Поэт будет просто в бешенстве!
– Десять! – заканчивает отсчет Холидей.
– Валькирии, за мной! – кричу я, подавая им знак идти клином.
Пятьдесят семь черных перебираются через разрушенный склад и выстраиваются за моей спиной треугольником – этому мы их обучили во время путешествия с Юпитера. Слева от меня Сефи, справа – Виктра, позади – Холидей. Перегретая металлическая дверь проседает под нашим напором. Алые и серые пятятся назад. Вдоль тоннеля, который я пробурил через десять уровней, замерли в ожидании наши абордажные команды. Вот еще два щупальца добрались до места назначения. Среди абордажников прибавилось две тысячи черных. Серые, алые и несколько сочувствующих нам золотых поведут их на бой с охранниками, которые сейчас прыгают в вагонетки и гравилифты и спешат к новому фронту, неожиданно открывшемуся внутри корабля.
Это будет настоящий ураган. В основном ближний бой: дым, крики, изуродованные тела – словом, худшее из того, что случается на войне.
– Щиты на полную мощность! – командую я по-нагальски, обернувшись к валькириям, и вокруг их доспехов тут же активизируются переливающиеся всеми цветами радуги поля. – Убивайте всех вооруженных, безоружных не трогать, какого бы цвета они ни были! Помните о нашей цели! Вы должны очистить мне путь! Hyrg la, Рагнар!
– Hyrg la, Рагнар! – ревут в ответ они, ударяя себя в грудь и погружаясь в безумие войны.
Большинство из них съели свои волшебные грибы еще на челноке. Теперь они не чувствуют боли. Черные идут в ногу, безудержно рвутся в бой. Рядом со мной шагает Виктра, ее глаза горят предвкушением битвы. Помню, мы с ней однажды сидели в лаборатории у Микки и она рассказывала мне, как любит аромат атаки – запах вспотевших перчаток, промасленного оружия, – а еще обожает ощущения после боя, когда мышцы растянуты, а руки дрожат. Все дело в честности, вдруг понимаю я.
Вот почему она так любит сражения – здесь нет места лжи.
– Виктра, держись рядом! – говорю я. – Если наткнемся на золотых, идем гидрой!
– Njar la tagag… – раздается за моей спиной, – syn tjr rjyka!
Сефи заводит боевую песнь. Голос у нее выше, чем у Рагнара. К ней присоединяются крылатые сестры. «Боли нет, только радость!» – поют валькирии, вкусив хлеба богов. Десятки голосов звучат в интеркоме, внушая мне глубокое почтение, но разум велит мне бежать отсюда подальше. Вот почему черные поют: не для того, чтобы посеять панику в рядах врага, а чтобы ощутить прилив смелости, воинское единство, избавиться от одиночества и страха.
По спине стекают струйки пота. Страх исчезает. Холидей дезактивирует защиту.
– Njar la tagag…
Превращаю хлыст в лезвие, импульсный клинок дрожит, стонет и выпрямляется. Меня колотит озноб. Рот забит пеплом. Надеваю маску. Надо скрыть лицо.
Не чувствую ничего. Вижу все. Пора идти вперед и убивать. Я – не человек. Они – не люди.
– Syn tjr rjyka! – поют черные все громче.
Страха больше нет.
Эо, если ты сейчас смотришь на меня, то лучше закрой глаза.
Жнец пришел и принес с собой ад.
47
Ад
– Пошли! – ревет Холидей.
Дверь распахивается, и я бросаюсь в импульсное поле, защищающее точку проникновения. Растет плотность потока: быстрее мелькают картинки, повышается частота звука, ускоряются мои движения. Все в дымке. Холидей прицеливается через двухметровое отверстие в створке двери и поджаривает все незащищенные оптические нервы по другую сторону. Взрывается двухфазная граната, и я прыгаю через пролом прямо в дым, держась правой стороны; Виктра следует за мной, Сефи прикрывает нас слева. Мы тут же попадаем под вражеский огонь. Треск моего щита напоминает звук, с которым град бьется о жестяную крышу. В конце коридора творится полный хаос из вспышек бластеров и импульсных разрядов. В дыму то и дело мелькают самонаводящиеся торпеды. Стреляю из импульсной перчатки, рука судорожно дергается. Пригибаюсь, кидаюсь вперед, чтобы не блокировать вход. В меня что-то врезается, теряю равновесие, натыкаюсь на левую стену и выпускаю серию разрядов из перчатки. Щит трещит от пуль, которые сталкиваются с энергетическим барьером и, сплющенные, падают на пол у моих ног. В коридоре за моей спиной все прибывают и прибывают черные, движущиеся с поразительной скоростью. Из-за жуткой какофонии тяжело соображать, но я стараюсь мыслить тактически: нас взяли в тиски, у входного отверстия погибают люди, необходимо продвигаться вперед!
Что-то с визгом проносится в миллиметре от моей головы и взрывается у входа. На пол шлепаются оторванные конечности и обломки доспехов. В шлеме есть функция шумоподавления – только она спасает мои барабанные перепонки. Бросаюсь вперед, пытаясь выйти из-под огня, и тут к нам прилетает еще одна граната и взрывается, когда на нее плашмя падает одна из черных. В мясорубке войны погибла очередная жертва. Необходимо сократить дистанцию, но впереди ничего не видно из-за дыма и огня.
Да пошло все к черту!
Рыча от ярости, активирую гравиботы и, беспрерывно стреляя, мчусь по узкому коридору на скорости восемьдесят километров в час навстречу нашим убийцам. Лечу примерно в метре над полом, Виктра не отстает. Наконец-то могу разглядеть противника: отряд из двадцати серых под предводительством золотого легата в переливающихся серебром доспехах. Прыгаю на аурея, протыкаю его щит лезвием и вонзаю клинок прямо в мозг. Падаю на пол, неловко подворачивая руку. Серый отряд быстрого реагирования рассредоточивается вокруг меня, пока я пытаюсь встать на ноги, и берет меня в кольцо. Один стреляет из ионного излучателя мне в спину, по защитному полю проходит голубая рябь, и оно отключается. Одного серого убираю ударом лезвия в шею, двое других палят мне в грудь, и на доспехах образовывается с десяток вмятин. Отступаю, и тут кто-то наставляет на меня тяжелый рельсотрон с полным арсеналом разрывных пуль. Успеваю пригнуться и отпрянуть в сторону, поскальзываясь на крови, гремит выстрел, и в полу образуется дыра размером с голову.
И тут на серых налетает Виктра. Золотая пружинисто прыгает в гравиботах, словно разъяренный теннисный мяч. Ее тело, надежно защищенное доспехами, – настоящая убойная машина, перемалывающая кости врагов. На помощь Юлии приходят черные, прорубая себе дорогу импульсными топорами. Серые с криками убегают за угол – там разместилась бригада прикрытия, ведущая по нам непрерывный огонь. Сефи отсекает одному из серых ногу, он палит из бластера, но разряды попадают в стену. Затем черная подходит к нему сзади и отрывает голову.
Это настоящий кошмар.
Повсюду дым. Конвульсивно дергающиеся тела, испарения от кипящей в обугленных ранах крови. Лежу в луже мочи умирающего серого, и от соприкосновения с влагой перегретое дуло моей импульсной перчатки начинает дымиться. Ко мне подбегает Виктра и помогает подняться на ноги.
– Спасибо! – благодарю я, она молча кивает; ее шлем в виде птичьей головы внушает ужас.
