Гран аж побагровел.
— Как вы думаете, — едва ли не прорычал оборотень, — уставом университета запрещается хватать деканов за шкирку и как следует трясти?
— Давайте не будем опускаться до такого варварства. — Дарла тоже прошла в комнату. И, взяв с подоконника кувшин с водой, просто-напросто вылила его на спящего мужчину.
Тот тут же подскочил. Уставился на нас вытаращенными глазами.
— Что за?.. Что происходит?!
— Погода сегодня дождливая. — С невозмутимой улыбкой Дарла поставила кувшин на место.
— Вы кто вообще такие? — с искренним непониманием поинтересовался он.
— Мы — уникальные маги и ваши студенты, между прочим. — Мое настроение все быстрее катилось по наклонной.
Декан снова нас всех внимательно оглядел. Сел за стол. С деланой занятостью принялся перебирать какие-то потрепанные бумаги.
— Ну а от меня вам что надо? — поинтересовался он, не поднимая глаз.
— Вы ведь декан факультета уникальной магии, так? — весьма грозно уточнил Гран.
— Да, я. И что? — Мужчина явно хотел поскорее от нас отделаться.
— Как это «что»? — Оборотень даже растерялся.
— Послушайте, — декан все-таки поднял на нас взгляд, — ну что вы от меня хотите? Я могу лишь дать вам добрый совет: собирайте вещи и разъезжайтесь по своим домам. Не тратьте зря время, вам все равно здесь не учиться.
— Почему это? — тут же спросила я, видимо, как самая недогоняющая в нашей компании.
— Потому, — терпеливо пояснил декан, — что на этом факультете отчисляют всех еще в конце первого семестра. Никто из уникальных магов не сдаст общие экзамены.
— А если мы все-таки их сдадим? — с робкой надеждой возразил Тавер.
— Ну-у, это будет чудом. — Декан на мгновение невесело улыбнулся и со вздохом подытожил: — Ребят, говорю, не тратьте зря время. Сдадите вы экзамены или нет — это ситуацию уже не изменит. Королевским указом в конце первого семестра факультет уникальной магии будет закрыт.
— Как закрыт? — обомлела я.
— А вот так. Навсегда. Насовсем. Окончательно и бесповоротно. А теперь извините, у меня много дел. — Декан снова принялся с демонстративной внимательностью перекладывать бумаги на столе.
Мы молча вышли в коридор. Даже Гран ничего не сказал, хотя, судя по выражению его лица, очень хотел все же напоследок декана за шкирку потрясти.
Никто так и слова не сказал, пока мы не вышли из здания университета. Я же вообще чувствовала себя основательно пришибленной. Если факультет закроют, то мне конец. Ладно, остальные просто разъедутся по домам, но мне-то куда податься? От накатившей паники и жалости к себе даже в глазах защипало.
— Давайте не будем расстраиваться раньше времени. — С деланой бодростью Гран первым нарушил молчание.
Но ему никто на это не ответил.
За недолгий путь от замка до Дома факультета в моей голове пронеслось столько мыслей, что хватило бы на пару дней вдумчивых размышлений. А если конкретней, в неравном бою схлестнулись два отчаянных порыва: «Если выпнут из университета, мне хана» и «Я не могу использовать остальных». И второе все же пересилило.
Конечно, я могла бы двинуть пылкую вдохновенную речь, мол, мы должны сделать все, чтобы помешать закрытию факультета, вперед на баррикады, и так далее в том же духе. Но с другой стороны, я прекрасно осознавала, что одногруппники-то в моих проблемах не виноваты. И использовать ребят в качестве средства достижения цели мне просто совесть не позволит. Так что в итоге умру я от голода в какой-нибудь канаве, но зато с чистой совестью.
Всю дорогу никто из моих спутников не нарушал молчания. Даже Гран больше не пытался никого приободрять. Я думала, что в Доме все разойдутся по комнатам. Как вариант сразу же собирать вещи. Но вопреки моим ожиданиям ребята дружно и также в тишине засели в гостиной. По-прежнему посреди комнаты валялась громоздкая пыльная люстра, по-прежнему в стене под потолком торчало кресло — это никого не волновало. Ну да, сейчас были проблемы поважнее.
— Ну что, вернулись? — Из-под пола вынырнул Алем. — Так, Кира, пора обед готовить.
— Да не до еды нам сейчас, — отмахнулся Гран.
— Алем, факультет в конце семестра закрывают, — тихо добавила Аниль.
— Я знаю, — с демонстративным спокойствием кивнул дух Дома. — Об этом еще в прошлом году поговаривали. А теперь вот и указ королевский вышел.
— Слушайте, но почему все так? — Я оглядела собравшихся. — Чем мы хуже других магов? Я тут, конечно, всего несколько дней, но у меня сложилось стойкое впечатление, что уникальных магов все поголовно презирают. Так вот, за что? Может, для вас это элементарно, но я вот честно не могу понять! — Из-за бушующих эмоций я говорила сбивчиво и взволнованно, но никак не получалось успокоиться. — Чем же уникальные маги так не угодили остальным? Разве это плохо — быть особенным? Пусть я знаю не так много уникальных, только вас, но вот правда, по моим впечатлениям, вы во много раз лучше остальных! Я сегодня вдоволь насмотрелась, с каким пренебрежением на нас остальные студенты косились на лекциях, как преподаватели демонстративно не замечали. Про нашего декана не первой свежести я вообще молчу. Даже Реф, хоть и живет с нами под одной крышей, все равно ведет себя высокомерно. Так объясните мне, пожалуйста, в чем дело-то? Чем мы хуже других?
Ребята переглянулись. Аниль хотела что-то сказать, но, к всеобщему удивлению, заговорил вдруг Алем.
— Уникальные маги ничем не хуже остальных, — рьяно возразил он, словно это тема была весьма болезненной. — Вся проблема лишь в том, что вы… как бы сказать… другие. Когда-то это, наоборот, считалось как раз таки преимуществом. — Он тяжело вздохнул.
— Зато теперь не считается, — угрюмо буркнул Гран, скрестив руки на груди. — Теперь на нас всех клеймо неудачников и изгоев.
— Понимаешь, Кира, — Аниль замялась, — мы просто считаемся теперь, так сказать, недомагами. Это как в том же целительстве. Вот есть человек, просто обычный человек. А есть с врожденными отклонениями от нормы. И это как болезнь, это неправильно, так быть не должно. С уникальной магией то же самое. Вот есть четыре вида сил, и все. Да, они могут сочетаться между собой. Можно быть, к примеру, одновременно некромантом и боевым магом или целителем и зельеваром. И это будет вполне обычным, закономерным явлением. Но если у мага есть какой-нибудь редчайший дар или его стандартный вид магии проявляет себя нетипично, то это уже считается уникальностью. Ненормальностью, болезненным отклонением, увы, совершенно неизлечимым.
— Уникальность означает, что развитие магии в человеке сбилось, нарушилось, а это недопустимо, — уныло продолжил уже Тавер. — И то спасибо, что таких, как мы, еще истреблять не начали.
— Ты погоди, еще не вечер, — со свойственной ей невозмутимостью возразила Дарла.
— Ну подумаешь, развитие магии в человеке сбилось, — упорно не понимала я, — что в этом такого-то?
