Как я говорил выше, к большинству антидепрессантов привыкания и зависимости не развивается. Антидепрессанты рассчитаны на длительное, в некоторых случаях даже пожизненное применение. Очень многие из них не вызывают никакого синдрома отмены. Но в отношении некоторых препаратов имеются определенные сложности, связанные с прекращением их приема. Из тех антидепрессантов, что я принимал, к таким относятся Паксил и Эффексор (Венлафлаксин).
Паксил сам по себе препарат весьма эффективный. Он относится к СИОЗС, ингибирует обратный захват серотонина в синаптической щели и является в этом отношении сильнее Прозака и Золофта. Дополнительным преимуществом Паксила является его положительное влияние на лечение социальной фобии, больные становятся более общительными, социальные мероприятия пугают их в меньшей степени. В то же время Паксил обладает коротким периодом полувыведения из организма, и поэтому риск развития синдрома отмены при прекращении его приема достаточно высок.
Я принимал Паксил около двух месяцев и остался недоволен его действием, но, попытавшись перейти на другой препарат, испытал серьезные неприятные эффекты, настроение сильно ухудшилось, увеличилась частота панических атак, я практически не мог нормально выполнять свои социальные функции. Пришлось к нему вернуться, учитывая то, что второй раз снимать лекарство необходимо уже под наблюдением врача и с большой осторожностью.
Эффексор не подошел мне с первых же дней, я испытывал затруднения со сном, сильные головокружения и прекратил его прием менее чем через неделю после начала курса. Лично у меня синдрома отмены не было, но я встречал несколько отзывов в Интернете от людей, принимавших его значительно дольше, чем я, и для которых отказ от Эффексора стал большой проблемой.
Ниже я вкратце опишу свой опыт от приема других антидепрессантов.
Как я уже говорил, Прозак стал моим первым психотропным препаратом. Я знал, что действие СИОЗС, к которым он относится, развивается медленно, но тем не менее возлагал на него большие надежды, полагая, что приведение в норму нарушенного баланса серотонина устранит все проявления моей болезни.
Прозак был выпущен на фармакологический рынок в середине 80-х годов прошлого века и быстро приобрел огромную популярность, став явлением культурологическим, запечатленным сразу в нескольких популярных произведениях литературы. С его появлением связывались огромные надежды, высказывались соображения о закате психоанализа, ненужности всех прочих, существовавших на тот день антидепрессивных препаратов. Минимальное, по сравнению с ингибиторами МАО и трицикликами, количество побочных эффектов позволяло ежедневно принимать его, не внося в свой образ жизни значительных изменений, своего рода lifestyle drug.
Но оказалось, что за лучшую переносимость приходится платить меньшей эффективностью. Я принимал Прозак на протяжении трех месяцев, вначале по 20 мг утром, потом эта доза была удвоена. Это был самый бесполезный антидепрессант, который был когда-либо мне назначен. Он не оказал на меня совершенно никакого положительного эффекта, эти три месяца я прибавляю к предшествующим шести, проведенным без получения адекватной терапии.
В результате я сменил не только антидепрессант, но и лечащего врача. Следующим в списке моих препаратов оказался Золофт, такой же СИОЗС, но более современный и считающийся более эффективным. Его я принимал несколько месяцев, и некоторый антидепрессивный эффект от него был. Золофт действительно сильнее Прозака, но нормализации обмена только серотонина для меня оказалось недостаточно, и я перешел на Ремерон.
Преимуществом этого препарата является воздействие на обмен не только серотонина, но и норадреналина. Не знаю почему, но и он оказался в моем случае практически бесполезным. Помимо некоторого противотревожного действия, я ничего не почуствовал и еще через два месяца был переведен на препарат из той же группы Леривон (Миансерин).
Леривон обладает сильным седативным эффектом, тревогу он мне убрал, но вместе с ней устранил и всякое желание какой-либо активности в течение дня. У меня было ощущение, будто на голову мне надели какой-то шлем, который огораживал мое сознание от какого-либо влияния внешнего мира, как негативного, так и позитивного. На Леривоне я впервые ощутил хороший антидепрессивный эффект, в целом препарат для меня оказался достаточно эффективным, и принимал я его около полугода. Огромным его недостатком является задержка воды в организме и повышение аппетита, приводящие к быстрому набору массы тела. За первые три месяца я прибавил в весе 10 кг, вместо 75 я стал весить 85 кг. До начала терапии мне это не казалось большой проблемой, но очень быстро я понял, что такой вес сильно отравляет мне жизнь. Неудовлетворенность своим внешним видом и испытываемый физический дискомфорт не способствовали улучшению моего эмоционального состояния. К тому же полной редукции симптомов так и не произошло, несмотря на постоянное повышение дозировки.
В результате я решил обратиться к трициклическим антидепрессантам и начал прием амитрип-тилина. Это очень эффективный препарат. При правильно подобранной дозировке он может действительно устранить все симптомы депрессии. В моем случае это произошло при 150 мг в день, что является не очень большой, средней дозой. Амитриптилин воздействует на обмен всех трех основных медиаторов и обладает выраженным седативным эффектом, в некоторых источниках указывают на его стимулирующее, при определенной дозировке, действие, я такого эффекта не заметил.
Вместе с депрессией амитриптилин отсекает от человека все его эмоции, большую часть дня я пребывал в полусонном состоянии, спал по 10–12 часов в сутки. Ни о каком удовольствии от жизни речи и быть не могло, я превратился в робота, который не испытывал не только страданий, но и вообще больше ничего. К тому же у меня развилась масса обычных для трицикликов побочных эффектов: постоянная жажда и сухость во рту, сильная задержка мочеиспускания, заторможенность в мыслях и действиях, медленная речь, почти полностью было убито либидо и потенция. Самым неприятным было ощущение отупения, каждую мысль приходилось формулировать с трудом, внезапно резко обеднел словарный запас, написать короткое электронное сообщение становилось для меня большой проблемой.
При всем при этом, депрессии и тревоги не было, объективно я больше не испытывал связанных с ними мучений, такая жизнь овоща все же была предпочтительней постоянного страха и подавленного настроения. Так продолжалось еще 8 месяцев, в полном соответствии с существующей медицинской доктриной, мы с моим лечащим врачом (уже третьим по счету) добились полной редукции симптомов за два месяца и выждали еще полгода до начала уменьшения дозировки.
С уменьшением количества принимаемого амитриптилина симптомы стали возвращаться строго в том же порядке, в каком и исчезали. Я был не просто разочарован. Я понял, что медикаментозное лечение в моем смысле просто бессмысленно без устранения подлинных причин депрессии, в которых мне еще предстояло долго разбираться. Но до этого было еще далеко, а мне приходилось думать, что делать дальше. Возвращаться на прежнюю дозу амитриптилина и влачить прежнее существование мне не хотелось. Все это время меня поддерживала надежда на излечение, на то, что через полгода-год все закончится и мне надо перетерпеть это время, только временно пожить жизнью овоща. Перспектива постоянного существования в таком режиме меня никак не устраивала.
