От этого зрелища у меня по спине пробегает холодок, особенно когда Севро, Виктра, Мустанг и даже моя мать вздымают в воздух сжатые кулаки. «Разбейте цепи!» – ревет Танцор. В ответ я тоже поднимаю испещренный шрамами кулак и молча вступаю на борт челнока, готовясь присоединиться к Алой армаде. Мы идем на войну.
40
Желтое море
Волны Желтого моря на Ио подкатываются к носкам моих черных сапог. Огромные дюны из серного песка, острые как бритва кремниевые скалы простираются до самого горизонта. На небе серо-голубого оттенка стали мерцает мраморный шар Юпитера. Его диаметр в сто тридцать раз больше диаметра Луны, какой ее видно с поверхности Земли, поэтому отсюда планета кажется огромной головой высеченного из мрамора коварного божества. Все шестьдесят семь лун Юпитера охвачены войной. Города укрылись за импульсными защитными полями. Все спутники Юпитера наводнили полчища людей в черных межзвездных скафандрах, боевые эскадры ведут непрерывные бои, охотятся за военными и грузовыми кораблями среди бледных ледяных колец газового гиганта.
Зрелище впечатляющее.
Стою на дюне, со мной Сефи и пять валькирий. На мне свежевыкрашенные в черный цвет импульсные доспехи. Ожидаем прибытия челнока с губернатором Ио на борту. Истребитель позади нас приглушил двигатели. Темно-серый корабль имеет форму рыбы-молота, валькирии и алые докеры перекрасили его фюзеляж во время нашего путешествия с Марса к Юпитеру, и у корабля появились два огромных синих глаза и оскаленный рот с кровожадными окровавленными зубами. Между глаз «рыбы» залегла Холидей со снайперской винтовкой и через оптический прицел сканирует горный массив к югу от нас.
– Есть новости? – спрашиваю я и слышу, как голос искажается респиратором.
– Пока глухо, – доносится из интеркома голос Севро.
Они с Клоуном отправились в ближайшее поселение на гравиботах. Невооруженным глазом мне отсюда их не видно. Нервно кручу в руках лезвие, а потом отвечаю:
– Они появятся. Мустанг назначила время и место встречи.
Ио – очень странное место. Самый маленький из четырех спутников Галилея намного больше, чем наша Луна. Ио не суждено было подвергнуться терраформированию с помощью техники, придуманной золотыми. Ио – это ад, которым мог гордиться сам Данте. Наиболее засушливый объект во всей Солнечной системе, бурная вулканическая активность, огромные залежи серы и океан с постоянно высокой температурой. Поверхность планеты похожа на одеяло из желтых и оранжевых лоскутов, постоянно смещающихся из-за повышенной сейсмической активности и тектонических сдвигов. Живописные голые скалы вырастают из серных дюн до самого неба.
Однако в районе экватора есть обширные регионы, покрытые растительностью. Поскольку на таком расстоянии от Солнца крайне сложно выращивать какие-либо растения или животных, корпорация социальной инженерии закрыла миллионы акров поверхности Ио импульсными полями, потом туда на космотрейлерах завезли землю и воду, достаточную для трех поколений. Затем инженеры повысили плотность атмосферы, чтобы защитить планету от повышенного радиационного фона Юпитера, и воспользовались термальными морями для энергообеспечения громадных генераторов, благодаря которым стало возможно выращивать кормовые культуры для пропитания всех планет системы Юпитера, снабжать центр и, что самое главное, окраину. По сути, Ио представляет собой гигантскую ферму с самым большим объемом производства продуктов питания от Марса до Урана, низкой гравитацией и дешевой землей.
Догадайтесь с трех раз, чьими руками все это создано.
За Пузырями, от одного полюса до другого, простирается серное море да время от времени попадаются озера магмы и вулканы.
Может, Ио мне и не по душе, но местный народ я уважаю. Хотя мужчины и женщины Пузырей не похожи на жителей Земли, Луны или Марса: у них жесткие, сухие тела, глаза больше, чем у нас, чтобы лучше видеть в рассеянном свете Солнца, которое находится за шестьсот миллионов километров отсюда, бледная кожа; они выше нас ростом и могут переносить более высокие дозы радиации. Эти люди считают себя кем-то вроде железных золотых, которые завоевали Землю и с приходом которых к власти впервые за всю историю человечество стало жить в мире.
Не стоило мне сегодня одеваться в черное. Перчатки, плащ, мундир – все траурного цвета. Я думал, что встреча назначена на обратной стороне Ио, покрытой, словно хрустящим настом, серным диоксином, но штаб губернатора в последний момент потребовал перенести встречу на берег серного моря. Температура – сто двадцать градусов Цельсия. Ко мне подходит Сефи, оглядывает желтый горизонт с помощью нового оптовизора. Она и ее валькирии на удивление быстро освоили все военные технологические новшества и провели полтора месяца путешествия на Юпитер в постоянных тренировках под руководством Холидей. Упражнялись в абордаже, тактике использования импульсного оружия, а также изучали язык жестов серых.
– Как тебе такая жара? – спрашиваю я.
Температура, впрочем, ощущается только кожей лица, потому что тело охлаждается системой, встроенной в доспехи.
– Непривычно, – отвечает Сефи. – Зачем люди решили тут поселиться?
– Мы живем везде, где возможно.
– Но золотые-то могут выбирать, да? – спрашивает Сефи.
– Ну да.
– Я бы поостереглась людей, которые выбрали себе такой дом. У этого места жестокая душа.
Ветер поднимает вверх тучи песка, из-за низкой гравитации песчинки медленно оседают вниз колышущимися столбами. Вообще-то, Мустанг считает, что если кого и следует остерегаться, так это Сефи. Во время полета на Юпитер она потратила сотни часов на просмотр голографических архивов, чтобы ознакомиться с историей нашего народа. Я отслеживаю всю активность ее планшета. Мустанг обеспокоена не тем, что Сефи в восторге от тропических лесов и физических экспериментов, а тем, сколько времени она посвятила видеосъемкам военных действий, особенно ядерного взрыва, уничтожившего Рею. Понятия не имею, какие выводы валькирия сделала из увиденного.
– Очень здравый совет, Сефи, – спокойно отвечаю я, – очень здравый!
Прямо у нас под носом эффектно приземляется Севро, поднимая вокруг себя клубы песка. Легкое дрожание воздуха, дезактивация плаща-невидимки, и вот мы уже видим его во всей красе.
– Чертова дыра!
Раздраженно смахиваю пыль с лица. На протяжении всего путешествия Севро был на высоте: смеялся, устраивал розыгрыши и порой, прячась от посторонних глаз, просачивался в комнату Виктры. Маленький уродец влюбился. И уж не знаю, к лучшему это или нет, но, похоже, Виктра отвечает ему взаимностью.
– Что думаешь? – спрашиваю я.
– Ну и вонища же тут!
– Это твоя экспертная оценка? – раздается в интеркоме голос Холидей.
– Ага. За горами нашел какой-то поселок, но там никого нет, кроме алых, которые смиренно возят оборудование для очистки воды, – рассказывает Севро, а волчья шкура на его плечах полощется на ветру, позвякивают короткие цепочки, которыми плащ упырей крепится к доспехам.
