– И еще, товарищ генерал, – Плешкунов вдруг обратился к собеседнику официально, – по тайнику. Вы правильно сделали, что вскрывали его комиссионно. Но тут вот что. Военные дознаватели тщательно исследовали тайник. Выявлены две странные детали. На контейнере, в котором хранились деньги, не обнаружено отпечатков пальцев. Кроме того, вблизи тайника обнаружена пуговица с военной формы, в которой ходит наш офицерский состав в Сирии. Я выяснил, что Иконников ходил в Латакии все время в штатском. Он просто не успел получить полевую форму у завскладом.
Вениамин Игоревич исподлобья бросил напряженный взгляд на Плешкунова, но ничего не сказал.
– Что известно о судьбе Иконникова? – тихо спросил он.
– Пока ничего. Но мы уверены, что он жив.
– Здравствуйте! – В комнату вошла жена Вениамина Игоревича. – Вениамин, что же ты не сказал? Я бы чай поставила.
– Зина, оставь нас, у нас деловой разговор, – сухо отозвался муж.
– Спасибо, ничего не надо, я поеду. – Плешкунов встал, улыбнулся хозяйке.
Вениамин Игоревич тоже встал проводить гостя.
– А где сейчас комбриг Мухаметдинов? – поинтересовался Плешкунов, открывая калитку.
– Я не знаю, – хмуро ответил Вениамин Игоревич, – я слышал, он заменился в Латакии, а где сейчас, не знаю. А что?
– Надо бы с ним тоже побеседовать, – задумчиво произнес Плешкунов, – ладно, Вениамин Игоревич, спасибо. Еще раз поздравляю с генералом, – кивнул головой, направился к своей машине.
Генерал Каретников прошел в гостиную, открыл бар, уставился на ряд разнокалиберных бутылок. Выбрал шотландский виски. Наполнил бокал. «Что он все вынюхивает?! – Вениамин Игоревич был раздражен и напуган. – И все копает, копает… Нет человека – нет проблемы. Так нет же! Надо поковыряться! Черт! Чтоб он там сдох! Прости меня, Господи!»
Залпом опрокинул содержимое бокала.
Глава 20
Саиф и Салех в чайхане пили зхура
[3]. Беседа велась по-восточному: неспешно и метафорично. Внешне картина выглядела идиллически: два соратника делятся своими проблемами, обсуждают текущие вопросы, но люди, близко знавшие этих махровых бандитов, поняли бы, что эта беседа похожа на разговор дипломатических представителей стран, намеревающихся разорвать друг с другом отношения.
– Много людей приезжало в Ракку проститься с Абу Бакром? – тихо поинтересовался Салех.
– Да, приезжали братья из Ирака, Ирана, Иордании, Афганистана и даже из Пакистана.
– Как он погиб?
– Под автомобилем была мина, взорвали дистанционно. Я исследовал место взрыва: итальянская мина, пластиковая. Вероятно, подложили американские агенты.
Салех с непроницаемым выражением лица кивнул. Отпил чай из чашки, посмотрел в безлюдное пространство чайханы. Потом перевел взгляд на хозяина заведения, который стоял в отдалении, следя за важными гостями. Увидев холодный взгляд Салеха, хозяин рванулся было к нему с подобострастной улыбкой, но гость брезгливым движением отослал его обратно. Снова повернулся к собеседнику:
– Как жизнь в Ракке?
– Налаживается. Работают магазины, больницы, после американских бомбежек восстанавливают инфраструктуру: электроэнергию, водоснабжение…
Несколько минут молча пили чай.
– Саиф, я слышал, ты опять встречался с Айманом аз-Завари
[4]?
– Встречался, – бесстрастно подтвердил Саиф.
– Ты едешь на двух верблюдах, Саиф. Так можно и упасть.
– Упасть можно и с одного верблюда, если он идет по плохой дороге.
– А по какой дороге ты собираешься ехать?
– По дороге, которую указывает мне Аллах.
– Послушай, Саиф, мне кажется, в своей игре ты ставишь не на ту карту. Все истинные мусульмане бегут от генерала Идриса.
– У Идриса лучшие в Сирии бойцы, его поддерживают многие моджахеды. – Саиф из-под густых бровей блеснул на собеседника злыми глазами, на его скулах заиграли желваки.
Салех тоже сжал челюсти, замолчал. Он понял, что дошел до черты, перейдя которую, уже не сможет вернуться на общую с Саифом территорию. То, что у Идриса лучшие бойцы, здесь Саиф прав. Восемьдесят тысяч штыков – это реальная сила в борьбе против режима Асада. Но многие игиловские амиры в сирийских провинциях уже открыто называют Идриса предателем. Он принимает в свои ряды шиитов и даже христиан. Упорно ходят слухи, что деньги на войну ему дают американцы.
Саиф тоже задумался. Салех давно смотрит в сторону ИГИЛ, а те заигрывают с ним и тянут к себе. Деньги у них большие, все нефтяные и газовые месторождения у них. Это живые деньги. И это сейчас существенно: одними идеями боевиков не накормишь. Когда мы скинем Асада и уничтожим Израиль, наши пути разойдутся. Пока у нас с ними военный нейтралитет. И кто возглавит борьбу за всемирный халифат? М-м-да, будет междоусобная резня.
– Завтра на аэродроме Абу-ад-Духур будет казнь кяфиров
[5]. Ты поедешь? – прервал Салех затянувшееся молчание.
– Да, наверное, – Саиф вопросительно посмотрел на Салеха, – кого на этот раз?
– Прихвостней Асада. Пленные офицеры его армии.
– Тогда надо будет захватить с собой моих отроков. Им пора привыкать к виду крови.
– Зачем ты отдал их на обучение этому русскому? Ведь это же наш враг. Чему он может их научить?
– Если противник в чем-то сильнее нас, не зазорно у него и поучиться.
– Этот русский – шайтан. Он убил Джалиля, моего лучшего телохранителя.
– Но бой был честный. Ты сам определил его условия. – Саиф насмешливо посмотрел на собеседника. – И потом, мы можем презирать врага, но если враг победил в равном бою, мы обязаны уважать эту победу и трезво проанализировать, в чем была причина нашего проигрыша.
– Мои моджахеды требуют его смерти. Его тоже надо завтра привезти на казнь на аэродром.
– Салех, это мой пленный. – Саиф наклонился к собеседнику, в его голосе завибрировали злые нотки. – И я решаю его судьбу.
– Да, пленник твой. Но я сказал тебе свое мнение. И если мое мнение для тебя не пустой звук, ты должен подумать и принять правильное решение. Иначе все усложнится…
