Его руки выпустили меня, а ладони сомкнулись вокруг моих. По смущенному выражению его лица я догадалась, что мне не понравится то, что он собирался сказать.
– Ну, я вроде как обещал Шарлотте остаться ночевать здесь. Она еще не совсем отошла от шока.
Слова сорвались у меня с языка, прежде чем я смогла их остановить.
– Ну да, ты вроде как обещал мне, что придешь сегодня вечером на концерт и проводишь меня домой, но… – Я пожала плечами, и конец предложения повис в воздухе.
Дэвид, казалось, искренне удивился горечи в моих словах.
– Послушай, мы сегодня ночью сможем побыть вместе, мы просто останемся здесь. Шарлотта боится, как бы этот парень не появился снова. Он знает, где мы живем, а по его поведению заметно, что он мстительный тип.
– Тем более тебе лучше здесь не находиться, – возразила я. – К тому же, если этого никто не заметил, здесь живут еще трое вполне сильных мужчин. Господи, да Майк при малейшей возможности улегся бы спать на полу под дверью Шарлотты. Ты ей здесь совсем не нужен.
– Ну, я обещал остаться, – ответил Дэвид, и в его голосе впервые прозвучало раздражение.
– Значит, ты предпочитаешь ее мне. Так выходит?
Его рука выпустила мою и бессильно упала.
– Конечно нет. Не воображай себе невесть что, потому что ничего нет. Не заводись, Элли.
Но я уже не могла остановиться. Если уж начистоту, я и не знала, хотела ли останавливаться. Все это слишком долго копилось.
– Мы уже завелись, Дэвид, если ты заметил. Хочу тебя спросить в последний раз. Ты отправишься домой ко мне, своей подруге, – добавила я на тот случай, если он нуждался в напоминании, кому принадлежит это звание, – или здесь присутствует что-то еще помимо твоего желания всю ночь играть киношного героя?
– Это нечестно, Элли.
– А сегодня вечером все было нечестно, – парировала я. – Но нельзя изменить то, что случилось. Самое важное – как ты поступишь сейчас. Ты едешь со мной или остаешься с ней?
– Все не так просто.
– Все проще простого.
Прошло тридцать три секунды, прежде чем он мне ответил. Я это точно знаю, потому что считала, сколько понадобится времени, чтобы все рухнуло.
– Я должен остаться, – твердо произнес он, и я вдруг поняла, что мы достигли точки, к которой неумолимо приближались все это долгое время. Я ощутила потерю, словно реальную физическую боль, хотя он продолжал стоять прямо передо мной. – Элли, не делай этого. Ты творишь сплошные глупости.
Он оказался прав. Их я и творила. Но теперь, когда мы добежали до края пропасти, я не видела способа повернуть обратно. Мы смотрели друг на друга несчастными глазами, и оба оказались слишком упрямыми и своевольными, чтобы уступить. Это было стандартной схемой многих наших размолвок. Только раньше мы никогда не ссорились по столь серьезной причине. Наши отношения превратились в поезд, несущийся навстречу неминуемому крушению. И хотя мы оба знали, что станем его жертвами, мы не могли сделать ровным счетом ничего, чтобы его остановить.
Полицейская машина уехала, но я с радостью и облегчением увидела, что таксист по какой-то причине решил остаться, припарковав свой автомобиль прямо перед домом. Он как будто знал, что мне потребуется уехать домой. Забавно, потому что до последнего момента я, разумеется, об этом и не думала.
– Я тебе позвоню завтра, – сказал Дэвид, провожая меня по дорожке.
– По-моему, нам нужно какое-то время побыть врозь, – ответила я начинавшим надламываться голосом. Неужели все это происходит со мной?
– Это просто смешно, – пробормотал Дэвид. – Я позвоню тебе завтра, когда ты успокоишься.
Он звонил. Много раз. Я не отвечала. Возможно, он даже приезжал ко мне домой. Мне хочется верить, что он не желал вот так легко меня отпускать. Но дома меня не было. После долгой бессонной ночи я приняла решение. Лекции у меня закончились, а всю остальную работу, запланированную до конца семестра, я могла легко закончить дома.
Словно раненый зверь, ищущий убежища, я собрала вещи и первым же утренним поездом отправилась домой. Я продолжала надеяться, что Дэвид последует за мной. Что все то, что было между нами, окажется достаточно сильным, чтобы пережить эту разлуку. Будь это кино, он бы оказался на станции и бежал бы по платформе за отходящим поездом. Или же сидел бы в машине, припаркованной у подъездной дорожки, ведущей к дому моих родителей, и выпрыгнул бы оттуда, усталый и растрепанный от сна на водительском сиденье, когда подъехало бы мое такси.
Но ничего этого он не сделал. Я ушла от него, от нас. А он просто меня отпустил.
Глава 8
Элли. Восемь лет назад
– Ладно, а теперь попробуй, – сказал Макс, слезая со стремянки, куда взобрался, чтобы развесить гирлянды на нашей елке.
Я щелкнула выключателем, и несколько сотен мигающих светодиодных лампочек ослепили нас своим сверкающим великолепием. Я постаралась вызвать в себе чувство неподдельного восторга, которым всегда сопровождался подобный момент, но ничего не получилось. Макс подошел ко мне, дружески обнял за плечи и прижал к себе.
– Все образуется, вот увидишь.
– Ты говоришь это уже десять дней. Психолог из тебя никакой. Еще ты твердил, что он позвонит или приедет. Ты уверял, что он не допустит, чтобы все кончилось вот так. – В моем голосе звучали упреки и обвинения, словно я искренне винила своего друга за эти несбывшиеся обещания.
– Я и вправду думал, что он так поступит, – признался Макс, обнимая меня обеими руками и еще крепче прижимая к себе. – Мне казалось, что у вас все очень серьезно. И, как бы то ни было, я по-прежнему считаю, что у них с Шарлоттой ничего такого нет.
Я легонько пожала плечами, признаваясь самой себе, что насчет последнего могла и ошибаться.
– И все равно, что-то у нас шло не так, даже если изъять из уравнения Шарлотту, что-то, чего мы никогда не смогли бы изменить.
– Ну, например? – поинтересовался Макс.
– Ну, например, то, что мы все время ссоримся. Что каждый из нас хочет от жизни совершенно иного, что мы происходим из диаметрально противоположных социальных слоев, что его мама считает меня вымогательницей… и что он не умеет петь.
– Х-м-м. Да, это всегда убивает любые отношения, – заявил Макс, кивая с видом мудреца.
Я легонько оттолкнула его ладонью.
– Не смеши меня. Нет тут ничего смешного, – грустно закончила я.
– Знаю, – согласился Макс, нежно целуя меня в лоб. – Но все образуется. Сама убедишься. Ничто не проходит просто так.
– Вот еще одно предсказание, в которое я вряд ли поверю. Должно случиться какое-то чудо, чтобы мы с Дэвидом снова были вместе.
– Рождественское чудо! – воскликнул Макс, с притворным ликованием хлопая в ладоши, а потом взглянул на меня из-под длинной свисавшей челки, чтобы я поняла, что он шутит. Ради своего старого друга я изобразила на лице улыбку. Если бы не он, то последние две недели стали бы совершенно невыносимыми, и мне даже думать не хотелось о том, насколько мне будет его не хватать, когда следующим летом он уедет на практику, которую ему предложили проходить в Нью-Йорке.
