночевать.
Я почувствовала, как что-то сжалось у меня внутри, где-то там, где когда-то было сердце.
– А зачем вы его ищете? – спросила я своих соседей, которые уже направлялись обратно к дому.
– У нас недостаток живой силы. Там незваные гости разошлись не на шутку. Похоже, пора указать им на дверь.
На следующее утро я стояла внизу и обозревала гостиную. Два сломанных обеденных стола и разбитое стекло во внутренней двери. Опрокинутое ведро, лужа воды на деревянном полу с плавающими в ней раздавленными яблоками. На мебели – следы от стаканов, которые, может, ототрутся, а возможно, и нет, и прожженные сигаретами дырки в диване, которые уж точно останутся.
– Плакал наш залоговый взнос, – грустно заметила я Питу, который тащил большой, набитый бутылками пластиковый мешок к мусорному ящику на колесиках.
– Однако праздник удался, – заявил он. – Ну, мы и зажгли.
Шарлотта
– Да, – сказала я Дэвиду, чьи глаза почти закрылись, высветив тревожный узор из сосудов на веках, которого, клянусь, раньше я не видела. – Тогда в Хэллоуин мы действительно зажгли. – Я наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку. – Постарайся заснуть, хорошо? – Я переплела его пальцы со своими, чтобы даже во сне он знал, что я рядом. – А я буду здесь, когда ты проснешься, – пообещала я.
Его улыбка, как и он сам, казалась слабой и бесцветной, однако он закрыл глаза, как я просила.
Элли
Я плотно закрыла за собой дверь комнаты для посетителей, словно хотела оградить себя от воспоминаний, следовавших за мной по больничному коридору, как сонм привидений. Я и вправду не ожидала подобной реакции на то, что увижу Дэвида в таком беспомощном состоянии. И поразилась тому, что даже после стольких лет его вид мог так сильно подействовать на меня. Я разозлилась. Я не желала, чтобы что-то вторгалось в мои переживания за собственного мужа. Возможно, это было полным бредом, но я боялась, что если судьба, Бог или даже бригада больничных врачей ощутит любые метания моих чувств, то заплатит за это Джо. Если только один выживет этим вечером, это должен быть Джо.
Для меня стало настолько естественным никогда не позволять себе мысленно возвращаться к нашим с Дэвидом отношениям, что стоило больших усилий отгородиться дверью от подобных мыслей, когда они нашли щелку и стали вползать обратно. И я боялась вовсе не плохих воспоминаний – их я могла обуздать. Я слишком хорошо помнила наш разрыв, когда все, что мы питали друг к другу, взорвалось, словно погибающая звезда, оставив нам лишь огромную черную дыру на месте того, где когда-то жили наши чувства. Но больше всего меня пугало то, что мне стало вдруг гораздо труднее вспомнить, почему я возненавидела Дэвида, и куда легче вызвать в памяти то, за что я изначально его полюбила.
Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и позволила себе мысленно вернуться на восемь лет назад.
Элли. Восемь лет назад
Это началось не в празднование Хэллоуина, хотя я очень долго верила, что этот день послужил своего рода катализатором. Однако позже я поняла, что потаенные нити существовали куда дольше, просто я оказалась слишком близорукой, чтобы заметить их.
Теперь, когда я оглядываюсь назад, все, что я в то время считала таким милым и очаровательным, кажется куда более обыденным и прозаичным. По мере того как шелест листков календаря все больше утверждал господство осени, становилось все труднее заставлять себя улыбаться всякий раз, когда я приезжала к Дэвиду и видела Шарлотту и ребят, увлеченных ожесточенными сражениями на игровой приставке или смотревших кровавый блокбастер на дивиди. Шарлотта всю свою жизнь переезжала с места на место и довела искусство приспосабливаться к обстоятельствам до совершенства. Она походила на экзотического хамелеона, вписавшегося в круг друзей Дэвида так, как мне никогда не удавалось. Однако, как бы я ни поражалась этой ее способности, что по большому счету, можно сказать о хамелеоне, кроме того, что это всего лишь ящерица «первой величины»?
Не могу с уверенностью утверждать, когда смутное беспокойство насчет ее растущей близости с Дэвидом сменилось уверенностью. Они выросли не из чего-то одного, а из целой совокупности мелочей. Почти с самого начала мне было на редкость неприятно видеть ее туалетные принадлежности стоящими рядом с его на полочке в ванной, словно они по праву находились вместе. Кусок его мыла касался ее, ее ярко-розовая бритва лежала поверх его бритвы у края раковины, щетинки их зубных щеток соприкасались на стеклянной полочке.
