Вивека махнула рукой и потащила Отто к двери, за которой ее уже ждал автомобиль.
Агнета вытерла слезы. Отчаяние и страх на лице сменились выражением ненависти.
– Ну, – она наклонилась через стол, глядя мужу в глаза, – что же ты молчишь? Почему позволяешь своей матери так со мной обращаться? Она говорит, что здесь все на виду, но тайн более чем достаточно. Что происходит, почему ты не отвечаешь?
– Что вы с ним обсуждали? – спросил в свою очередь муж.
– С кем?
– Со Свенссоном, журналистом.
Агнета выпрямилась и сложила руки на груди. Она подумала было, что это не его дело, но вслух сказала другое:
– Погоду. Что еще обсуждают в таких ситуациях?
– Он знает, кто ты?
– С какой стати ему это знать? Я назвала только свое имя.
– А фамилию он спрашивал?
– Нет.
– И нами не интересовался?
– Кем это «нами»?
– Ну, нами всеми. Мамой, папой, мной?
– Нет. – Она вздохнула. – Совсем не интересовался.
– И ты ничего ему о нас не говорила?
Агнета тряхнула головой:
– Только о погоде.
– Матери с отцом он болтал что-то про плантации марихуаны в лесу и что якобы это наших рук дело. А когда его стали выпроваживать, помянул про отцовские железнодорожные модели. – (Агнета растерянно хлопала глазами.) – Откуда он мог о них узнать?
– Понятия не имею, – развела она руками.
– Ты точно ему не рассказывала?
– Я уже отвечала на этот вопрос. Вчера он действительно говорил что-то про плантации в лесу, но я не знаю, я не читаю газет. Еще он помянул какого-то наркоторговца, которого застрелили в Хельсингборге.
– Помянул, и все?
– И все.
– А откуда он про него узнал?
– Вероятно, прочел в газете! – Она хлопнула ладонью по столу.
– Но с какой стати он поехал к отцу с матерью?
– Не имею ни малейшего понятия.
Муж взял со стола солонку и начал вертеть ее в руках. Он как будто размышлял о чем-то. Наконец поставил солонку обратно на стол и направился к выходу в сторону туалета. Потом вдруг остановился, повернулся к жене и сказал, глядя ей в глаза:
– Мать права.
– В чем? – не поняла Агнета.
– Тебя следует проучить.
– Что?
– Не знаю, что ты там наговорила Харри Свенссону, но ведешь ты себя как шлюха.
Агнета выпрямилась, почувствовав, как вспыхнули щеки.
– Что… и ты…
Она не договорила, потому что в этот момент сильный удар по щеке едва не отбросил ее к стене. На несколько секунд Агнета опешила и инстинктивно подняла руку, не то для ответного удара, не то чтобы расцарапать ему лицо. Но муж отвел ее руку в сторону и ударил еще раз, по другой щеке.
– Что… что ты делаешь?..
Он схватил ее за запястья. Она пыталась сопротивляться, кричать, но он подхватил ее под мышки и потащил в туалет. Она упиралась обеими ногами, лягалась так, что опрокинула несколько статуэток на бюро.
Дверь в туалет стояла открытой. Крышка на унитазе была поднята.
Агнета пыталась его укусить, ей даже удалось вцепиться зубами в его ладонь. Он закричал, она упала на пол. Потом поползла к выходу, но он успел схватить ее за лодыжку и, захлопнув дверь, толкнул так, что она оказалась на коленях над унитазом. Она напряглась каждым мускулом, но он, упершись коленом в ее спину, толкнул еще раз.
Он не смыл, специально. Агнета почувствовала запах мочи.
Некоторое время они боролись, запертые в тесном помещении. Он не давал ей встать, а потом внезапно ударил по коленке и сразу по другой, так что она упала вперед, лицом в мочу. Агнета лягалась, пытаясь поднять голову, размахивала руками, но муж продолжал давить коленом между ее лопаток. Охваченная паническим страхом, она рванулась вверх, чтобы набрать в легкие воздуха, но муж крепко держал ее за волосы и тыкал лицом в мочу.
– Ты знаешь, как учат собак? – шептал он ей на ухо. – Я думал, тебя уже приручили, но мать права…
Агнета, захлебываясь, ерзала лицом по дну унитаза.
– Даже не пытайся…
Больше она ничего не слышала.
Муж еще раз надавил на затылок, поводил рукой из стороны в сторону, словно прополаскивая ее лицо в зловонной желтой жидкости. Агнета чувствовала, что вот-вот захлебнется, плевалась и фыркала. Внезапно муж поднял ее за волосы и спустил воду.
– Так что ты говорила Свенссону? – прошептал он, наклонившись к ее уху.
– Ничего… ничего… я не знаю…
Она сама удивлялась, что вновь обрела голос.
– Ты уверена?
– Да, да… да.
Бачок наполнился, и вода перестала литься.
– Знаешь, как долго ты пробыла под водой? – спросил он. – Восемь секунд. А показалось гораздо дольше, да?
– Да, дольше…
Он снова надавил на ее затылок, а когда смыл, она поняла, что больше не сможет, что устала бороться за жизнь и словно куда-то перемещается. Она уже не ощущала под собой пола и не сразу почувствовала, что снова дышит, когда муж поднял ее за волосы над унитазом и спустил воду. Легкие болели, но Ангета была жива, она видела свет. Потом перед глазами что-то вспыхнуло: это муж снял ее лицо на мобильный.
– Приведи здесь все в порядок, – услышала она его голос. – И себя тоже. Ты нравишься Головину, поэтому нужна нам. Особенно теперь, когда появился этот чертов журналист. Если бы не они, я бы давно тебя вышвырнул. Мама права, она всегда права… Я не должен был приводить в семью побирушку. – Он повернулся к зеркалу и пригладил ладонью волосы. – Кочка за тобой присмотрит, думаю, он не откажется. Вы поладите, вот увидишь.
Муж вышел за дверь, а она в изнеможении легла на бок, коснувшись щекой холодного пола.
Она хотела заплакать, но не могла.
Тогда Агнета встала на колени и попробовала подняться, но поскользнулась и снова упала вперед лицом. Она вспомнила, что приходила на кухню в тапочках. Должно быть, они слетели, когда муж тащил ее к туалету.
Агнета встала на четвереньки.
Она пыталась все вспомнить: голос на кухне, ссору, свекра, который сразу ушел…
Свекровь, которая схватила ее за ухо и назвала побирушкой.
Потом перед глазами возникло лицо мужа, и у нее загорелась щека.
Агнета встала на четвереньки, но тут в ванную зашел коренастый молодой человек. Он поставил ногу ей на спину и помешал встать.
Потом задрал полу ее халата и ночную сорочку и посмотрел на ее ягодицы.
