– Я совсем запуталась. И поступила несправедливо. Это было глупо и жестоко и… Прости меня.
Он покачал головой:
– Не извиняйся. Извиняться тебе не за что.
Я села рядом:
– Я хотела как лучше, а получилось дерьмо. Мне повезло, что ты меня любишь и что на самом деле ты терпеливее, чем может показаться.
Тэйлор посмотрел в пол, а потом поднял глаза и улыбнулся:
– Давай просто забудем об этой неделе. Вычеркнем все, начиная с прошлой пятницы и кончая тем моментом, когда я увидел тебя в вестибюле.
Я не ответила.
– Я думал о том, о чем ты просила. С того вечера мои чувства нисколько не изменились.
– Ты уверен?
Тэйлор с силой выдохнул:
– Как никогда.
– Тогда, может, это было к лучшему? Наше временное расставание?
– Не знаю, – сказал он, отпихивая столик и придвигая мое кресло поближе к себе. – Зато я не сомневаюсь в том, как много ты для меня значишь. После тебя мне не хочется прикасаться ни к одной другой женщине.
– Извини, – повторила я, безуспешно пытаясь стряхнуть с себя чувство вины. – Ты был прав: я действительно была слишком настойчива и, хоть сама этого не понимала, отталкивала тебя. Может, я эгоистка, но на самом деле я не хочу, чтобы ты уходил.
Я потянулась к Тэйлору, прижалась губами к его губам и вздохнула. Он обнял меня.
– Фэйлин, ты не эгоистка. Эгоист я. Я тоже сожалею о том, как себя повел. А сейчас давай просто все забудем, ладно? Есть только ты и я. Остальное не важно.
Едва я оказалась в его руках, как все в мире вернулось на свои места. Еще никогда мне не было так приятно признавать свою неправоту.
– Мне пора идти, – Тэйлор нахмурился и отстранился. – Все парни уже в комнате Шепа, готовятся.
Встав, он взял меня за руку и ввел обратно в комнату. Я села на край кровати и стала за ним наблюдать. Вынув из шкафа смокинг в полиэтиленовом чехле, он пожал плечами:
– Америка настояла на традиционных костюмах.
– Мне не терпится тебя в этом увидеть.
– Если хочешь ополоснуться перед церемонией, то свежие полотенца в ванной. Я недавно принял душ, правда уже опять вспотел.
– Можем помыться вместе, – сказала я, изогнув бровь.
Тэйлор бросил свой смокинг и, подскочив ко мне, опустился на колени перед кроватью:
– У нас действительно все в порядке?
Я кивнула. Он поцеловал меня и огорченно вздохнул:
– Я бы с радостью, но мне пора. Церемония будет проходить в беседке на пляже. Просто поверни за угол и спустись по лестнице.
– Увидимся через полтора часа, – сказала я и помахала ему.
Как только за ним закрылась дверь, я сбросила босоножки и зашлепала в ванную, выложенную прохладным мрамором. Теперь ничто не отвлекало меня от раздумий, и, вспомнив неловкую сцену нашего с Тэйлором воссоединения, я почувствовала в горле комок. Колорадо-Спрингс остался далеко, за тысячу миль, а мне все не удавалось спрятаться от вины. Вместо того чтобы смотреть на меня из зеркала, она таилась в глазах Тэйлора.
Я была ужасно рада его видеть и рада слышать, что нужна ему, даже если у нас не будет детей. И все-таки чего-то не хватало. В моей голове роилось множество вопросов. Может, я нанесла ему такую рану, которая уже не заживет? Может, я изменила его? Может, я изменила нас обоих?
От пота кофточка прилипла к телу. Воздух был таким густым, что, даже раздевшись, я чувствовала себя одетой. В душевой кабине я с трудом сдерживала слезы: казалось бы, тому, кто привык пользоваться допотопной сантехникой на чердаке, глупо грустить в мраморной ванной отеля «Ритц-Карлтон». С другой стороны, мое лицо все равно было мокрое и меня никто не видел, поэтому я могла позволить себе снять напряжение.
Я начала плакать. Об Олив, о родителях, о Тэйлоре. Раньше мы были так счастливы, а я этого не ценила. Теперь вернуться назад я уже не могла. Я стала первой женщиной, которую он полюбил, но не поняла, как непросто ему, наверное, было признаться в своих чувствах – и мне, и самому себе. Я разрушила доверие, которое существовало между нами, причем разрушила, как выяснилось, безо всякой причины. Я плакала оттого, что сердилась на себя. И оттого, что плачу в дорогущем отеле на сказочном острове.
Выплакавшись, я помылась и закрыла кран. Вода моментально перестала течь: как будто внезапно прекратился тропический ливень. Обернув вокруг груди невероятно мягкое и пушистое полотенце, я вышла из душа и вытерла запотевшее зеркало. На меня посмотрела знакомая туманная физиономия – на сей раз с красными припухшими глазами. «Вот черт!» – выругалась я и быстро прижала к нижним векам тряпочку, смоченную в холодной воде.
Когда отечность почти спала, я расчесала волосы и просушила их отельным феном. До начала церемонии оставалось всего сорок пять минут: я провозилась в душе дольше, чем планировала.
Выбежав в комнату, я достала из сумки длинное платье, которое одолжила у Кёрби. Оно было из легкой развевающейся ткани. Благодаря завышенной талии вырез не казался слишком нескромным. Мне очень нравилась расцветка: кремовый оттенок переходил сначала в персиково-розовый, а потом в приглушенный сиреневый. Платье напоминало закат на пляже и потому как нельзя лучше соответствовало случаю.
Я собрала волосы в низкую гладкую шишечку сбоку и постаралась изобразить макияж, который мог сойти за вечерний. Иногда быть девушкой ужасно муторно.
Когда Тэйлор сказал мне спуститься на пляж по лестнице, я не сообразила, что лестниц в отеле сотня. Я подобрала подол и зашагала по камням, стараясь не слишком стучать каблуками. Дорогу мне перебежала ящерка, и я вскрикнула от неожиданности. Служащий отеля, проходивший мимо, усмехнулся. Слава богу, он был единственным свидетелем этой сцены.
Спустившись наконец на тропинку, я увидела белый муслин, развевающийся на ветру, и пошла в том направлении. Перед белой беседкой стояли белые стулья, колонны были задрапированы белой тканью и украшены десятками нежных бутонов.
Джим сидел один в первом ряду у прохода. Неловко ступая в туфлях по песку, я приблизилась к нему. Он приветливо на меня посмотрел:
– Ты приехала!
Он похлопал по сиденью соседнего стула.
– Конечно! А вы не ждали?
– Надеялся.
Я усмехнулась, чуть отстранившись, чтобы увидеть выражение его лица. Я почти не знала этого человека и не могла быть уверена, что он надо мной не издевается.
– Вы очень любезны.
– Вот и я! Привет! – Какая-то девушка пролезла через нас с Джимом и, плюхнувшись рядом со мной, перекинула на спину длинные темные локоны. – Уф!
На ней была белая кофточка на бретельках и длинная юбка с цветочным рисунком. Взмахи ресниц подчеркивали красоту льдисто-голубых глаз. Она выглядела, как супермодель, а двигалась, как неуклюжий подросток.
