Умная мысля приходит опосля. Оба администратора мило улыбнулись.
– Мы здесь подумали, можем для вас сделать столик в общем зале, если хотите. Там будет еще одна свадьба, но молодежная. Мы вас в уголок уютно поместим.
– Я вообще-то одесситка, а жених москвич, и у нас это первый брак, надеюсь, единственный. Можно, я от вас позвоню, мне помогут, и у вас настроение поднимется.
Мальчики оказались сообразительными. Я почувствовала, что они желают, чтобы у них не только настроение поднялось, но и что-нибудь более существенное. Только не то, о чем вы можете подумать… Так я за этим и вернулась.
– Я, ребята, сама работник торговли, в Одессе на оптово-розничной базе тружусь и девочка понятливая.
Администраторы переглянулись между собой.
– Мы сразу почувствовали – наш человек в Гаване. А ваш жених кто?
– Он журналист.
– Только не это, мы так с вами не договаривались.
– Не волнуйтесь, он спортивный журналист.
– Другое дело, вы в следующий раз так не пугайте.
– Так я позвоню с вашего разрешения?
Мне пододвинули телефон, только бы была связь. Пока крутила диск, я вкратце рассказала о происшествии в Одессе, о том, как выглядел мой жених на Киевском вокзале и что он нес. Старалась, чтобы рот ни на секунду не закрывался. Эпизод встречи невесты привел их в полный восторг. И, о чудо! Я дозвонилась. Трубку взяла секретарша, она так орала, что слышно было на весь кабинет.
– Ольга Иосифовна, вы в Москве, а у нас здесь такое делается. Страх! Абасов вам нужен? Он здесь, сейчас позову. Какие-то проблемы?
Я объяснила, что мне нужен ресторан, отдельный банкетный зал человек на сорок-пятьдесят.
– В каком районе вас устроит, где вы живете? – услышала я глухой голос нашего начальника отдела снабжения.
– Возле Кремля. Самый близкий к нам – «Прага». Я звоню вам из него. Здесь все забито, можете как-то помочь?
– Постараюсь, оставайтесь там, подождите.
Меня угостили кофе, мы покурили, начали складываться дружеские отношения. Оба администратора невзначай поглядывали на мои коленки и пытались, как мне показалось, мне понравиться. Вдруг одного из них вызвали по внутреннему к директору. Он быстро вернулся, сияя от счастья, будто он женится, а не я выхожу замуж.
– Ольга Иосифовна, все в порядке. Что значит Одесса, я понимаю, жемчужина у моря. Пожалуйста, любой день кроме субботы. В воскресенье предлагаем «Зеркальный». Все будет тип-топ.
Я согласна, меню даже не смотрела, все оставила на их усмотрение. Испросила лишь разрешения принести некоторые продукты с собой, которые из Одессы завезут. Хорошо, что с собой деньги были. Я, заплатив аванс, состроила ребятам глазки и рванула домой. Миша сначала повыступал, что я напрасно на воскресенье перенесла, но потом даже обрадовался, что так получилось.
– После загса приедем домой, накроем здесь поляну, посидим с родственниками и свидетелями. А на следующий день со всеми гостями оттянемся в ресторане.
Неожиданно отзвонилась Одесса. Сестра сообщила, что завтра они отправляются в Москву, но, к сожалению, без бабушки, она все напекла, а сама приболела, и мама, вероятнее всего, останется с ней. С моей базы привезут угощения прямо к поезду. Когда мы встретили этот злополучный двадцать третий, мой жених разразился диким скандалом, рвал и метал, как тогда, когда Лиля передала посылку для Сонечки. Два купе были забиты десятилитровыми новенькими бочатами с разными солениями и квашениями, а еще ящики с фруктами и овощами, коробки с дефицитами.
– Миша, успокойся, в Одессе так принято, – я пыталась утихомирить его, а Алла нежно поглаживала будущего родственника по голове.
– Но мы не в Одесе, а в Москве, еще подумают, что мы с голодного края.
– Никто ничего не подумает, успокойся. Все пойдет в дело, увидишь. Алла, где там штрудель? Мы тут конкурс решили устроить, у кого он вкуснее.
С трудом запихнули все это в «Жигули», но гостям пришлось ехать на метро, благо близко, третья остановка по старой ветке. К вечеру мы отправили их в гостиницу на стадион «Локомотив», это от дома тоже по прямой линии, а наутро уже встречали киевлян. Я в этом не участвовала, уже в восемь сидела в кресле в парикмахерской. Времени в обрез, в двенадцать расписываемся, а нас же строго предупредили, чтобы мы приехали заранее.
То, что мне отчебучила знаменитый московский мастер, не позволила бы себе даже мысленно произвести ни одна одесская ученица. Злая, я влетела в квартиру и стала буквально разрывать это воронье гнездо на собственной голове. Все стали давать мне ценные советы, а я продолжала рвать на себе залакированные железобетонно волосы. Как смогла, более-менее, уложила свои несчастные пряди.
И здесь меня порадовал и заставил забыть обо всех огорчениях симпатичный беленький юноша, новенький сотрудник в Мишином отделе спорта. Его звали Андрей. Где он умудрился достать в ледяной студеной Москве такие нежные белые розы на длинных стеблях. Такие мне обычно дарили в Одессе на мой день рождения, превращая и рабочий кабинет, и квартиру в цветочный магазин, торгующий только розами. Настолько все это было искренне, что я в восторге от неожиданного сюрприза крепко расцеловала парня, он засмущался, лицо его залилось краской. Андрей сказал, что эти розы прилетели сегодня утром из Европы, он сам в «Шереметьево» за ними сгонял.
По-детски светящиеся радостью глаза, по-юношески пухлые губы, и сам он от холода пританцовывающий, растирающий руки, прихваченные крепким морозом. Такой милашка. Такой подарок, это я понимаю. Такая редкость, когда на улице минус двадцать пять. Квартира уже заполнилась гостями. Мужчины двигали мебель, расставляли столы, женщины их накрывали, готовились к праздничному застолью. Руководство кухней захватила моя тетя Жанна, сменившая Мишину маму, которая практически все сама накануне приготовила. Сонечка теперь лишь руководила.
– Ставьте все на стол, Жанночка, все, все. Чтобы много и красиво было.
С кухни раздались крики:
– Миша, где бочата?
– Не знаю, не брал, не трогал, не видел. В квартире ничего не было, никаких бочат.
– Миша, ты что, на балкон все выставил? Оно же все перемерзло! Ты что, сказился? – орала Жанночка, покрывшись вся красными пятнами.
– Я все выбросил. На кой ляд это нужно? И без ваших солений всего хватает. Вон сколько всего Сонька наготовила. На неделю жрать хватит, не вылезая из-за стола.
Все с негодованием уставились на жениха. Меня аж затрусило от ярости. Это же надо было до такого додуматься. Выбросить весь ассортимент нашей одесской программы. Такой плевок моим родным, друзьям и сослуживцам, которые с такой любовью и уважением ко мне отнеслись. Подвезли самую лучшую нашу продукцию к поезду. Все, мое терпение лопнуло, самый подходящий момент остановить эту безумную затею со свадьбой. И черт с ним с этим авансом в ресторане. Я почувствовала эту накатывающуюся волну протеста. Ее уже не остановить никакими силами, я пошла вразнос. Первым делом сбросила с ног белые лодочки, швырнув их с такой силой, что чуть не отбила ноги у его тетки Поли. Все стояли, словно онемели, и молча переводили взгляды с меня на Мишу.
