А теперь вот подоспел и второй – «Нерехта». Этот боевой робот не имел такой огневой мощи, как «Уран-9». Но у него была своя специфика. Группе волкодавов, как понял Сергей Ильич, как раз и ставилась задача выработать основы тактики в использовании этого робота. На практике.
Потом уже теоретики военного дела разберут полностью их операцию, все разложат по полочкам. Они оценят, как должны были поступить волкодавы и что они сделали в реальности. После этого ученые мужи при погонах начнут вырабатывать теоретические установки для дальнейшего использования «Нерехты» войсками.
Так часто случается. Еще в бытность свою командиром взвода спецназа ГРУ Сергей Ильич несколько раз вместе с солдатами испытывал и новое оружие, и разные варианты экипировки «Ратник». Сейчас она была уже не только в армии, но и у волкодавов. При этом Лесничий видел, насколько утвержденная экипировка отличается от первых опытных образцов. Все благодаря испытаниям в боевых условиях. Скорее всего, нечто подобное должно будет произойти и с «Нерехтой». Но выработка любой тактики всегда должна основываться на обстоятельствах, в которых будет применяться та или иная техника.
Сергей Ильич с тяжелым вздохом убрал из расписания две пары занятий по рукопашному бою и заменил их получением навыков управления боевым роботом. Потом он решил все же хоть что-то узнать о тех самых обстоятельствах, вытащил мобильник и по памяти набрал номер накиба Таира Марона.
Аппарат Лесничего сам кодировал звонки и реагировал на любые попытки прослушивания просто отключением. Поэтому перехватить разговор волкодава даже с человеком, который такой мудреной штукой не обладал, было невозможно.
Накиб не отвечал довольно долго. Должно быть, он никак не мог сообразить, кто звонит ему со странного номера. Прошло немало времени, и командир отряда сирийского спецназа уже, конечно же, забыл его.
Наконец-то Лесничий услышал:
– Салам!
– Здравствуй, накиб, – сказал Сергей Ильич по-русски.
Ведь капитан закончил когда-то Рязанское десантное училище и русским языком владел совершенно свободно.
– Лесничий тебя беспокоит. От важных дел не отрываю?
– Середжетдин! – обрадовался Таир Марон, на мусульманский манер переведя имя Лесничего. – Всегда рад тебя слышать. Ты из тех людей, для которых найдется время когда угодно.
– А скоро, надеюсь, ты меня и увидишь.
– Опять к нам?
– Планируем.
Накиб Марон был бы откровенно рад снова встретиться со своими русскими друзьями.
– Наше командование надеется, что твой отряд будет оказывать поддержку моему. Еще нам обещают содействие со стороны раида Салмана аль-Самхада.
– Раид Салман? Тогда я понимаю, что ты здесь будешь делать. Тела вертолетчиков?
– Да.
– Мы сейчас как раз этим и занимаемся. Дело не только трудное, но и странное. На той стороне, как мне кажется, целая рота снайперов сидит. Высунуться не позволяют. Ни днем, ни ночью к ним не подступишься.
– Значит, будем добираться до снайперов.
– Нам задача поставлена – тела вертолетчиков забрать. Но там, похоже, есть что охранять и кроме них. Противник никогда еще столько снайперов в одном месте не выставлял. Одновременно до трех десятков работает. Их, похоже, собрали из разных отрядов. Потом их меняют другие. Мы тут удивляемся, никак понять не можем, где они столько ночных прицелов нашли. На одном не самом обширном участке больше, наверное, чем на всех других фронтах, вместе взятых. А главное, зачем им это нужно? Совершенно непонятно!..
– Я понял тебя, Таир. Будем искать варианты противодействия. У меня уже кое-что в голове на этот счет имеется. Какая дистанция?
– Около шестисот метров. В некоторых местах до семисот. Самое удобное расстояние для снайперов. Стреляют в основном из СВД.
– У меня пока все. До встречи.
– До встречи. Когда вылетаешь?
– Как обычно. Как только прикажут.
Формулировка была стандартная, при всей своей кажущейся недалекости вполне действительная, полностью отвечающая реалиям. Приказ на выступление обычно поступал неожиданно даже при том, что его всегда ждали.
Этот вот разговор с накибом Таиром Мароном дал Сергею Ильичу мысль о возможности использования боевого робота «Нерехта». Виктор Юрьевич Иващенко читал инструкцию. Он-то и сказал Лесничему, что этот мудреный агрегат оснащен индикатором оптической активности. Обычно такой прибор в разных вариантах как раз и используется для поиска снайперов.
Можно вывести «Нерехту» на позицию. Сначала она определит всех снайперов, а потом перестреляет их. Боевой робот проделает это безупречно.
Насколько помнил Лесничий, стены в поселениях Сирии чаще всего делаются из саманного кирпича. Если там такой же, то пуля крупнокалиберного пулемета «Корд» без проблем прошьет его насквозь. Да и любой другой развалит.
Такой же по силе и калибру патрон используется в дальнобойных снайперских винтовках. Пуля этого патрона иногда бывает способна разнести вдрызг кирпичную кладку. Все, конечно, зависит от качества раствора, используемого при строительстве…
А уж очередь таких вот пуль наверняка сможет достать того осторожного человечка, который прячется за стеной. Она его запросто придавит. По крайней мере снайперы почувствуют, что время их безнаказанности прошло. Этим моментом будет необходимо воспользоваться, произвести массированную атаку вместе с сирийцами или хотя бы самим проникнуть на вражескую территорию.
Обдумав все это, Лесничий направился к полковнику Селиверстову. Он хотел, чтобы тот оценил его мысли и передал их в оперативный отдел ГРУ, где и разрабатывался сейчас план предстоящих действий волкодавов.
Глава 9
– А тебе, Сергей Ильич, никто из оперативного отдела не рассказывал, что они задумали? – выслушав Лесничего, спросил Селиверстов.
– Никак нет, товарищ полковник. Я с ними не общаюсь и выход туда имею только через вас. Иначе и сам мог бы озвучить там свое предложение.
– Устав, значит, не забываешь. Через голову непосредственного начальника к старшему командованию не обращаешься. Это правильно. Скажу тебе, что наш оперативный отдел запросил разведданные по тому самому участку действий сирийского спецназа и получил все то же самое, что тебе рассказал сегодня накиб Марон. Снайперы голову поднять не дают! С чего бы это?
– С чего?
– Помнишь слова генерала Трофимова?
– Так точно. Помню. Это ведь про химическое оружие?
– Да. Именно так. Там летал наш беспилотник, производил съемку, к сожалению, с большой высоты. Она мало что дает. Но средства визуального наблюдения зарегистрировали у нескольких бойцов «Джебхат Фатех аш-Шам», как сейчас себя бывшая «Джебхат ан-Нусра» называет, сумки на боку. Они что-то отчетливо напоминали. Сирийцы прислали в ГРУ несколько фотографий. Наши специалисты искали, сравнивали и нашли-таки. В этих сумках находятся американские армейские противогазы образца тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Это уже списанное имущество, снятое с вооружения и распродаваемое за мелочь, не знаю уж, за копейки или за центы. А с чего бы террористам носить с собой противогазы, да еще на сирийской жаре? Понимаешь?
