А что Алия? Ее народ готов преклониться передо мной. Черные смотрят на мой клинок, все еще в пятнах крови богов, как будто это священный атрибут. А еще она знает, что я мог бы выставить ее соучастницей преступного заговора золотых и обвинить ее в этом прилюдно. Однако я даю ей шанс притвориться, что она впервые обо всем этом слышит!
Как ни прискорбно, мать моего друга не принимает моего предложения. Подойдя ближе к Сефи, она гневно произносит:
– Я выносила тебя, произвела на свет, выкормила, и вот чем ты мне отплатила? Изменой! Богохульством! Ты недостойна называться валькирией! Это все ложь! – обращается она к военачальникам. – Освободите наших богов от узурпаторов! Смерть еретикам! Убейте их всех!
Никто из черных великанов не успевает выхватить меч. Сефи стремительно делает шаг вперед и отрубает матери голову подаренным мной лезвием. Голова падает, глаза так и остаются открытыми. Огромное тело на некоторое время замирает, а потом медленно валится назад и с глухим стуком обрушивается на пол. Сефи подходит к павшей королеве и плюет на труп, а потом произносит свои первые за двадцать пять лет слова:
– Она все знала!
Голос низкий, внушающий страх, хоть и негромкий. Сефи говорит практически шепотом, но все слушают ее так, будто она кричит изо всех сил. Высокая валькирия отворачивается от золотых, идет мимо военачальников к трону из костей грифонов, перед которым стоит знаменитый сундук с казной. Алия не открывала его уже десять лет, но Сефи уверенно наклоняется, издает утробный рев, ломает замок и бросает его на землю. Рывком поднимает крышку сундука, достает оттуда старый черный скарабей, который носила ее мать во время завоевания Белого побережья, и красный плащ из шкуры дракона, убитого Алией в молодости. Затем вскидывает высоко над головой огромный черный двусторонний топор войны. Лезвие из дюростали ослепительно блестит в свете факелов. Сефи решительной походкой возвращается к пленным золотым, сжимая в руках топор, и делает Виргинии знак вынуть кляпы.
– Ты – бог? – вопрошает у одного из ауреев Сефи; в отличие от брата, она говорит ледяным, словно зимняя буря, тоном.
– Ты сгоришь в аду, смертная! – произносит золотой. – Если ты не освободишь нас, с неба спустится сонм могучих асов и на ваши земли прольется огненный дождь! Тебе это прекрасно известно! Мы сотрем ваше семя с лица земли! Мы растопим лед! Тебе неведомо наше могущество! Мы – нобили со шрамом, благородные ауреи! Эта эпоха принадлежит…
Один мощный удар топора, и мне на лицо брызжет кровь. Я даже не морщусь. Я прекрасно знал, что ждет золотых, если мы приведем их сюда. Понимал, что в живых нашим пленникам не остаться. Ауреи создали этот миф и теперь должны умереть вместе с ним. Мустанг подходит поближе ко мне в знак того, что и она смирилась с происходящим, но не сводит глаз с обреченных. Эту бойню она запомнит на всю жизнь. Теперь мы должны сделать так, чтобы кровь пролилась не напрасно.
В глубине души я скорблю по этим людям вместе с ней. Перед лицом смерти они сохраняют достоинство и смело встречают конец. Даже в окружении гигантов они кажутся выше ростом. В последние минуты жизни ауреи не теряют самообладания, находясь в закопченном зале, столь непохожем на их имения, где в детстве они обучались верховой езде, читали стихи Китса и наслаждались музыкой Бетховена и Вольмера. Средних лет золотая смотрит на Виргинию и восклицает:
– И ты позволишь им так обойтись с нами? Я сражалась за твоего отца! Знала тебя с детства! Я участвовала в его Железном дожде! – Она с ненавистью глядит на меня и вдруг начинает громко декламировать отрывок из поэмы Эсхила, который ауреи читают в разгар битвы:
Заведем хоровод! Наступила пора!
Мы ужасную, страшную песню начнем,
Мы расскажем о власти своей роковой
Над людскими делами.
Справедливыми судьями быть мы хотим:
Тот, чьи руки чисты,
Чья душа не запятнана мерзкой виной,
Пусть живет беспечально.
[5]Сефи сражает пленных топором одного за другим, пока не остается только эта женщина. Она стоит, гордо подняв голову, и продолжает читать поэму звонким голосом, глядя мне в глаза. Она так же уверена в своей правоте, как и я. «Самопожертвование. Послушание. Процветание», – произносит она. Сефи взмахивает топором, и последняя богиня Асгарда падает на каменный пол. Над ее телом возвышается залитая кровью принцесса валькирий, ужасающая легендарная фигура Возмездия. Наклонившись к золотой, она вырезает ей язык кривым ножом. Стоящая рядом со мной Мустанг неловко переминается с ноги на ногу.
Сефи улыбается, заметив недовольство моей подруги, отходит от нас к трупу своей матери, снимает с ее головы стеклянную корону и поднимается по ступенькам тронного возвышения, все еще сжимая в одной руке окровавленный топор. Потом садится на трон, стоящий внутри ребер грифона, и коронует себя.
– Дети Шпилей! Жнец призывает нас на войну против лжебогов! Каков ответ валькирий?
Валькирии Сефи вздымают вверх украшенные голубыми перьями топоры и затягивают боевую песнь черных. К ним присоединяются даже военачальники падшей королевы. Такое ощущение, будто океанский вал обрушился на коридоры Шпилей, а от боя боевых барабанов у меня стынет кровь в жилах.
– Так летите же, Хъельда, Тарул, Вени и Хрогами! Летите, Фальдир, Врона и Больга! Несите весть племенам Кровавого побережья, Бледных топей, Разбитого хребта и Ведьмина ущелья! Спешите к друзьям и врагам и передайте им слова Сефи! Скажите, что проповедники Рагнара говорили правду! Асгард пал! Боги мертвы! Старые обеты нарушены! Скажите всем, кто захочет услышать: валькирии идут на войну!
Мир вращается вокруг нас с бешеной скоростью, наполняя воздух боевым экстазом грядущей войны. Мы с Мустанг мрачно переглядываемся. Кого мы только что выпустили на свободу?
Часть III
Слава
Что нам еще остается, кроме как пытаться перекричать ветер? Мы так живем. Идем по жизни. Стоим перед тем, как пасть.
Карнус Беллона
35
Свет
Минуло семь дней после смерти Рагнара. Я путешествую по Стране льдов вместе с Сефи, веду переговоры с кланами мужчин, обитающими на Разбитом хребте, с храбрецами Кровавого побережья на севере, с женщинами в рогатых шлемах, охраняющими Ведьмино ущелье. Мы летим рядом с валькириями на наших гравиботах и рассказываем всем вести о падении Асгарда.
Зрелище впечатляющее.
Мы с Холидей начали учить Сефи и ее валькирий пользоваться гравиботами и импульсным оружием. Поначалу у них получалось так себе: одна, к примеру, врезалась в горный склон на второй скорости. Но когда все тридцать валькирий с развевающимися на ветру волосами приземляются одновременно и народ видит, что на левой щеке у них нарисована голубая ладонь, знак Сефи Молчаливой, а на правой – серп Жнеца, нас начинают слушать.
