– У отца много дел. Попробуй жареную индейку. Она сегодня получилась просто великолепно.
– Я не ем мясо. Давай лучше капустный салат. А что у тебя произошло? Ты ведь вроде училась на медицинском?
– Не совсем.
– Так ты не ездила в Дартмут?
– Ездила. Ты, значит, теперь вегетарианец? Тогда яйцо в салат не класть? Какую хочешь заправку? Федра готовит потрясающий зеленый соус с вегетарианским майонезом.
– Идет. Дасти, ты слышал, что Фэйлин ездила в Дартмут?
Дасти кивнул, потягивая чай. Оба парня были с девушками. Все в этой компании закончили школу либо со мной, либо на год позже.
– Красивое колечко, – сказала я Хилари.
Она похлопала Дасти по руке:
– Он у меня молодец, правда?
– Само собой, детка, – улыбнулся Дасти и посмотрел на меня. – Она не знает, что слишком хороша для меня, и я решил надеть на нее кольцо, пока она не опомнилась.
– Правильно, – отозвалась я, ненатурально улыбаясь.
После двух чизбургеров с беконом и двух капустных салатов я отнесла к раздаточному окну листок с новым заказом, а заодно забрала и подала гостям закуску для столика Ханны. Ханна меня поблагодарила.
Мне нравилась эта девушка, но я ее почти не знала. Она еще училась в школе, и нас разделяла пропасть: перед ней были открыты все дороги, а я бежала от всего, что связано с будущим – особенно стабильным.
– Я посадила людей к тебе за третий столик, – сказала Кёрби, беря за барной стойкой несколько экземпляров меню.
– Ну слава богу! – прошептала я, поднимая глаза и с трудом сдерживая довольную улыбку.
Федра положила передо мной новую стопку ламинированных листков, протертых влажной тряпкой:
– Хорошо вчера повеселилась?
– Он из Эйкинса, штат Иллинойс.
– Что? – моргнула Федра.
– Тэйлор. Он из Эйкинса.
– Ты ему сказала? – спросила моя хозяйка, побледнев.
– Нет конечно. – Я наморщила нос.
– Сказала о чем? – заинтересовалась Кёрби.
– Это личное, – отрезала Федра. – Фэйлин сама поделится с тобой, если захочет. Не приставай к ней.
Кёрби расширила глаза и подняла руки:
– Ладно, ладно!
– Ерунда, – сказала я.
Моя подруга поглядела на третий столик, потом опять на меня:
– Они просили, чтобы их обслужила именно ты.
– Хорошо.
Дождавшись, пока парни усядутся, я направилась к ним.
– Фэйлин! – позвал меня Брент.
Я остановилась:
– Извини, я сейчас вернусь и подолью вам чаю.
– Что у тебя случилось в Дартмуте? – не унимался он. – Твоя мама сказала моей, что тебя выгнали. Это правда?
– Брент, перестань, – нахмурилась Хилари.
Слова застряли у меня в горле. Я уже успела отвыкнуть от расспросов о прошлом.
– Нет, я сама уехала.
– Почему?
Я сглотнула.
– Оставь ее в покое, – вмешался Джон, обернувшись.
Его щеки моментально вспыхнули. Брент состроил мину:
– Тренер Делейни! Забавно видеть вас здесь!
Джон взглянул на меня и повернулся к жене, которая возилась с малышами. Этого эпизода она не заметила. Федра взяла меня за плечи и улыбнулась Бренту:
– Я могу принести вам счет прямо сейчас, если вы торопитесь.
– Н-нет, спасибо, – промямлил Брент. – Мы только… Извините, я был невежлив. Все в порядке, мы останемся.
Обе девушки явно на него злились.
– Прекрасно! – сказала Федра и ушла.
Я закусила губу и вернулась в бар. Меня слегка мутило. В это время Долтон, Зик и Тэйлор, держа каски на коленях, изучали меню. Ламинированные листки опять были заляпаны жиром и потом.
– Мама говорит, что сначала мы поедем в Йеллоустоун, – сказала Ханна, надевая крышечки на маленькие чашки для детей Делейни. – Мы там уже сто раз были, но она все равно настаивает, чтобы мы начали оттуда. Вот так вот. Я хотела бы проехать по всему западному побережью до самого Лос-Анджелеса.
– Ты там была? – рассеянно спросила я, глядя на троих чумазых парней у окна.
Похоже, я покорила не только Тэйлора, но и его друзей.
– Нет, – ответила Ханна. – А ты?
– Была, – я вспомнила свою единственную поездку в Лос-Анджелес. – С Блер.
– Видишь! Значит, с ней все-таки можно путешествовать.
– Она приезжала на медицинскую конференцию, а я целый день просидела в отеле. Видимо, она взяла меня с собой только сумки таскать.
– Да уж! Звучит… так себе. Зато, если ты заболевала, было кому о тебе позаботиться. Твоя мама ведь врач, да?
– Кардиохирург. Входит в пятерку лучших по стране.
– Ух ты! Классно!
– Она классный врач – это да.
– Хотя бы так. Уже кое-что.
Я скривилась. Блер одинаково не любила две вещи: пыль и людей, которые слишком много болтают или слишком счастливы. Она терпеть не могла, чтобы кто-то, у кого нет докторской степени, смотрел ей в глаза как ровне. Поэтому она и стала хирургом: если хирург лучший в городе (а моя мать была лучшей), то его манеры не имеют значения. Главное, чтобы починил сломанное.
И все-таки была одна человеческая жизнь, которую Блер сломала и починить уже не могла.
– Фэйлин? – окликнула Кёрби. – За пятым столиком просят счет.
– Ой! Сейчас.
Я дотронулась до сенсорного экрана, распечатала чек, оторвала его и, вложив в черную книжечку, отнесла за стол, где сидела семья из четырех человек.
– Большое спасибо, – улыбнулась я, беря деньги. – Приятного дня.
Обойдя остальных своих клиентов и наполнив несколько стаканов, я наконец подошла к третьему столику:
– Привет, мальчики. Вам то же, что в прошлый раз, или попробуете что-нибудь новое?
Они синхронно кивнули.
– То же, – сказал Долтон. – После твоей вишневой колы я магазинную в рот не возьму.
– Сейчас принесу, – ответила я и развернулась.
Стараясь обслуживать третий столик, как обычных посетителей с улицы, я вернулась в бар и приготовила две колы.
– Спасибо, – сказал Долтон, когда я вернулась с напитками на подносе.
Зик отхлебнул и блаженно замычал.
– А Трекс с вами больше не ходит? – спросила я, стараясь не смотреть слишком часто на Тэйлора.
Парни переглянулись, после чего Тэйлор ответил:
