Прапорщик прошел к складам вооружения, где хранились ракеты, пулеметные патроны и вообще все, что относилось к вооружению.
Солдаты сидели на ящиках и встали, когда прапорщик подошел к ним.
— Бездельничаете? — спросил Аксар.
Сержант, командир отделения взвода материально-технического обеспечения, ответил:
— А что делать, господин прапорщик? Вертушки ушли недавно, вернутся никак не раньше чем через час. Вот тогда мы и побегаем, а сейчас что, ящики переставлять? Наша задача…
Прапорщик прервал командира отделения.
— Твоя задача, сержант, выполнять мои приказы! — резко проговорил он.
— Ну тогда приказывайте, а то исчезли куда-то после вылета двух бортов.
«И этот туда же, — подумал Аксар. — Все сложнее становится работать на этой базе. Так и до провала недалеко. Пора бы сменить часть, но разве Файдар разрешит? Я единственный его человек на этой базе. Он меня отсюда не отпустит. Будет держать до конца».
— Хорошо, — сменил тон прапорщик. — Отдыхайте пока. Но не расходиться. Только в туалет и сразу назад.
— А как насчет перекура, господин прапорщик?
— В курилке по одному.
— Слушаюсь!
Аксар закончил воспитывать личный состав и прошел к техникам вертолетов, которые собрались у жилого модуля.
Начмед же, отпустив прапорщика, подумал и набрал номер командира базы. Он поддерживал с ним не только служебные, но и товарищеские отношения, как старший по возрасту обращался к нему по имени и на «ты».
— Да, — ответил майор.
— Салам, Хайрад.
— Салам.
— Ко мне только что заходил Аксар.
— Это я его послал. Что скажете по поводу теплового удара?
— Никакого удара не было.
— Значит, он обманул?
— Насчет того, что ему стало плохо? Здесь трудно сказать. Это могло случиться и не от удара. Причин много.
— Но он не перегрелся?
— Странно было бы, чтобы сегодня перегрелся человек, выросший в пустыне.
— Я сказал ему то же самое.
— Возможно, он просто устал.
— От чего? Здесь не служба, а самый настоящий санаторий. Он в Рухане даже девушку присмотрел. Родители не против отдать ее за него замуж.
— Это понятно. Обстановка у нас хоть как-то стабилизировалась. Нам деньги платят, пайки дают и жилье, пусть в бараке. В селениях же люди живут гораздо хуже, там, кроме себя, рассчитывать не на кого. Для семьи девушки наш прапорщик — настоящая находка.
— Вот и я говорю, с чего это он вдруг так устал?
— Погоди-ка! Ты его в чем-то подозреваешь? — спросил начмед.
— У меня нет оснований для этого, но я чувствую, что с ним что-то не так. А если он работает на ИГИЛ? Представляешь, чем это может обернуться для нас? В наших ВВС каждая машина, любой пилот на вес золота, терять их мы не имеем права.
— Ты слишком категоричен, Хайрад. Как давно служит у нас Аскар?
— Год.
— За это время ничего страшного не произошло.
— Да, но вот сейчас у меня возникло чувство, что он чего-то скрывает, недоговаривает.
— Может быть, это связано с девушкой?
— Не знаю. Будем смотреть за ним. Мы не в состоянии сделать что-то еще.
— Если хочешь, я могу отправить парня в госпиталь на обследование. За это время его проверит служба безопасности.
— Не надо. Сами разберемся.
— Смотри, если надо, я сделаю это быстро.
— Буду иметь в виду.
— Сам не зайдешь?
— Мне-то что у вас делать?
— Нервный ты стал, майор. Я тебя посмотрю, дам что-нибудь успокаивающее.
— Не надо. До связи!
— Как хочешь. Звони, если что!
Майор Батал отключил телефон и прошел в свой кабинет, представлявший собой небольшую комнату со скудной и старой мебелью. Два стола, рабочий и для совещаний, стулья. Стены покрыты свежей штукатуркой, на окнах решетки, жалюзи закрыты.
Кондиционер еще с мирных времен. Такие раритеты больше гремят вентилятором, чем охлаждают воздух. Столь же древний холодильник в углу. Но тот хоть работал без сбоев.
Майор достал из холодильника бутылку минеральной воды. Потом он включил радиостанцию, стоявшую на тумбочке, и вызвал командира ведущего «Ми-24». Пара вертушек уже подошла к селению Авантар.
Там проходила линия фронта, уже весьма условная. С утра, после бомбардировки российских ВВС, она была прорвана отдельной танковой ротой механизированной бригады правительственных войск.
— На связи, — ответил капитан Руман.
— Что у вас?
— Подходим к рубежу атаки. Наши действия согласованы с наземными силами.
— Принял! Работайте!
— До связи!
Все шло в штатном режиме, но майора Батала отчего-то никак не отпускали дурные предчувствия. Ему казалось, что сегодня должно произойти что-то ужасное.
Тем временем Джамаль Файдар, получивший информацию агента, вызвал к себе командира первой группы Расула Хурами и старшего команды саудовских инструкторов Заеда Бахита. Они явились через несколько минут. После традиционных восточных приветствий Файдар открыл на стене карту, прежде завешанную шторкой, подозвал к себе Хурами и Бахита.
— Наш агент на вертолетной базе правительственных сил сообщил о том, что два «Ми-24» поднялись в воздух. Они будут осуществлять огневую поддержку действий тех подразделений правительственной армии, которые после ночной бомбардировки российскими «Су-34» прорвали оборону ИГИЛ в районе селения Авантар, — проговорил он.
Хурами явно удивился и уточнил:
— Асадовцы прорвали оборону отрядов Амира Шабуддина?
— Я сказал непонятно, Расул?
— Но это очень неожиданно. Русские бомбардировщики, конечно, могли нанести урон силам Шабуддина на рубежах у Авантара, но не такой, чтобы сильно ослабить оборону. Как асадовцы смогли прорвать ее?
— Они использовали отдельную танковую роту, один из взводов которой укомплектован новыми русскими «Т-90». Подозреваю, что экипажи в танках тоже русские, по крайней мере командиры. Мне неизвестна конкретная обстановка у Авантара. Сейчас меня интересует совсем другое. Как у нас с подготовкой расчетов ПЗРК?
— Они пока не могут работать самостоятельно. Нам нужна еще как минимум неделя.
Он не стал говорить, что боевики Файдара совершенно не разбирались ни в технических вопросах, ни в тактике ведения боя против воздушных целей.
— Понятно. — Файдар нисколько не удивился.
