– Ты слишком много болтаешь, Петер.
– Бу-у-ги, – упрямо протянул парень.
– Но тебя крестили Петером.
Парень снова уронил голову на руки. Похоже, он засыпал.
– Хочешь пива? – предложил мне Гуннар.
– Рановато для меня.
Гуннар открыл холодильник и тут же снова захлопнул дверцу. По комнате распространился запах тухлятины, хотя холодильник, вероятно, поспешили закрыть по другой причине.
– Я думал, у нас есть, но… – Гуннар оборвал фразу на полуслове и принялся что-то искать среди пивных банок на посудном столике. – Вот оно… – Старик с довольным видом взял одну из банок, но, приглядевшись к ней, нахмурился. – Светлое, черт!.. Петер, неужели мы выпили все крепкое пиво?
– Бу-у-ги, – угрюмо поправил его сын, не поднимая головы.
– Можем поделиться, – повернулся ко мне Гуннар. – Правда, оно теплое.
– Спасибо, обойдусь, – махнул я рукой, подсаживаясь к столу. – Расскажите мне лучше об Осе и Эмме.
Старик открыл банку и с жадностью припал к отверстию. Потом громко рыгнул и вытер рот.
– Черт его знает, что у них там случилось.
– Вы часто виделись с ними?
– Каждый день. Почти.
– Ну а потом… она просто пропала?
Глаза старика снова беспокойно забегали, и он принялся рыться в пепельнице, пока не выудил подходящий окурок.
– Думаю, они ее забрали.
– Кто?
– Ты ни черта не знаешь, па… – подал вдруг голос Буги.
– Нет, но я имею право говорить, что думаю.
– Кто? Кто ее забрал? – Я схватил старика за рукав. – И девочку тоже?
Гуннар кивнул:
– Да, и девочка была тоже. Она как будто не хотела, но они силой увезли ее на «скорой помощи».
– «Скорой помощи»? – переспросил я. – Гуннар, о чем вы?
Но тут Буги снова поднял голову:
– Что ты несешь, па? Не было никакой «скорой помощи».
– Но она выглядела как «скорая помощь».
– Это была просто большая белая машина. Ни черта ты не видишь, па, как наклюкаешься.
На Буги ничего не было, кроме тонкого черного жилета. Выше пояса, по крайней мере. Узкая грудь и тощие руки сплошь покрывали татуировки – розы, сердца, змеи, мечи и все мыслимые в таких случаях рисунки. Нечесаные черные волосы едва достигали плеч. В нижней губе блестело тоненькое колечко, а на шее болтались три или четыре цепочки – с крестом, звездой и каким-то камнем. Пальцы были унизаны перстнями в виде черепов, а глаза, как мне показалось, обведены черными тенями, что делало парня похожим на енота. При этом он был бледен как смерть.
– С какой стати они должны были везти больную на обыкновенной машине? – обратился Гуннар к сыну.
– Больную? – сощурил глаза Буги. – Ты в этом уверен?
– Тогда зачем они вообще за ней приехали?
– Вы как будто сказали, что они запихнули ее в машину силой? – прервал я их спор.
– Разве? – удивился Гуннар.
Как выяснилось в ходе дальнейшей беседы, Буги жил в Клиппане и увлекался хард-роком. Оба они, и отец и сын, любили Осу и отзывались о ней как об очень приятной и доброй женщине. Эмма, впрочем, нравилась им не меньше.
– Она хорошо заботилась о своей маме, – сказал Гуннар.
Ни тот ни другой точно не знали, где именно работала мама Эммы, но предполагали, что она занималась сбором овощей и ягод.
– Очень симпатичная дама, – восхитился Гуннар.
– Не в моем вкусе, – пробурчал Буги.
– Ну да, у нее же нет татуировок, – язвительно заметил отец.
Сын уставился на него с недоумением.
Затхлый, прокуренный воздух и количество пустых банок из-под пива повергали меня в уныние, но я не терял надежды. В результате спустя час мне все-таки удалось вытянуть из них, когда именно увезли Эмму. Все произошло в полночь или чуть позже. К такому выводу пришли отец и сын после недолгих препирательств.
– И она шла сама?
– Они вели ее, – ответил на мой вопрос Гуннар.
– И сколько их было?
– Трое.
– Трое мужчин? – (Оба кивнули.) – И вы с ними разговаривали?
– Не успел выйти из квартиры, как они скрылись, – ответил Гуннар.
– Потому что был пьян в стельку, – мрачно добавил Буги.
– Я зацепился ногой за ковер и споткнулся, – оправдывался Гуннар.
Я оглядел пол: в пределах видимости никаких ковров не наблюдалось.
– Ты вообще кто? – вдруг спросил меня старик.
– Харри Свенссон, – представился я.
– И зачем тебе нужна Оса?
– Так тебе все и скажи, – захохотал Буги.
Он успокоился, только когда отец врезал ему кулаком промеж глаз.
– В чем дело? – обиделся Буги.
– Оса – порядочная женщина, – возмущенно отозвался отец. – Я не позволю тебе так шутить на ее счет.
– Я просто хотел навести кое-какие справки, – попытался объяснить я.
– Ты коп? – Буги повернулся к отцу. – Какого черта ты впустил копа в квартиру?
Гуннар виновато опустил глаза.
– Я журналист, – возразил я. – И расследую одно дело, в котором, как мне кажется, Оса могла бы мне помочь.
– То есть? – не понял Гуннар.
– Большего, извините, сказать не могу.
Буги выпучил на меня глаза:
– Ты, конечно, в курсе, что ее мужа застрелили?
Я слышал об этом впервые, однако хорошенько подумал, прежде чем ему ответить.
– Нет. А как это было?
– Какой-то черт вогнал ему пулю промеж глаз. Оса говорила, будто знает кто, и просила помочь ей. Я знаком кое с кем из мотоциклистов, которые в любом деле наведут ясность.
– Чертовы бандиты, – вставил отец.
Мысленно я с ним согласился, но промолчал. В конце концов, я пришел сюда не затем, чтобы пенять Буги на плохую компанию, а чтобы выудить из них обоих хоть какую-нибудь полезную информацию.
– И вы помогли ей? – обратился я к Буги.
– Дал ей номер, чтобы она позвонила.
– Кому?
Буги посмотрел на меня как на идиота:
– Хочешь, чтобы и мне вогнали в лоб пулю?
– Но что у тебя общего с этой компанией?
Буги молчал, загадочно улыбаясь.
– Курево у них покупает, – ответил за сына отец.
– А ты покупаешь эту дрянь, – огрызнулся Буги, показывая на пивные банки.
