Ход абсолютно правильный в тренировочном процессе. В боевой обстановке отвлекаться на пустяки никак нельзя. Когда подошло время стрелять, твоя реакция должна работать безупречно.
Этому, кстати, волкодавов обучали на занятиях по боевой психологии. Сам этот курс включал в себя и предварительные разделы, то есть готовил человека к участию в боевых действиях. Психология должна использоваться здесь и в отработке физических заданий, и в умении настраивать соответствующим образом свое внутреннее состояние, собственное мышление.
Сергей Ильич такие действия обычно поддерживал. Конечно, его раздражало, когда подчиненные так же общались с ним самим. Но внешне он этого никогда не показывал. Точно так же держались и другие волкодавы.
Не психовал по этому поводу и Суматоха. Он усердно елозил на лопатках и работал ногами. Колючая проволока постоянно мешала ему согнуть их для сильного толчка. Хакер не отвечал на провокационные вопросы и заявления Величко.
Сам Емельян Герасимович дистанцию уже прошел. Об этом говорили его грязные спина и затылок. Видимо, он выдержал такой же поток отвлекающей болтовни, поскольку напарник снайпера был не прочь поговорить на любую тему и отличался острым языком.
Лесничий посмотрел на часы. Оставалось четыре минуты занятий. Обычно волкодавы не останавливались, когда время выходило. Они завершали любое упражнение. Величко должен был освободиться через минуту, это самое большее.
После него на дистанцию должна выйти еще и следующая пара. Кравченко и Редька ждали своей очереди и даже готовили себе маршрут. Кравченко длинным шестом убирал из-под проволоки консервные банки, пробитые пулями.
– Емельян Герасимович, как завершите работу, ко мне! Я в стороне посижу.
– Понял, командир.
Они разговаривали, не пользуясь внутренней связью, хотя имели шлемы с интегрированной аппаратурой и коммуникаторы в нагрудном пристежном кармане.
Деревянная лавочка с побеленными известью бревенчатыми ножками стояла неподалеку. На нее и сел командир группы.
Величко протянул Суматохе руку, помог ему выбраться из-под проволоки и подняться.
Только после этого он поспешил к командиру и сказал:
– Слушаю, Сергей Ильич.
– Тебя на снайперской точке когда-нибудь пытались достать из крупнокалиберного пулемета? – задал профессиональный вопрос Лесничий.
– Было однажды такое дело. В Новороссии. Я тогда вовремя пулеметчика заметил, переместился и уже с другой точки его снял. Из «Утеса» по мне парень долбил. А там пули – ого-го!..
– У «Корда» разве хуже?
– Не вижу разницы. Приятного мало.
– Тогда будь готов. Виктор Юрьевич хочет провести испытания нового робота. По тебе немножечко пострелять. Не испугаешься?
– Это как? Он меня наглухо заваливать будет? А я отвечать могу?
– Иващенко сейчас готовится робота в гараж отправлять. Сходи к нему. Договоритесь, как испытать взаимодействие индикатора оптической активности и пулемета «Корд» в борьбе против снайперов. Надо возможности робота проверить и тебя в живых оставить. Ты нам еще, мне думается, можешь пригодиться, как и Виктор Юрьевич. Так что давайте без взаимного уничтожения работать.
– Понял, командир. Винтовку сразу брать?
– Сначала варианты обговорите. Неизвестно еще, что путное вам в головы придет. Потом за винтовкой сходишь и переоденешься.
– А занятия по расписанию?
– Разрешаю пропустить. Если там будет что-то новое, тебе наши специалисты отдельно объяснят.
По расписанию следующими были занятия по теме: «Установка охранного электронного периметра временной или постоянной базы подразделения». Вопрос не новый, многократно изученный и решенный на практике.
Специалистами по этой теме в группе считались Кравченко и Редька. Они же обычно были в курсе всех новинок, знали, какие датчики применяются при тех или иных условиях, могли и подсказать, как эти приборчики обманывать при приближении к лагерю противника.
Впрочем, самые современные электронные средства охраны территории обмануть просто невозможно. Но такие штуковины не ставятся повсеместно. Они в основном используются в системе Федеральной службы охраны и в аналогичных структурах потенциального противника.
Тут надо заметить, что институты и лаборатории, которые разрабатывали подобные средства охраны, потихонечку думали и над тем, как им противодействовать. А это значило, что во времена, когда новая подобная техника станет обыденностью, появится и другая, позволяющая справиться с ней. Сами понимаете, как это важно для диверсантов и разведчиков всех мастей.
Тогда-то все это и поступит на вооружение волкодавов. Можно будет не сомневаться и в том, что аналоги таких вот вещиц уже будут стоять на вооружении потенциального противника.
Правда, в широкое применение все эти средства все равно никогда не пойдут. Линия фронта еще долгие века будет определяться, скорее всего, рядами колючей проволоки и подвешенными к ней консервными банками. Таков самый распространенный вид сигнализации.
Все эти самые средства будут использоваться подразделениями, аналогичными ЧВК «Волкодав», и всяческими спецслужбами для защиты собственных интересов и проникновения в чужие. Такова уж задача разведчика, даже ушедшего с официальной службы. Он просто обязан совать свой нос в чужие дела.
Не всем это нравится, но обращать внимание на этику, когда на кону стоят важные государственные интересы, в принципе не полагается. Приказ в первую очередь выполняется. Только потом он уже может и обсуждаться.
Сами по себе занятия для боевых офицеров, мягко говоря, довольно скучные. Волкодавы их традиционно не любили. Не в пример преподавателям и инструкторам, которые знали цену себе и своим знаниям.
Такие занятия пропустить при необходимости можно. Хотя лучше, конечно, этого не делать, посещать их все. Ведь любая мелочь в боевой обстановке способна как спасти бойца, так и погубить его. Это истина всем известна и неизменна.
Тем не менее, когда есть самые важные вопросы, их надо решать в первую очередь, даже за счет других. В данном случае первоочередным был вопрос борьбы со снайперами противника.
Не успел Емельян Герасимович Величко уйти в сторону гаража, как Сергею Ильичу кто-то позвонил. Он вытащил мобильник и посмотрел на определитель номера. Его беспокоил полковник Селиверстов, который должен был уже добраться до ГРУ, но вернуться успеть еще никак не мог. Значит, непосредственный начальник звонил оттуда. Такое случалось редко и обычно бывало вызвано некими особыми обстоятельствами.
– Слушаю, товарищ полковник!
– Сергей Ильич, отпусти личный состав на четыре часа по домам. Сам понимаешь, по какой причине. По истечении этого времени все должны быть у меня в кабинете.
– Понял, товарищ полковник. А как же испытания «Нерехты»?
