Жилин усмехнулся.
— И не простого спецназа, а элитного. Похоже, вы совершенно не знаете Смирнова.
— Это с какой стороны посмотреть.
— Все! — повысил голос Северцов. — Галина Павловна, ваша задача вам известна. Я имею в виду не саму миссию, а порядок перемещения и соблюдение мер безопасности в населенных пунктах. Вы здесь впервые, поэтому считаю нужным еще раз напомнить важную вещь. В Сирии, Галина Павловна, идет война. Тот местный житель, который сейчас встречает вас улыбкой, через секунду легко выстрелит вам в спину.
— Или в шикарную грудь, — добавил Смирнов.
Авдеева стрельнула взглядом в его сторону и резко заявила:
— Моя грудь тебя совершенно не волнует!
— Если бы это было так.
— Прекратите! — Северцову вновь пришлось повысить голос. — Значит, так. Во время движения и работы на месте вы, Галина Павловна, обязаны выполнять любые требования старшего лейтенанта Смирнова. Да и вся ваша бригада. Ибо он отвечает за вашу безопасность и жизнь.
— Любые требования, говорите, товарищ полковник?
— Я не имею в виду… Впрочем, вы и сами все поняли. Да и старший лейтенант Смирнов не допустит бестактности.
— Вы плохо его знаете. Но извините. Мне все понятно.
— Будьте предельно собранны. Обстановка в населенных пунктах, да и на дорогах, может измениться мгновенно.
— Вы говорите так, словно обладаете информацией о том, что на нас готовится нападение.
— Я не обладаю такой информацией. Если бы у нас были подтвержденные данные о подготовке боевиками террористической акции против вас, то, не сомневайтесь, ваш выезд был бы отменен. Вопросы ко мне, Галина Павловна?
— У нас нет вопросов.
— Смирнов?
— Никак нет, товарищ полковник.
Северцов посмотрел на часы.
— Семь пятьдесят пять. Располагайтесь в машине. Ты, сержант…
— Сержант Болотов Юрий, отдельный батальон спецохраны.
— Ты же, сержант Болотов, ровно в восемь начинай движение к КПП сирийских частей охраны базы. Все твои действия по команде старшего лейтенанта Смирнова.
— Понял, товарищ полковник.
— С Богом. Вперед!
Все заняли места в машине. Авдеева устроилась непосредственно у кабины. При желании она могла даже обнять Смирнова. Впрочем, судя по виду женщины, подобного стремления у нее пока не возникало.
За ней сидели медсестры и Курко с Соболем. Прапорщик после завтрака немного отошел и пытался разговорить Соню. Та вроде как была не против, но не решалась флиртовать под строгим взглядом Авдеевой.
Смирнов занял место старшего машины и приказал водителю:
— Вперед, сержант! У КПП сирийцев короткая остановка. До него идем без задержек, наши пропустят.
— Понял. КПП у выхода на дорогу, ведущую до поселка Барав.
— Ездил туда?
— Да, нормальный поселок. Населения маловато, но сейчас везде так.
— К нам какое отношение?
— Вполне дружелюбное. По крайней мере у тех людей, с которыми мне приходилось общаться.
— Что представляет собой поселок в плане возможного устройства засады?
— Там везде можно попасть в засаду, даже у мечети. А под снайперский огонь — и по пути. Но когда мы ездили, местные говорили, что боевиков в поселке нет. Они заняли Барав, пограбили, постреляли и после этого больше не появлялись. Близость нашей базы играет свою роль.
— А в Хумане был?
— И туда доводилось ездить. Возил командира на встречу со старейшинами, когда пошла тема о перемирии.
— А тот поселок как?
— Да так же, как и Барав. Они все на один манер.
— Дороги?
— Нормальные.
Санитарка миновала линию рубежей обороны базы и вышла к контрольно-пропускному пункту.
— Сирийцы готовы, — проговорил водитель.
— Вижу.
У здания КПП, больше походившего на укрепленный блокпост, стоял «БТР-60 ПБ». Около него с десяток бойцов. Среди них выделялся офицер.
Шлагбаум закрыт. В капонирах, стволами пулеметов на долину, бронетранспортеры, такие же древние. Новая техника в основном стояла на втором рубеже. Впрочем, Смирнов увидел и пару танков «Т-72», внешне еще вполне свежих. Они тоже располагались в капонирах, под маскировочной сетью.
«УАЗ» остановился у бронетранспортера.
— Всем оставаться на местах! — распорядился Смирнов.
— А если мне надо выйти? — спросил Соболь.
— Женщин постеснялся бы.
— Да я не о том. Перекурить.
— Никакого курева, пока не встанем в Бараве.
— А сам дымишь!
Авдеева рассмеялась и заявила:
— Ну и дисциплинка у элитного спецназа! Впрочем, где Смирнов, там и бардак. Эти понятия идентичны.
— Я попросил бы вас помолчать, госпожа Авдеева, — проговорил Смирнов и вышел из машины.
К нему подошел молодой офицер сирийской армии.
— Господин старший лейтенант, разрешите представиться. Лейтенант Фарид Казимар.
Смирнов улыбнулся.
— Как Казимир.
— Что? — не понял сириец.
— Нет, ничего. Где ты так хорошо научился говорить по-русски?
— Учился в России, в военном университете.
— Понятно. Я — старший лейтенант Смирнов, позывной Кама!
— Мой позывной Паук!
— Паук? Почему так?
— Не знаю. Какой имею, такой и называю.
— Ладно. К сопровождению готов?
— Так точно.
— Сколько у тебя людей?
— Не считая экипажа и меня, еще семь человек. Отделение.
— Значит, всего десять.
— Получается так.
— Поселки Барав и Хуман знаешь?
Лейтенант кивнул.
— Знаю, особенно Барав.
— Откуда?
— Так я там родился и жил до пятнадцати лет, пока отец и мать не переехали в Дамаск.
— Вот как? Это хорошо. Как считаешь, в Бараве нам есть чего опасаться?
— Вам ли не знать, что здесь везде есть чего опасаться. А конкретно — действий игиловцев. Последнее время они активно используют смертников-одиночек. Но перед инструктажем мой командир связывался с главами администраций Барава и Хумана. Они заверили его в том, что медицинская бригада спокойно отработает в этих населенных пунктах.
— Их бы слова да… Ладно, понял. Идем так. Впереди мы, следом, на дистанции видимости, но не далее двадцати метров, отделение на броне.
