– Коктейль? Виски? Нет? Тогда сдаюсь!
– Я не пью.
– Ты не… что?
Его озадаченная физиономия вызвала у меня улыбку.
– Я не пью, – повторила я, чеканя каждое слово.
– Мне это непонятно.
Я закатила глаза.
– Сам я и пью, – сказал Тэйлор, – и курю, но курить здесь нельзя.
– Отвратительно. Ты нравишься мне еще меньше, чем раньше.
Нисколько не смутившись, он подвел меня к высокому столику и подождал, пока я влезу на стул.
– Возьму себе пива. А ты, может, все-таки чего-нибудь хочешь? Воды или содовой?
– Воды. Чему ты радуешься?
– Ты сказала, что я тебе нравлюсь, – заявил он с довольной улыбкой, которая оказалась заразительной.
– Нравился, пока не разинул рот.
Тэйлор вдруг перестал улыбаться:
– Какая же ты вредная! Тревожно, что мне это так нравится.
Он отправился за напитками. Мои оскорбления никак не отразились на его неизменной расслабленно-самодовольной походке. Бряканье стальной гитары заполнило оба этажа танцевального бара. Подперев подбородок рукой, я стала высматривать среди туристов знакомые лица. Тэйлор болтал с девушкой по имени Шей: она окончила школу через пару лет после меня и, как только ей исполнился двадцать один год, пришла работать сюда. Я ждала, что Тэйлор начнет с ней флиртовать или еще как-нибудь упрочит в моих глазах свою репутацию мерзкого типа.
Шей вдруг склонила голову набок, как будто ее чем-то ошарашили. Через секунду они оба поглядели на меня. Сделать вид, что я их не вижу, и отвернуться было уже нельзя. Пришлось помахать рукой. Они помахали мне в ответ. Шей сковырнула крышечку с пивной бутылки, потом наполнила стакан водой со льдом. Отдавая это Тэйлору, она похлопала его по плечу.
– Это Шей, – сказал он, вернувшись к столику.
– Я ее знаю.
– Ты интересовалась именем последней девушки, которую я завалил. Так вот: Шей.
Я скорчила физиономию.
– Это было в мои первые выходные после приезда сюда, – продолжил Тэйлор. – Она милая… и темпераментная, как черт знает что.
– Ты ее завалил? – переспросила я, сразу же об этом пожалев.
– Да. У нас был секс. Мы вступили в интимную связь. Познали друг друга в библейском смысле. Переспали. Перепихнулись. Трахнулись… Продолжать?
– Пожалуйста, не надо, – сказала я, потягивая воду.
– Как сказал твой отец, я бродяга. – Тэйлор поднес к губам бутылку и отхлебнул. – В промежутках между вызовами нам особо нечем заняться.
– Если совсем нет воображения, то конечно.
– А ты что предложишь?
– Ну, не знаю. В августе можно подняться на Пайкс-Пик, пойти в Сад богов или поехать в Маниту-Спрингс. Еще есть зоопарк, картинная галерея, семь водопадов и аэрокосмический музей.
– Ладно, давай прикинем. Как насчет следующих выходных? Я бы начал с восхождения на Пайкс-Пик. Звучит заманчиво.
– Ты забыл, что это наш последний вечер?
– Ничего подобного.
Я закатила глаза, потом попыталась отыскать что-нибудь интересное на танцполе. Выбор был. Папа с дочкой – так, по крайней мере, выглядели эти двое, пока не слились в страстном поцелуе. Парень, который, похоже, не хотел успокаиваться, пока его по очереди не отошьют все присутствующие девушки. Женщина, с ног до головы одетая в черные тряпки с бахромой: она танцевала сама по себе, видимо мысленно солируя в бродвейском мюзикле.
– Это она еще только разогревается. – Тэйлор указал на нее горлышком бутылки. – Мы зовем ее Женщина-кошка.
– «Мы» – это кто?
– Я… и они, – Тэйлор кивнул в сторону парней, которые как раз приближались к нам.
Зик и Долтон покачали головами, как будто не верили собственным глазам.
– Офигеть! – сказал Зик. – Фэйлин, я в вас разочарован.
Парни полезли в карманы и протянули Тэйлору по двадцатке.
– А ты, оказывается, не засранец, – я посмотрела на него. – Ты хуже.
Зик обеспокоенно поглядел на своего друга:
– Куда уж хуже-то?
Тэйлор поднял руки, как бы сдаваясь. При этом ситуация, очевидно, казалась ему забавной.
– Если я с ними поспорил, это не значит, что на самом деле я не хотел, чтобы ты со мной пошла. К тому же разве я мог пропустить «замóк»?
Я непонимающе помотала головой.
– Ах! – воскликнул Тэйлор. Теперь, когда пришли его друзья, он выпендривался еще старательнее. – Есть у кого-нибудь листок и ручка? Девушка из Лиги Плюща не понимает нашего диалекта.
– Точнее, твоего словесного поноса! – рявкнула я.
Рот Долтона изогнулся в полуулыбке. Тэйлор наклонился ко мне. От него пахло одеколоном, дешевым мятным гелем для душа и сладким табаком.
– Замок – это такой спор, который наверняка выиграешь, – сказал он тихим ровным голосом.
– Спасибо, – сказала я, вставая и направляясь к двери. – Мне пора.
Долтон и Зик, засуетившись, одновременно меня окликнули. В считаные секунды пальцы Тэйлора мягко схватили мои. Я замедлила шаг и остановилась.
– Ты права. Зря я это ляпнул.
Я развернулась, скрестив руки:
– С моей стороны было бы странно обвинять придурка в том, что он ведет себя как придурок.
У Тэйлора под кожей заиграли желваки.
– Я виноват. Но я просто прикалывался. И заморочить тебя оказалось совсем не легко.
Несколько мгновений я зло на него смотрела. Потом расслабленно выдохнула:
– Уже поздно. Утром мне на работу.
Плечи Тэйлора опустились под тяжестью разочарования:
– Да перестань! Время детское! И ты обещала выпить со мной «пару бокалов» – множественное число!
– Два стакана воды считаются?
– Давай потанцуем.
– Нет! – вырвалось у меня так громко и пронзительно, что я сама удивилась.
– Ой! – Тэйлор тоже был слегка огорошен. – Да ты успокойся. Это же просто танец. Я тебя даже за задницу хватать не буду.
Я помотала головой и попятилась.
– Но почему? – не отставал он.
– Я не умею танцевать… такое, – буркнула я, указав на пары, крутившиеся на танцполе.
– Тустеп? – рассмеялся Тэйлор.
– Именно.
– Считать умеешь?
Я сощурилась:
– Ты опять?
– Просто ответь на во…
– Да! Да! – раздраженно выпалила я. – Считать я умею!
– Значит, и тустеп танцевать умеешь. Идем покажу.
