А его выстрелы снова оценил Редька, который продолжал наблюдать за мишенями:
– Левый пистолет – семерка, правый восьмерка. Вторая пара выстрелов – две восьмерки. Руки хорошие, не дрожат.
Это автоматически означало, что Виктору Юрьевичу после такой стрельбы не стоило опасаться дополнительных очередей с трех мишеней из четырех. После попадания в восьмерку и выше автоматы стрелять не будут. Условный противник уничтожен.
Можно было бы даже гранату не бросать, но она при беге сбоку бьет по тазовой кости, а это не есть хорошо. Тем более что Иващенко кармашки руками не поддерживал, предпочитал энергично размахивать ими.
Волкодаву мог помешать и еще один автомат, который имел право стрелять. Но информация о своих попаданиях была Иващенко недоступна, поэтому он по-прежнему опасался всех четырех автоматных стволов. А ведь ему предстояло преодолеть еще несколько препятствий.
Следующим из них была скамейка, врытая в землю, перегораживающая почти весь тир. В трех метрах за ней находился поперечный ров глубиной с полметра. Волкодаву следовало увидеть все это в темноте и преодолеть.
Иващенко с этим справился. Через скамейку Виктор Юрьевич перепрыгнул рыбкой, кувыркнулся и сразу угодил ногами в ров. Правила позволяли даже перешагнуть его. Однако Иващенко решил не экономить время прохождения дистанции. Он спрятался во рву и не ошибся.
Одиночная автоматная очередь прозвучала сразу, едва Иващенко убрал голову. Красящие шарики даже не разбились, а просто прокатились по поверхности земли, тормозя в песке, которым был посыпан пол тира.
Волкодав стрелять не стал, памятуя о том, что у него осталось всего по два патрона в магазинах пистолетов. Он выскочил изо рва совсем не там, где в него нырнул, разогнался, сделал несколько мощных стремительных скачков. Потом Иващенко переложил оба пистолета в одну руку, опять прыгнул и бросил учебную гранату, которая взорвалась прямо под мишенью. Это позволило ему добежать до поворота без опасений угодить под выстрел.
Виктор Юрьевич выскочил на самый сложный, завершающий участок трассы тира. Он проходил по дну бетонного бассейна, заполненного водой. Кое-где были специально насыпаны крошечные островки, заросшие высокой травой и камышом. Вода здесь была проточная, чтобы растения не загнивали. По этой же причине последний участок имел искусственное освещение, иначе трава и камыш здесь просто не росли бы.
Искусственное освещение было удобным не только для стрелка, но и для компьютера, противостоящего ему. Этот мудреный агрегат не имел на вооружении приборов ночного видения. Ему помогали ориентироваться только датчики звука и движения. Первым из них темнота, разумеется, ничуть не мешала, а вот вторые в темноте работали не самым лучшим образом.
Виктор Юрьевич сразу после поворота прыгнул в бассейн и окунулся с головой, хотя вода в этом месте едва достигала ему пояса, то есть утонуть здесь было никак невозможно. Тому же Лесничему уровень воды достигал бы груди и давал бы возможность проплыть какое-то расстояние.
Но Иващенко делать этого не стал. Он просто выставил руки с пистолетами над поверхностью и пару раз шагнул по дну. Потом волкодав вовремя среагировал на поворот мишеней. Он краем глаза уловил их движение и спрятался под воду. Два автоматных ствола дали по очереди. При этом Иващенко рисковал, не убирал руки с оружием с поверхности.
Но прицельность автомата, заряженного шариками для пейнтбола, оставляет желать лучшего. Шарик под собственным весом быстро теряет скорость и меняет траекторию полета. В данном случае стрельба велась на большой для шарика дистанции, и обе очереди оказались не слишком точными. Шарики легли в воду впереди Иващенко.
После этого Виктор Юрьевич высунул голову из воды и дважды выстрелил.
– Две восьмерки, – сообщил Редька.
Но Иващенко его не слышал, не знал, что два автомата уже практически выключены из испытаний. Поэтому он рванулся вперед, соблюдая осторожность. В данном случае она проявлялась в постоянном наблюдении за мишенями, за малейшим их движением. Тех двух секунд, которые требуются им для поворота, Виктору Юрьевичу должно было хватить на новый нырок или на скачок в сторону.
Конечно, сравнивать скорость полета настоящей пули и желатинового шарика просто невозможно. Тем не менее в тире оттачивалось умение реагировать на движение противника и самому стрелять на ходу с любой руки или с двух сразу. Поэтому волкодавы считали, что занятия в тире приносят им больше пользы, чем стрельба на полигоне из статичного положения.
Впрочем, одно никоим образом не заменяло другого. Все понимали, что требуется регулярно проводить и те, и другие занятия. Волкодавы этих правил придерживались неуклонно.
Так же стабильно проходили и другие занятия, такие, например, как прохождение полосы разведчика. Именно это развлечение стояло следующим в расписании, утвержденном на сегодняшний день.
Тут, наверное, можно пояснить, что полоса разведчика, которая иногда называется тропой, – то же самое, что полоса препятствий в обычной армейской тренировке. Только она имеет большую продолжительность. Вдобавок многократно усилена сложность ее прохождения.
Например, труба-тоннель делается не прямой, а зигзагообразной, со спусками и подъемами. Почва под колючей проволокой умышленно рыхлится и поливается водой, чтобы создать участок густой грязи. Сама колючая проволока натягивается гораздо ниже, чем на армейской дистанции.
В последнее время, когда российский спецназ стал регулярно участвовать в контртеррористических операциях на Северном Кавказе, в полосу разведчика все чаще включается даже такое препятствие, как скалодром, раньше весьма экзотическое. Видимо, нет необходимости пояснять, какие именно навыки на нем отрабатываются.
За неимением стандартных скалодромов, выпускаемых промышленностью, спецназовцы сами принялись за это дело. Они создавали такие препятствия самостоятельно из подручных материалов. Порой результат их творчества оказывался, мягко говоря, довольно сложным для прохождения. Преодолеть такие стеночки могли только лучшие спортсмены-скалолазы, да и те с большим трудом. Некоторые из них даже отказывались от такой вот высокой чести.
Особенно интересный скалодром был сооружен на батальонной полосе разведчика одной из бригад спецназа ГРУ. Там требовалось подниматься только с помощью рук по стене с отрицательным углом наклона. Ее высота составляла двенадцать метров.
Виктор Юрьевич тем временем пробежал уже до первого острова, но не стал выбираться на него, а двинулся вокруг. Глубина там была совсем никакая, ниже колена. Вода практически не мешала человеку передвигаться даже бегом. Особенно такому длинноногому, как Иващенко.
Он обогнул первый остров и двинулся ко второму. Их разделяла глубокая яма, в которую сложно было не провалиться. О существовании этой ловушки Иващенко отлично знал, поскольку сам принимал участие в сооружении тира.
Поэтому он, не останавливаясь, повернулся вперед спиной и оттолкнулся обеими ногами. Волкодав по инерции проплыл почти два метра, после чего встал на дно и чуть поскользнулся.
