* * *
Вместе с Рагнаром возвращаюсь в командный штаб. Севро и Танцор склонились над картой. Теодора сидит в углу и строчит деловые письма. Когда я вхожу, они все как по команде поворачиваются и изумленно смотрят на мое улыбающееся лицо, а потом замечают, что я стою на ногах, пусть и с помощью Рагнара. Коляску я оставил в госпитале и попросил его отвести меня обратно в штаб, откуда сбежал всего час назад. Я будто заново родился. Вероятно, я уже не тот, кем был до погружения во тьму, но это, наверное, к лучшему. Теперь во мне появилось смирение.
– Прошу прощения за свое поведение, – говорю друзьям, – просто все навалилось разом… Я знаю, вы сделали все возможное и даже больше. Учитывая обстоятельства, никто не справился бы лучше вас. Вы спасли меня. Спасли мою семью… – добавляю я и выдерживаю паузу, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. – Знаю, вы ожидали другого. Думали, что во мне кипит адская ненависть… Но все изменилось. Я уже не тот. – Отмахиваюсь от Севро, который пытается перебить меня. – Я верю в вас. Верю в ваши планы и готов принять посильное участие. Однако в таком виде, – поднимаю вверх иссохшие руки, – я мало на что способен. Мне нужна ваша помощь по трем пунктам.
– Хватит уже комедию ломать, принцесса! – ржет Севро. – Чего желает ваше высочество?
– Во-первых, отправьте посланца к Виргинии. Вы считаете ее предательницей, но пусть знает, что я жив. Возможно, это что-то изменит и она решит помочь нам.
– У нее был шанс, – фыркает Севро, – и она его упустила! Она же чуть не грохнула вас с Рагни!
– И все же она не стала убивать нас, – говорит Рагнар. – Если есть хоть малейший шанс, что она поможет нам, стоит рискнуть. Я лично отправлюсь к ней, чтобы она не сомневалась в наших намерениях!
– Хрена лысого ты отправишься! – прикрикивает на него Севро. – Да за твою голову объявлена самая большая награда во всей системе. Золотые перекрыли все нелегальные воздушные перевозки. А в космопорту ты и двух минут не протянешь, даже в маске!
– Пошлем моего агента, – предлагает Теодора. – Я даже знаю кого. Девочка отлично работает и подозрений вызовет килограммов на сто меньше, чем наш принц ледяных шпилей! К тому же она уже в портовом городе.
– Эви? – спрашивает Танцор.
– Именно, – бросает взгляд в мою сторону Теодора. – Эви сделала все, чтобы искупить грехи прошлого, даже те, за которые не обязана быть в ответе. Она очень нам помогает. Танцор, я договорюсь о переброске и прикрытии, если ты не против.
– Он не против, – быстро отвечает Севро, но Теодора все равно дожидается одобрительного кивка Танцора.
– Спасибо, – благодарю их я. – Во-вторых, Микки нужен мне здесь, в Тиносе.
– Зачем? – спрашивает Танцор.
– Надо, чтобы он снова сделал из меня орудие убийства.
– Ну вот, другой разговор! – хрипло гогочет Севро. – Да уж, тебе пора мяса на кости нарастить! Хватит уже людей пугать, аноректик ты недоделанный!
– Микки за тысячи световых скачков отсюда, на Варосе, – качает головой Танцор. – Работает над важным проектом. А тебе нужны калории, а не ваятель! В твоем состоянии это может быть опасно!
– Да Жнец сдюжит! Привезем Микки со всем барахлом к четвергу! – вступается за меня Севро. – Вирани все равно постоянно с ним на связи, консультируется по поводу твоего лечения. Микки от радости умрет, когда увидит тебя!
– Ну и какая же твоя последняя просьба? – спрашивает Танцор, глядя на Севро с плохо скрываемым раздражением.
– Боюсь, она вам не понравится, – со вздохом произношу я.
12
Юлия
Виктру я нахожу в изолированной комнате. У двери на карауле стоят несколько Сынов. Она лежит на медицинской каталке и смотрит на голографическом дисплее новости Сообщества – там бодро рассказывают про героическое уничтожение Легионом ячейки террористов, которая подорвала дамбу и затопила низины реки Мистос. Наводнение заставило двоих бурых фермеров покинуть свои дома. Серые раздают гуманитарную помощь из военных грузовиков. Алые, конечно, и правда могли подорвать эту дамбу. С другой стороны, это мог сделать и Шакал. Сейчас никто не знает наверняка.
Бело-золотистые волосы Виктры убраны в тугой хвост. И руки, и даже парализованные ноги прикованы к кровати. В этих местах золотым не доверяют. Она не поворачивает головы в мою сторону, всматриваясь в дисплей, на котором в профиль показывают Рока Фабия, поэта Деймоса, – нового героя последних сплетен. Ведущий копается в его прошлом, берет интервью у матери-сенатора, учителей начальной школы, мелькают детские фотографии Рока на фоне фамильного загородного имения.
– Мир природы всегда привлекал Рока сильнее, чем города, – говорит его мать, улыбаясь в камеру. – Он восхищался идеальным порядком, царящим в природе. Иерархией, возникающей естественным образом. Думаю, именно поэтому он всей своей пылкой душой был предан Сообществу даже в то время, когда…
– Я бы пушку ей в рот засунула, лишь бы заткнуть, – бормочет Виктра, выключая звук.
– Думаю, за последний месяц она чаще произносила его имя, чем за все его детские годы, – отзываюсь я.
– Ну она же политик! Такие никогда не упустят шанса покрасоваться за счет популярных родственников!
– «О, как стервятники слетаются к великим мира сего, чтоб на останках жертв попировать», – вспоминаю я слова Рока об Августусе.
Виктра смотрит на меня горящим, воинственным взглядом. Огонь безумия, пылавший в ее глазах, угас, но не полностью.
– Это можно было бы сказать и о тебе, – резко бросает она.
– Справедливо, – соглашаюсь я.
– Ты – лидер этой маленькой шайки террористов?
– Мог бы стать, но упустил свой шанс. Ими руководит Севро.
– Правда? – удивляется она, откидываясь на подушки.
– А что такого?
– Да нет, ничего. Логично, кстати. Он всегда был человеком дела, а не слов. Когда я увидела его в первый раз, он как раз пытался надрать задницу Тактусу.
– Думаю, я должен тебе все объяснить. – Я подхожу к ней ближе.
– О мать твою! А может, обойдемся как-нибудь без этой тягомотины?
– Тягомотины?
– Ну всех этих извинений, – тяжело вздыхает она, – упреков и так далее. Всей этой суеты, которую люди разводят просто потому, что неловко себя чувствуют. Ничего ты мне не должен.
– И что ты мне скажешь в таком случае?
– Жизнь в Сообществе – своего рода договор, согласно которому мой народ угнетает твой маленький народец. Мы живем за счет вашего труда, притворяемся, что вас просто не существует, ну и вы решаете нам за это навешать. Получается у вас так себе. Лично я считаю, что вы имеете на это право. Тут нет ни хорошего, ни плохого – это справедливо, только и всего. Я бы первой устроила овацию мыши, которой удалось бы убить орла, а как ты думал? Вот и все. Сейчас алые наконец-то начали драться по-настоящему, поэтому жаловаться золотым по этому поводу – абсурд и лицемерие. – Виктра замечает удивление на моем лице и резко смеется. – Что такое, дорогой? Думал, я закачу истерику, надую губки и стану нести всякую чушь про честь и предательство, как эти ходячие трупы Кассий и Рок?
