После перевязки Оксана почувствовала себя немного лучше, возможно, сказалось присутствие Сергея. Появилась надежда, что она будет жить, если сразу не пристрелили под горячую руку. Чего миндальничать, чеченцы тоже так поступают с ранеными русскими, наслушалась всякого. То, что в происшедшем нет никакой ее вины, никого волновать не станет – война все спишет.
– Что будем делать, Ксана? Может, в больницу? – спросил Ратников, скорее для очистки совести, заранее зная, что на такое она не согласится, и оказался прав.
– А оттуда – в тюрьму, Сережа?
– Но как, как ты здесь оказалась? – в отчаянии спросил Сергей. – Ты ведь уезжала в Краснодар.
– Долго рассказывать. Три года назад вышла замуж за чеченца. Сегодня ехали с похорон. Ва… ваши убили его под Грозным.
Парой жадных затяжек Сергей прикончил сигарету и с силой вдавил окурок в податливую весеннюю землю.
– Пашка где?
– У мамы, в Краснодаре. С ним все нормально.
– Слава богу, хоть ума хватило ребенка не тащить в эту мясорубку.
Оксана подавленно молчала. Она понимала, что все нити, связующие ее раньше с Сергеем, безжалостно порваны, и сейчас перед ней сидит совершенно чужой человек, который, скорее всего, за истекшие пять лет обзавелся новой семьей и детьми. Спросить об этом она не решилась.
– В Малиновской есть где укрыться? – прерывая затянувшуюся паузу, спросил Ратников бывшую жену.
– У них в каждом селе есть свои люди, – неопределенно ответила Оксана.
– Я скоро вернусь, придумаю что-нибудь, – пообещал он.
Дальше оставаться здесь, не вызвав подозрений, было невозможно. Комбат наверняка уже беспокоится. Еще, чего доброго, группу пошлет для розыска бесследно исчезнувших подчиненных.
Громила ждал его возле «Нивы».
– Слушай меня внимательно и запоминай: в машине был труп только одного водителя, больше никого не было. Раненая женщина – моя бывшая жена. Ты ее не знаешь, мы с ней разошлись, когда ты в милиции еще не служил. Ради своего сына я должен помочь спастись ей, добровольно засунувшей голову в волчий капкан. Ее вины в сегодняшнем нападении на пост нет, я ей верю. Вякнешь кому хоть одно слово – пеняй на себя.
– Командир, ты что, меня за полудурка держишь? Я все понимаю, – обиженно проговорил Громила.
– Ну, коли так, пошли в окоп.
Некрытов ожидал Ратникова на блокпосту.
– Почему долго возились? Что выяснили? – забросал он Сергея вопросами.
– В машине труп водителя, обшарили «зеленку» – никого нет. Один он был. Скорее всего, накурился какой-нибудь дряни и рванул кольцо, не ведая сам, что делает, – доложил Сергей.
Не следует Комбату знать всей правды, и не потому, что Ратников ему не доверяет. По мягкости характера Некрытов не помешал бы осуществить задуманное Сергеем. Но он не хотел подставлять под удар командира. По дороге в Малиновскую всякое может произойти, ночная стрельба в округе ведется нешуточная. Случись что с Сергеем – отвечать Комбату. Одно дело, когда он не знал о предстоящей ночной вылазке в Малиновскую, и совершенно другой вопрос, если все произойдет с его разрешения. Уж в чем-чем, а в поисках виновных наши штабисты поднаторели, не успеешь «мама» сказать, как покатится голова в кусты. Большие мастера, ничего не скажешь.
Глава 15
Ночная вылазка в Малиновскую
Договорившись, что Ратников останется до утра на блокпосту, Некрытов вместе с Софиным ушел в штаб заставы, чтобы через ГУОШ сообщить о ночном происшествии районному прокурору.
Надо было спешить. До рассвета оставалось немногим более двух часов.
Ратников не стал вдаваться в подробности и вводить подчиненных в курс дела. Он поставил в известность Бачу и Портоса, что отлучится на пару часов. На время своего отсутствия старшим назначил Портоса, имевшего лейтенантское звание.
В окопе Сергея перехватил Громила.
– Слышь, командир, я знаю, куда ты уходишь. Лучше будет, если ты возьмешь меня с собой.
В данном случае рисковать жизнью своего бойца Ратников не имел права, поэтому категорически отказал.
– Выбрось это из головы, – сказал он. – Это моя заморочка, мне ее и распутывать.
Маленький пулеметчик оказался настырным.
– Седой, мы с тобой вторую командировку ломаем, я тебя когда-нибудь подводил? Не позволишь – все равно пойду следом, чтобы не корить себя потом. Лишним не буду, двое – не один.
– Ладно, – сдался Сергей. – Кликни Найду, вот она нам точно не помешает.
Оксана находилась в полудреме. Ее организм, ослабленный потерей крови, не сопротивлялся навалившейся сонливости. Изредка она поднимала голову, вглядываясь в ночную темноту, в надежде расслышать приближающиеся шаги Сергея. В том, что он вернется, она не сомневалась.
Дождалась.
Не теряя времени, сразу отправились в путь. Оксана идти не могла, и Сергей нес ее на руках. Из опасения наскочить на растяжку или нарваться на засаду по дороге идти не рискнули. Двигались в сотне метров параллельно грунтовке. Впереди, обнюхивая носом воздух, бежала умница Найда, в нескольких шагах сзади шел Громила, навьюченный тяжелым «ручником», автоматом Седого и подсумками с запасными рожками и дисками.
Обхватив шею мужа, Оксана тихо рассказывала:
– Вернувшись из Степногорска в Краснодар, я полгода никуда не выходила из дома. Перед Новым годом на улице случайно встретила одноклассника Рафика Данаева, он еще в школе за мной ухаживал. Узнав, что я развелась с мужем, он почти ежедневно стал захаживать к нам домой.
Сергей вполуха слушал рассказ Оксаны. Все его внимание сосредоточилось на окружающей обстановке: не послышится ли в темноте чужая речь, не раздастся ли посторонний звук?
– …Мама была против моего замужества. Сказала, поезжай куда хочешь, а Пашку тебе не отдам. Негоже, мол, русского ребенка отдавать в руки басурманина. Честно признаться, я не хотела выходить замуж, но он меня достал, больше года дарил цветы и шампанское и добился своего. Брак мы оформлять не стали. Я решила повременить, осмотреться, а потом видно будет. Для начала поехали в гости к его родне, а через месяц заварилась каша с Чечней. Короче, еще через месяц я оказалась на базе боевиков, где меня заставили работать по специальности. Лечила раненых, делала несложные операции, пришлось вспомнить, чему училась в институте. Деваться было некуда, с базы не убежишь, а откажешься – забьют до смерти, а то еще что похуже. Ради Пашки и родителей пришлось подчиниться.
Оксана снова заплакала. Сергей почувствовал, как затряслись, задрожали, словно в мелком ознобе, ее плечи.
– Пять минут отдыха, – останавливаясь, шепнул он ей на ухо.
Это был третий привал на их пути, еще один рывок – и они окажутся на окраине Малиновской.
– Ты не думай, что я хочу разжалобить тебя своими словами. Я хочу одного: чтобы ты знал правду. Моя вина велика, но не настолько, чтобы судить обо мне как о предателе. Помни об этом и верь мне, Сергей.
