Есть, конечно, в их профессии и минусы – они рабы, а эти комнатки и письменные столы, за которыми они сидят, – их галеры, с раннего утра и до позднего вечера, а то и ночи, без выходных. Эти девушки и женщины поголовно не имеют семьи, очень услужливы, потерять рабочее место для них это конец. В двадцать четыре часа они окажутся вне работы и вне койки общежития, посему их удел, да и то только для тех, кто посимпатичнее и поумнее, завести шашни или закрутить роман на рабочем месте, естественно, с женатым мужчиной без комплексов на той же самой галере.
В принципе то, что мне надо было узнать, я уже получила. Я поблагодарила плановиков и открыла уже дверь на выход, как обе они в один голос закричали, как брошенные дети:
– Так вы к нам придете работать? У нас хороший коллектив. Мы будем вам помогать и слушаться.
Мне было очень странно, почему все же никто из них не хочет занять освободившуюся вакансию. Директора уже и след простыл, я оделась и медленно пошла на остановку автобуса, который довез меня до Киевского вокзала. Думай, думай, Чапай! Что делать? Есть одно преимущество этой конторы: она близко от дома, с небольшим объемом работы. Другие конторы, с которыми мне предстояло еще знакомиться, далековато, и у них объемы в несколько раз больше и опять же загородные базы с хранилищами. А эта, Ленинская, это же надо такое название, между прочим, хороший беспроигрышный козырь, как в мультике: как назовешь корабль, так он и поплывет, главное, буквы не терять – «победа» не должна стать «бедой». Ленинская должна соответствовать своему названию – это надо вбить им всем в голову. Все, я уже поплыла прямо в автобусе на своем кораблике Ленинской плодоовощной конторы. Работу извилин в моей безумной головке не остановить: я даже не заметила, как доехала к Киевскому вокзалу, и, чтобы немного остудить свои воспаленные мозги, решила пешком пройтись через Бородинский мост и Арбат. Заодно и чем-нибудь поживиться по дороге, ведь шикарные заказы мне больше не светят в управлении рынками.
Вечером за ужином муж несколько раз сделал мне замечания, что я где-то витаю в облаках и чтобы я скорее кололась, какой я для него еще сюрприз готовлю. Всю ночь я мучилась: что делать? Звонить Коршикову и ехать дальше знакомиться с другими конторами или остановиться на Ленинской. С утра на карте Москвы посмотрела, как далеко находятся другие конторы, и желание ехать туда у меня отпало полностью. Система учета, как пить дать, везде одинакова. По сравнению с Одессой оперативный учет здесь сущая ерунда, налажено все благодаря четкой работе черных бухгалтеров, а сверки с поставщиками, выполнение договоров ведет сам Главк. Они же и распределяют по конторам поступающую продукцию. Отсюда значит, что надо дружбу вести с начальниками отделов в Главке. Благополучие конторы зависит от связей там – это аксиома.
Вдруг сзади подошел ко мне муж, я от неожиданности даже вздрогнула, и положил руку мне на лоб.
– Детка, ты случайно не чокнулась, мало того, что всю ночь крутилась, спать не давала, так еще и сейчас сидишь, бубнишь себе под нос. Завтракать будем? Мне в редакцию пора.
За завтраком я выложила все за и против своего перехода на другую работу. На удивление, мой муж на этот раз нормально отнесся и только отстранился от каких-либо советов и рекомендаций.
– Оля, я в этом деле ничего не понимаю, ты достаточно взрослая женщина и сама решай. Только очень тебя прошу, торговля есть торговля, и, если ты во что-нибудь ввяжешься или вляпаешься незаконное, мы с мамой этого не потерпим. Я тебя предупредил. Ты все поняла? Чтобы потом не было никаких претензий.
Целый день я просидела зареванная, прокручивая свою бестолковую жизнь, так ничего и не решив. Пусть это сделает кто-нибудь за меня, господи, подскажи. Буду ждать звонка, кто позвонит первым… Но никто до самого вечера не позвонил, я умылась и пошла в магазин за продуктами. Зато на следующий день телефон разрывался от предложений уже с самого утра. Это был выходной у свекрови, и она каждый звонок комментировала:
– Ты что себе думаешь, красотка? Одни мужчины тебе звонят. Что им всем от тебя надо? Я не понимаю.
Эти стенания мне надоели.
– А как вы думаете, что мужикам нужно от женщины?
Увидев побледневшее лицо свекрови, я поняла, что перегнула. Выкрутилась на ходу.
– Что мужчинам надо? Известное дело, чтобы женщины за них работали, а они только руководили. С этой целью и звонят, а вы что подумали?
Лицо бедной свекрови на глазах стало заливаться пунцовыми пятнами.
– Так Миша говорит, что там все воруют и очень опасно.
– Сонечка, жить тоже опасно, но люди продолжают жить. Я ничем противоправным заниматься не собираюсь, можете не волноваться, и Миша пусть напрасно не нервничает. Сейчас я жду звонка от одного мужчины, он может решить мою судьбу. – Увидев, как опять бледнеет моя свекровь, тут же добавила: – И Мишину тоже.
Свекровь моя разрыдалась. Я обняла ее:
– Вы чего? Господи, вы меня опять не так поняли. Сонечка, вашего сына, моего мужа я люблю и по собственной воле никогда с ним не расстанусь. Можете быть уверены.
Свекровь вытерла фартуком лицо, укоризненно посмотрела на меня.
– У меня теперь двое детей – ты и Миша, и разницы никакой нет, вот так-то. Иди блинчики кушать. И можешь мне «ты» говорить, а не выкать, и мама я тебе, как и твоя мама.
Уже в дверях свекровь развернулась и, одарив меня сверкающей улыбкой, предложила:
– Вечером рванем в театр Маяковского? У Мишки хоккей, поздно сегодня будет, а мы с тобой, как ты говоришь, сгоняем на блядофорд.
Вот это свекровь, я понимаю, чтобы когда-нибудь в жизни я могла такое услышать от собственной мамы, о бабке я вообще молчу. Даже с родной сестрой у меня в отношениях пожизненно, сколько себя помню, была непреодолимая дистанция в поведении, поступках и в речи особенно. Когда в моей речи дома проскакивало случайно что-то подобное, то в детстве я получала шлепок по губам, а когда стала постарше, то сестра морщилась, брезгливо на меня смотрела и, обращаясь к маме или бабушке, спрашивала:
– Откуда у нас так Коганкой или Кагатами завоняло?
До самого вечера я готовила свой доклад, как объяснительную записку, о хозяйственной деятельности по тем данным, которые выбрала в конторе. Затем по всем показателям и в целом по работе конторы обозначила вопросы первоочередные и дальнейшую деятельность конторы в виде рацпредложений или скорее напоминающие их, как бы я на месте руководства поступала по тому или другому вопросу. Я даже не заметила, как день пролетел, что свекровь успела сбегать по магазинам и приготовила на первое щи, на второе тефтели и отварила к ним гречневую кашу.
Она не мешала мне; только когда я уже убрала все со стола и посмотрела на часы, тогда поняла, что я, получается, обманула ее, в театр мы опоздали. Свекровь тихо сидела на кухне, перебирая оставшуюся гречку. Даже голову не подняла, когда я зашла. Обиделась. Я подошла сзади тихо, обняла ее, прижавшись, поцеловала в щечку и, назвав мамой, попросила прощенья.
