Великий Один, получающий наслаждение от каждой схватки, живущий по колено в крови, не мыслящий существования без войны, певец сражений, дышащий драками, наслаждающийся ими, – вдруг вспомнил о справедливости и благополучии кочевий и весей.
Смешно!
Если мужчины и верили в подобное благонравие – то всего лишь потому, что это не их насиловали в темной комнатушке после победного пира.
Викентий ничего не забыл и не простил. Не забыл унижения, оскорбления, позора. Не забыл отказа признать равным. Единственное, чего он сейчас добивался, так это мести. Великий Один подрывал в скифах и славянах веру в старых богов и напоминал о своем могуществе. Он – бог войны. Он – добытчик всех побед. Он – залог успеха в любом походе. Добывший свою славу кровью и отвагой, Вик пытался превратить высокое звание покровителя воинов в реальную власть. Он намеревался похитить у старых богов их главное сокровище – армию!
Ибо что за бог войны без своей дружины?
– И что же ты предлагаешь сделать, сварожич? – наконец задал вопрос кто-то из пирующих.
– Этим миром должны править воины! – Бог войны выхватил из петли боевой молот и с такой силой ударил им в землю, что твердь вздрогнула, загудела, а по воде побежала рябь. – Не бабы должны решать вопросы войны и мира, а те, кто проливает кровь в походах!
Вот оно, самое главное, ради чего распинался Вик!
«Миром должны править воины! – растеклась в саркастической ухмылке Валентина, неспешно прихлебывая из глазированной пиалы кисловатый хмельной кумыс. – Кто проливает кровь, тому и власть. Какое бескорыстное благородство! «Вся власть солдатским и матросским комитетам»! Кто тянет лямку, тот и решает. Вот только теперь угадайте с трех раз, кто у нас самый главный среди воинов? Кто бы мог подумать, неужели оратор?! Ай, Вик, ведь шиты все твои интриги белыми нитками! Неужели кто-нибудь поведется?»
Между тем среди мужчин нарастал одобрительный гул. Слова великого Одина явно угодили в точку.
Валентина насторожилась. Разводка бога войны не просто «прокатывала» среди ратных людей, она просвистывала, как по маслу! Если так пойдет и далее – нужно перебираться ближе к Вику. Будущий правитель мира обязан иметь достойную спутницу. Такую умную и красивую, такую совершенную, как сама она.
– Слушайте меня, братья по крови, храбрые мужи подлунного мира! – вернул оружие в петлю Викентий. – Я, бог войны, говорю вам!.. Пусть те из вас, кто, так же как я, любит лихую кровавую сечу, любит рисковать головой ради славы и веселья, не ищет теплой жены и уютного дома, пусть все они идут со мной! Мы будем много драться! Мы будем наслаждаться битвами и гулять на хмельных победных пирах! Мы будем кутаться в трофейные меха и тискать покорных женщин! Мы пройдем этот мир от края и до края, скрестив мечи с каждым достойным воином и оставим память о себе в веках!
«Хорошо излагает, – невольно признала Валя. – И ведь добьется своего, бомжара, быть ему повелителем вселенной! Здорово, ох, здорово лоханулись сварожичи на том злосчастном пиру! Выйдет им теперь старшинство за столом под ребра острым боком. Теперь главное мне самой не лохануться».
Девушка поднялась, собираясь пересесть на место рядом с Викентием. Держаться за бога войны теперь следовало не просто крепко – клещами!
– Дозволь слово молвить, великий Один! – протиснулся вперед рыжебородый славянский воин. – Тебе хорошо говорить, ты бессмертный. Ты можешь скитаться в боях и странствиях вечно. Но если мы отречемся от родных богинь, они тоже отрекутся от нас. И тогда в час нашей смерти никто не примет нашей души, никто не проводит нас в Золотой мир, никто не укажет нам Калинова моста над рекой Смородиной. И станем мы, великий, проклятыми, неприкаянными душами, что скитаются по свету в унынии и тоске, никому не нужные, никчемные, одинокие, пустые…
«Черт!!! – Валентину словно пробило ударом тока от макушки до пят. – Неприкаянные души!»
Два слова, произнесенные аборигеном, словно перещелкнули что-то в ее мозгу – и все тайны, все секреты, все загадки и странности будущего, настоящего и прошлого разом встали в ее разуме на свои места.
Неприкаянные души – вот кем она повелевала в своем далеком будущем! Люди двадцать первого века слишком заняты вопросами жизни, чтобы заботиться о проблемах смерти, и умирая – становятся ими, неприкаянными душами, доступными для развлечения любой ведьме.
Само собой, даже в будущем имелось изрядное число смертных, каковые следовали своей вере, возносились на небо, уходили к свету, перерождались или делали что-то еще – но многие и многие тысячи душ оставались в непонятках между небом и землей. И именно их присутствие Валентина воспринимала как должное.
Поэтому она не нашла в этом мире ни единой доступной сущности – ведь здешние богини смерти тщательно собирали своих покойников, оберегая их потусторонний покой!
Что там говорила Света после размолвки Валентины с Марой?
«В конечном итоге все решают не боги! Выбор делают смертные!»
Выбор делают смертные. Покидая сей мир, они либо призывают Мару с ее чашей, либо уходят к Табити с ее ковчегом, либо растворяются в чащобах, как лесовики. И если они, смертные, захотят – то с таким же правом могут призвать в посмертные проводники и ее, Валентину. И тогда она станет настоящей, самой настоящей богиней смерти, ничем не отличимой от самовлюбленной Морены!
Ведьма сглотнула. Она поняла, что в ее судьбе настал тот самый миг, когда пора делать выбор. Ставить на кон свое будущее, свою жизнь и честь, ставить все! Решиться – и победить.
Или сгинуть.
Сейчас она любовница бога войны. Не велико звание – но оно есть. Путь к приключениям, известности, свое местечко в жизни, каковое можно утоптать и улучшить.
Назовется богиней – пути назад не будет.
Один промах – и обманувшую надежды самозванку задавят, размажут с грязью, уничтожат, никакое бессмертие не спасет. И даже в памяти людской не останется ничего, кроме несмываемого позора.
Так кто она? Верная спутница великого Одина или богиня сама по себе?
Еще миг – и время выбора уйдет!
– Верно рыжебородый говорит, – все еще кивали согласные со сварожичем скифы. – Великая праматерь собирает наши души и сберегает в священном ковчеге, дабы вернуть нас к жизни, когда настанет счастливый век всеобщей сытости и здоровья! Коли отречемся от нее, кто сохранит нас и обережет? Кто возродит к новой судьбе!
– Вот как раз это совсем не проблема, – внезапно прозвучал тихий женский голос из сумрака за костром, и в танцующий свет пламени ступила стройная юная дева с короткими темными волосами, едва достающими до плеч. – Я могу собирать души. Я умею, мне это совсем не сложно.
Девушка не спеша прошла между скифскими и славянскими воинами, встала за спиной бога войны:
– И даже больше, мальчики. Я могу создать для вас свой собственный, особый загробный мир. Не рай, не ад; не Золотой мир, не ковчег, а совершенно иной. В точности такой, каков вы сами захотите и попросите.
