– Рагни идет первым! – командует Севро.
До пола музея отсюда около ста метров. Рагнар закрепляет десантную лебедку на краю стекла и пристегивает карабин своего снаряжения к магнитной проволоке. Выхватив лезвие, он снова активирует плащ-невидимку и пролетает в отверстие. Мне, все еще парящему в невесомости, неприятно наблюдать, как практически невидимая фигура быстро скользит вниз под действием искусственной гравитации. Рагнар похож на демона, сотканного из марева, что подрагивает над пустыней в летний день.
– Чисто! – сообщает Рагнар, и Севро следует за ним.
– Смотри лоб вместо цепей не разбей, – подмигивает Виктра, проталкивая меня в отверстие.
Проплываю вперед, потом гравитация захватывает меня, и я начинаю все быстрее и быстрее скользить вниз по проволоке. Желудок конвульсивно сжимается от внезапно обретенного веса, и меня чуть не выворачивает. Приземляюсь довольно жестко, чуть не вывихнув лодыжку, тут же выхватываю бластер с глушителем и оглядываюсь по сторонам. За мной следуют остальные упыри. Пригнувшись, мы стоим вплотную друг к другу в огромном, отделанном серым мрамором коридоре. Длину его даже представить себе невозможно, так как он тянется вдоль всего полумесяца, рога которого уходят ввысь, исчезая из зоны видимости. Гравитация на разных уровнях неодинакова, и у меня начинает жутко кружиться голова. Вокруг – металлический антиквариат, старые ракеты эпохи первопроходцев. Рядом с Рагнаром замечаю корпус серого зонда с маркировочным знаком компании «Луна» – практически копией герба дома Октавии Луны.
– Так вот каково быть толстяком! – ворчит Севро, пытаясь подпрыгнуть. – Отвратное ощущение!
– Квиксильвер родом с Земли, – произносит Виктра, – когда ведет переговоры с выходцами из мест с низкой гравитацией, обычно еще прибавляет!
Сила притяжения здесь втрое выше, чем та, к которой я привык на Марсе, и в восемь раз больше, чем на Ио или Европе, но, занимаясь восстановлением моего тела, Микки настроил симуляторы на уровень, в два раза превышающий земную гравитацию. Конечно, неприятно ощущать, что весишь под четыреста килограммов, зато какая мышечная масса!
Мы снимаем со спин кислородные баллоны и ставим их в отсек двигателя старого космического челнока, на котором нарисован флаг доисторической империи под названием Америка. При нас остаются только маленькие рюкзаки, скафандры-скарабеи, шлемы в виде голов демонов и оружие. Севро достает набросанную Виктрой по памяти карту башни и спрашивает у Крошки, удалось ли ей засечь местоположение Квиксильвера.
– Нет. Странно! На двух верхних уровнях отключены все камеры! И биометрические сканеры тоже! Не смогу запеленговать его, как мы рассчитывали…
– Отключены? – переспрашиваю я.
– Может, устроил оргию или решил подрочить, чтоб охрана не подглядывала, – пожимает плечами Севро. – В любом случае он что-то скрывает, значит туда нам и дорога!
– Мы не можем бродить тут вслепую и искать его, – говорю я, переключившись на выделенную линию с Севро, чтобы нас больше никто не слышал. – Если нас поймают в зале без козыря…
– Никто бродить и не собирается, – бросает мне Севро и переключается на общую линию. – Надеваем плащи, дамочки! Лезвия и бластеры с глушителями. Импульсные перчатки – только если станет совсем жарко! – командует он, исчезая в воздухе. – Упыри, за мной!
Из музея Севро ведет нас в хитросплетения фантастических коридоров. Полы из черного мрамора, стеклянные стены. Потолки высотой десять метров представляют собой импульсные поля, через которые видны аквариумы с яркими коралловыми рифами, тянущими к нам свои пористые щупальца. Полутораметровой длины земноводные русалки с гуманоидными лицами, серой кожей и черепом в форме короны плавают по своему королевству пронзительно-голубого и ярко-оранжевого цветов. Проплывая мимо, они злобно смотрят на нас птичьими глазками.
Стены сделаны из стекол-хамелеонов, переливающихся всеми цветами радуги: то пульсирующим малиновым, то серебристым кобальтовым. Кажется, будто мы попали в мир сновидений. В лабиринте есть множество небольших альковов. Миниатюрные картинные галереи демонстрируют работы современных пуантилистов, использующих голографию, и претенциозные полотна мастеров двадцать первого века, а не сдержанный неоклассический романтизм, который в большом почете у благородных ауреев. Подзарядив аккумуляторы плащей-невидимок, мы сворачиваем в галерею, где стоит нелепая собака из металлических фиолетовых шаров.
– Черт побери, – вздыхает Виктра, – да у чувака вкус как у настоящего модного тусовщика, начитавшегося бульварных журналов…
– А это что? – наклонив голову, смотрит на собаку Рагнар.
– Говорят, искусство такое, – ехидно отзывается Виктра.
Снисходительный тон Виктры интригует меня, как и само это здание. Экспозиции, интерьер, русалки – все здесь производит именно такое впечатление, какое ауреи и ожидают от серебряного нувориша. Квиксильвер должен был досконально изучить психологию золотых, раз те позволили ему так неприлично разбогатеть. Не удивлюсь, если весь этот китч и экстравагантность – лишь умный ход для отвода глаз. Очевидная, вполне ожидаемая маска, заглянуть под которую никому и в голову не придет? О Квиксильвере ходит много слухов, но ясно одно: он не дурак. Скорее всего, этот безвкусный, сюрреалистичный мир не для него, а для гостей.
И тут я ощущаю подвох. Мы входим в неосвещенный внутренний дворик. Полы из необработанного песчаника, из которого растет розовый жасмин, а в углу – двойные двери, ведущие в роскошные покои Квиксильвера. Мы дезактивируем плащи, чтобы лучше видеть. Лезвия на изготовку, клинки парят в паре-тройке сантиметров над песчаником.
Это не дом, а театральная сцена. Сцена, созданная для манипулирования персонажами. Во всем чувствуется зловещий, холодный расчет, и мне это не нравится. Снова перехожу на частоту Севро:
– Тут что-то не так! Где все слуги? Где охрана?
– Может, он любит уединение…
– Да это ловушка!
– Ловушка? Это ты так думаешь или чутье подсказывает?
– Чутье.
На секунду он умолкает, как будто говорит еще с кем-то по другой линии. А может быть, со всеми разом.
– Что предлагаешь?
– Отступить. Оценить ситуацию и решить…
– Отступить?! – резко перебивает меня он. – Да они же только что сбросили атомную бомбу на наш народ! Серебряный нам нужен! – кричит в интерком Севро, совершенно не слушая того, что я пытаюсь ему сказать. – Твою мать, да мне пришлось провести тринадцать спецопераций только для того, чтобы добыть всю нужную информацию по этому серебряному засранцу! Если отступим сейчас – прощелкаем все! Они узнают, что мы тут побывали, и второго шанса не будет! А без Квиксильвера нам на Шакала не выйти! Доверься мне, Жнец! Ты со мной или как?
Прикусываю губу, чтобы не послать его, и отключаюсь. Даже не знаю, на кого я злюсь: на него или на себя. Шакал лишил меня той искры, которая давала мне ощущение собственной уникальности. Теперь мое мнение кажется другим несерьезным, я стал слишком податлив. В глубине души я знаю, что под обтягивающим мое тело скафандром-скарабеем, под демонической маской скрывается маленький голый мальчик, который плачет и жутко боится оставаться один в темноте.
