– Мы заминировали заводы и транспортные доки, – отвечаю я.
– И это ваш план? – Квиксильвер смотрит на нас как на сумасшедших. – Вы не можете так поступить! Вы хоть понимаете, что из этого выйдет?!
– Экономический кризис, – киваю я. – Со всеми вытекающими последствиями: падение рынка ценных бумаг, заморозка кредитования, коллапс местных банков, стагфляция рано или поздно. А потом общественная система рухнет. Будьте любезны проявить к нам уважение, мы не дилетанты и не мальчишки! У нас действительно был такой план.
– Был?! – кричит Севро, отшатываясь от меня. – Ты что, собираешься плясать под его дудку?
– Ситуация изменилась, Севро. Надо все обдумать, теперь у нас появились новые ресурсы!
– Ресурсы? – переспрашивает мой друг, глядя на меня так, будто не узнает. – Ты его имеешь в виду?
– Не только. Орион… Почему ты не сказал мне, что Мустанг пыталась связаться с тобой?
– Потому что ты бы позволил ей манипулировать собой, – даже не извинившись, резко отвечает он. – Как раньше! Так же, как сейчас тобой манипулирует этот засранец, – добавляет Севро, сверлит меня взглядом, а потом тычет в меня пальцем. – Ты боишься, да? Тебе страшно! Страшно нажать на спусковой крючок! Страшно сделать ошибку! У нас наконец-то появился шанс заставить золотых истекать кровью, и тут ты решаешь обдумать все еще раз! Хочешь прикинуть другие варианты! – кричит он, вытаскивая из кармана детонатор. – Но это война, парень! У нас нет времени думать! Если хочешь, можем взять этого ублюдка с собой, но упускать такой шанс нельзя!
– Перестань вести себя как террорист! – огрызаюсь я. – Это недостойно нас!
На секунду меня охватывает ярость. Он всегда был моим лучшим и самым близким другом, но после смерти Фичнера между нами все изменилось. В Севро столько боли, столько страха, столько раскаяния и вины за то, что мы оба натворили. Когда-то его называли моей тенью, но теперь все иначе. И я так сильно обижаюсь на него, потому что последние часы послужили тому веским подтверждением. Севро Барка – самостоятельный человек, он идет своим путем. Он сердится на меня, оттого что я перестал быть прежним Жнецом: из плена вернулся другой, неузнаваемый человек. Теперь же я пытаюсь проявить силу, а ведь именно этого Севро ждал от меня. Я готов принять решение, однако он сомневается во мне, потому что чувствует мою слабость – слабость, которая всегда пугала его.
– Севро, отдай мне детонатор, – холодно говорю я.
– Не-а!
Он снимает детонатор с предохранителя, срывает защитный чехол, и я вижу красную кнопку. Стоит ему нажать ее, и раскиданная по всему Фобосу тонна мощной взрывчатки взорвется. Спутник не разрушится, но экономическая инфраструктура будет сметена. Выработка гелия остановится на месяцы, на годы! И все, чего так боится Квиксильвер, станет реальностью. Сообщество пострадает, но вместе с ним будем страдать и мы.
– Севро…
– Из-за тебя погиб мой отец, – говорит он. – Из-за тебя погибли Куинн, и Пакс, и Скелет, и Гарпия, и Лия! И все потому, что ты считаешь себя умнее других! Потому что не убил Шакала, когда у тебя была возможность! Не убил Кассия, хотя мог бы! Но в отличие от тебя, я не дрогну!
22
Бремя Ареса
Севро уже готовится нажать кнопку детонатора, но за секунду до этого я успеваю активировать защитное поле, включив висящий у меня на поясе глушитель, и заблокировать все исходящие сигналы.
– Ах ты, сукин сын! – рычит он и бросается к выходу, чтобы выйти из зоны действия глушителя.
Пытаюсь остановить его, но он выворачивается. Глушитель маломощный, Севро надо всего лишь отойти от меня подальше. Он выскакивает в коридор, и я, спотыкаясь, бросаюсь за ним.
– Севро, остановись! – кричу я, вылетая следом.
Между нами – метров десять, и он вот-вот выйдет за пределы действия глушителя. В этих узких коридорах предводитель упырей даст мне фору наверняка! Целюсь из импульсной перчатки, хочу выстрелить в воздух, но промахиваюсь и чуть не сношу ему голову. Ирокез на макушке дымится. Севро застывает на месте и бросается на меня с обезумевшим от ярости лицом.
– Севро… Я не хотел…
С гневным воплем он атакует. Я не готов, пячусь прочь от этого чокнутого. Он приближается словно в тумане. Первый удар я блокирую, но тут же получаю апперкот, от которого громко лязгают зубы. Меня отбрасывает назад. Прикусываю язык, рот наполняется кровью, и я чуть не падаю. Если бы Микки не потрудился над моими костями, то Севро просто раздробил бы мне челюсть, но сейчас он ругается и хватается за кулак. Я бью его левой ногой в ребра с такой силой, что он влетает в стену, и на металле остается вмятина. Потом пытаюсь двинуть ему кулаком справа, но он нагибается, удар приходится в стену из дюростали, и рука содрогается от боли. Он налетает на меня, поднырнув под левый локоть, врезается мне в живот, пытается вцепиться в мошонку. Я выворачиваюсь, беру его за кисть, раскручиваю и со всей силы отшвыриваю. Он врезается лицом в стену и падает на пол.
– Где детонатор? – спрашиваю я, обшаривая его. – Севро…
Внезапно он делает подсечку, захватывая мои ноги своими крест-накрест, валит меня, и мы начинаем кататься по полу. Приемами борьбы он владеет лучше, чем я. Сопротивляюсь изо всех сил, чтобы он не задушил меня, сдавив ногами шею. Отрываю его от пола, но никак не могу сбросить. Он висит на мне вверх ногами, спина к спине, подошвы ботинок ерзают по моему лицу, пытается локтем ударить меня между ног. Не могу дотянуться до противника, мне уже нечем дышать, поэтому сжимаю его щиколотки и начинаю вращаться на месте. Его тело ударяется о металл один раз, другой. Наконец он отпускает меня и падает. Я тут же оказываюсь сверху и провожу быструю серию ударов локтем в технике крават. Он случайно врезается макушкой мне в подбородок.
– Идиот! Сукин сын! – бормочу я, отшатываясь.
– Маленький засранец! – стонет он от боли, прикрывая голову.
Хочет дать мне под дых, но я перехватываю его ногу левой рукой и бью в правый висок, вкладывая в удар весь свой вес. Он тяжело оседает вниз, как будто я – молоток, вгоняющий гвоздь в пол, пытается встать, но я ставлю ботинок ему на спину. Севро лежит на полу, задыхаясь. Я тоже тяжело дышу, у меня кружится голова. Каждая клетка моего тела просит пощады и отдыха.
– Довольно уже? – спрашиваю его я, и Севро кивает.
Убираю ботинок и протягиваю руку, чтобы помочь своему другу подняться. Он перекатывается на спину, почти касается моих пальцев, а потом вдруг бьет меня каблуком левого ботинка ровно между ног. Падаю рядом с ним, меня выворачивает, но на сухую. Тошнотворное ощущение расползается от поясницы в яйца и желудок. Севро лежит возле меня, тяжело дыша, словно взмыленный пес. Сначала мне кажется, что он смеется, но, взглянув на него, с ужасом вижу: у него влажные глаза. Грудная клетка сотрясается от рыданий. Севро отворачивается, пытается спрятать лицо, сдержать слезы, но от этого становится только хуже.
