– Я его знаю, – шепотом повторяю я.
Рагнар покровительственно склоняется над Маттео, но сейчас мы ничем не можем ему помочь. Клоун бросает Севро планшет и говорит:
– Тревожная кнопка!
– Откуда ты его знаешь? – спрашивает Севро.
– Он – Сын Ареса, – сбивчиво объясняю я. – По крайней мере, когда-то был. Вместе с другими учителями он готовил меня к поступлению в училище. Обучал аурейской культуре.
– Твою ж мать! – бормочет Брюзга.
– Он – розовый из садов, как и Теодора, – говорит Виктра, показывая нам на цветочный орнамент, украшающий знаки кастовой принадлежности на запястьях Маттео. – Стоит так же дорого, как ты, меченый, – добавляет она, поглядывая на Рагнара.
– Ты уверен, что это он? – уточняет Севро.
– Какого хрена! Конечно уверен! Это Маттео!
– Тогда почему он здесь? – интересуется Рагнар.
– На пленника не похож, – замечает Виктра. – Пижама не из дешевых. Наверное, любовник. В конце концов, Квиксильвер целомудрием никогда не отличался.
– Значит, он перебежчик! – жестко произносит Севро.
– Или он здесь по поручению твоего отца! – возражаю я.
– Почему в таком случае он не связался с нами? Порченый товар! Значит, у Квиксильвера есть свои люди среди Сынов! – Севро резко оборачивается к двери. – Вот дерьмо! А если он знает про Тинос? Вдруг он вообще был в курсе этой чертовой операции?!
Я лихорадочно прокручиваю в голове возможные варианты. Маттео послал сюда Арес? Или Маттео решил покинуть тонущий корабль? Вдруг именно он донес на меня… От одной этой мысли внутри все сводит судорогой, как будто мне в спину воткнули нож. Наше знакомство длилось недолго, но я привязался к Маттео. Он был добрым человеком, а таких в наше время осталось немного, к тому же мы сделали с ним такое…
– Надо валить отсюда на хрен! – бормочет Клоун.
– Без Квиксильвера мы не уйдем! – твердо отвечает Севро.
– Но мы же не знаем, где он! – возражаю я. – Тем более надо дождаться, пока Маттео придет в себя. У кого-нибудь есть шприц со стимулятором?
– Доза убьет его. У розовых другая система кровообращения, он от армейской дряни на раз загнется, – говорит Виктра.
– Кончайте болтовню! – перебивает нас Севро. – Нельзя, чтобы нас тут застали, шевелитесь! – командует он; я пытаюсь что-то сказать, но Севро уставился на Клоуна, который возится с планшетом Маттео. – Клоун, что у тебя там?
– На внутреннем сервере в кухонном отсеке принят заказ на еду. Похоже, кто-то заказал кофе и целую гору сэндвичей с бараниной и джемом в комнату Би-девятнадцать.
– Жнец, что скажешь? – спрашивает Рагнар.
– Думаю, это ловушка, – отвечаю я, – нужно изменить план…
– Даже если ловушка, – со зловещим смехом перебивает меня Виктра, – посмотри, какая добыча! Пробьемся как-нибудь!
– Твоя правда, Юлия! – бросает Севро, двигаясь к двери. – Брюзга! Ты тащишь розового! Боевой оскал, парни! Рагнар и Виктра идут первыми! Будет много крови!
* * *
Уровнем ниже мы сталкиваемся с первым отрядом охранников. Полдюжины ищеек стоят перед большой стеклянной дверью; стекло рябит, будто поверхность пруда. На них не военные доспехи, а черные костюмы. Серебряные имплантаты в виде каблука торчат у каждого за левым ухом. На этом уровне есть и еще патрули, а вот слуг – ни одного. Несколько серых в форменной одежде недавно вкатили в комнату тележку с кофе. Странно, что в качестве официантов здесь не используют розовых или бурых. Безопасность тут и правда на высшем уровне, значит кто бы ни находился сейчас в кабинете Квиксильвера – это птица важная. Или как минимум параноик.
– Заходим быстро и бесшумно! – командует Севро, прижимаясь к стене в тридцати метрах от ожидающих нас за углом серых. – Вырубаем этих засранцев и сразу внутрь!
– Мы даже не знаем, кто там, – говорит Клоун.
– Так сейчас узнаем! – огрызается Севро. – Пошли! – приказывает он, и Рагнар с Виктрой первыми выпрыгивают из-за угла.
На плащах-невидимках играют блики света. Мы бежим за ними, неслышно перемещаясь, словно армия призраков. Один из серых оборачивается и смотрит прямо на нас. В его радужку имплантирована теплочувствительная оптика, которая при активации окрашивает глаза в красный цвет, и он видит жар, исходящий от наших аккумуляторов.
– Плащи-невидимки! – кричит он, и шесть пар натренированных рук тут же пытаются выхватить бластеры, но не успевают.
Рагнар и Виктра ураганом налетают на них. Рагнар вращает лезвие над головой, отрубает одному из охранников руку, другому задевает яремную вену. Стеклянные стены заливает фонтан крови. Виктра стреляет из бластера с глушителем, вышибая магнитным зарядом мозги еще двоим. Я вонзаю клинок в чью-то грудную клетку и чувствую, как со щелчком лопается сердце. Извлекаю лезвие, трансформируя его в хлыст, потом снова позволяю ему отвердеть. Это происходит прежде, чем мертвое тело с глухим стуком падает на пол.
Серые не успели сделать ни одного выстрела, но кому-то все-таки удалось нажать кнопку на планшете. По коридору разносится низкий вибрирующий рев сирены. Стены пульсируют красным, сообщая о том, что произошла чрезвычайная ситуация. Севро убирает последнего серого и кричит:
– Входим в комнату! Пошли, пошли!
Здесь что-то не так, нутром чую, но Виктра и Севро уже бросились вперед. Рагнар вышибает дверь, и мне не остается ничего, кроме как последовать за ними.
Конференц-зал Квиксильвера обставлен менее роскошно, чем комнаты этажом выше. Десятиметровые потолки, стены из цифрового стекла, слегка затуманенные серебристой дымкой. Два ряда мраморных колонн по обе стороны от огромного переговорного стола из оникса, в центре которого возвышается мертвый ствол белого дерева. В дальнем углу комнаты огромное видовое окно выходит на промышленные районы Улья. У окна, держа в пухлой руке бокал красного вина, стоит регулус Солнца, от Меркурия до Плутона известный под именем Квиксильвер, самый богатый человек под этим солнцем.
Квиксильвер лыс. Изборожденный морщинами лоб напоминает стиральную доску. Полные губы. Покатые плечи, обезьяньи руки, толстые пальцы мясника выглядывают из-под рукавов венецианской туники бирюзового цвета с высоким воротом и вышивкой в виде яблонь. Ему за шестьдесят. Загорелая кожа темно-бронзового цвета. С помощью бородки и усов он тщетно пытается придать форму своему одутловатому лицу, однако услугами ваятелей, похоже, не пользуется. Квиксильвер не носит обуви. Но самое примечательное в нем – три глаза. Два – природного глубокого серебряного цвета, с тяжелыми веками. Третий – золотой имплантат в простом серебряном кольце, которое этот человек носит на среднем пальце пухлой правой руки.
Мы ворвались на деловую встречу.
В комнате собралось около тридцати медных и серебряных. Они явно представляют две разные партии, сидят друг против друга за огромным ониксовым столом, уставленным кофейными чашками, графинами с вином и планшетами. В воздухе между двумя фракциями парит голубоватый документ, судя по всему находившийся в центре всеобщего внимания до того, как мы вышибли дверь. Люди вскакивают со своих мест, слишком ошеломленные, чтобы по-настоящему испугаться или заметить, как в зал, скрытые плащами-невидимками, проникают упыри. Вот только одна проблемка: тут заседают не только медные и серебряные.
