Валентина обняла Викентия сзади, поставила подбородок ему на плечо, улыбнулась и стрельнула глазами по сторонам:
– Так что скажете, мальчики? Повеселимся?
– А это еще кто? – даже среди славян возникло недоумение. – Что она может?
– Слушайте меня все! – поднял ладонь Викентий. – Год назад троянов кречет принес в будущее заклятие Велеса, которое выбрало лучших из лучших богов нашего времени, и переместил нас сюда. Я есмь лучший из богов войны! И попробуйте сказать, что это не так! Сия дева есть богиня смерти. И если заклятие выбрало ее, значит, она лучшая из лучших!
Валентина отдала Вику должное – соображал он быстро. Однако речь ее товарища не вызвала среди воинов особого отклика. И это означало, что для девушки пришло время становиться самостоятельной богиней.
– Кто из вас считает себя лучшим воином, смертные? – вышла из-за спины великого Одина Валя. – Достойным наказать меня за самозванство?
– Ну я! – поднялся от дальнего костра скиф ростом на полторы головы выше девушки, с кучерявой русой бородкой, заплетенной с левой стороны в три косички, и длинными волосами, собранными на затылке в пучок. В свете костра его глаза отливали кровавым блеском, нос косил немного в сторону, рассказывая о перенесенном когда-то переломе, губы сально отсвечивали.
– Как тебя зовут, воин?
– Ты можешь называть меня Капуин, женщина!
– Значит, ты не веришь, что я богиня? – До мужчины оставалось всего несколько шагов. – Тогда кто я, по-твоему?
– Нахальная девка, которую нужно хорошенько отодрать, чтобы умишко прочистить!
Валя вскинула руку и схватила его душу, что есть мочи рванула к себе.
Разумеется, она помнила, что вырвать жизнь из здорового человека невозможно. Тем более из подобного бугая. Однако знала и то, что, когда человека берут за душу, чувствует он себя далеко не лучшим образом. У Капуина резко перехватило дыхание, запнулось сердце, скиф выпучил глаза, хватанул воздух жирным после еды ртом. И этих нескольких мгновений девушке вполне хватило, чтобы скользнуть воину за спину, выдернуть у степняка из ножен его же собственный клинок и приставить его к горлу мужчины.
– Так ты веришь, что я богиня смерти, Капуин? – прошептала в его затылок Валентина. – Хочешь проверить это прямо сейчас или все же отложишь на потом?
Скиф сглотнул, не отвечая, но девушка не стала ломать его самолюбие. Убрала нож, обошла воина, протянула оружие рукоятью вперед:
– Не бойся, Капуин, я не злопамятна. Когда придет твой последний час, я приму твою душу с той же заботой и уважением, как души всех остальных воинов.
– Я, великий Один, бог войны, обращаюсь к вам, храбрейшие из мужчин земли! – не давая смертным опомниться после увиденного зрелища, вскинул над головой боевой молот Викентий. – Идите за мной, и мы перевернем эту вселенную! Мы создадим новый мир живых и новый мир мертвых! И нигде, и никогда не будет предела нашему могуществу! Слава воинам!
– Слава Одину! Слава великому Одину! – возопили сразу сотни крепких мужских глоток.
Валентина шла через ратный лагерь под общими взглядами и ощущала, как тело наливается жаром, как кровь кипит в жилах, ударяя в голову, подобно шипучему шампанскому, хмеля и бодря, наполняя ощущением безграничного могущества.
Что там Света рассказывала про этот мир?
«Каждая молитва, направленная к тебе, дает тебе капельку силы, вложенной смертным в искреннюю молитву. Из отдельных капелек складывается океан могущества».
Теперь Валя поняла всю важность этих слов, их истинное значение.
Похоже, что ей, богине смерти, уже начали возносить искренние молитвы.
Часть вторая. Бремя Богов
Город тринадцати Богов
– Великая, измена! – вбежала Светлана в тронные палаты. – Один предал нас! Он призвал в свою дружину скифов и вместе с ними уходит к Дону!
Макошь, восседающая в кресле на возвышении, недовольно поморщилась, хлопнула в ладоши. Вострухи исчезли, стражник прервал доклад. Смертные с тревогой повернули лица к помощнице великой богини. Двое стражников, лесорубы, рыбаки, две служанки из дворни, огородница, кухарка.
Правительница Вологды сделала над собой усилие, звонко рассмеялась:
– Ох уж эти дети! Сами не думают, что кричат! Послушай себя, светлая богиня: Один нас предал и уходит на запад, призвав себе под власть воинов из стана наших врагов! Какая во всем этом может случиться опасность для наших земель, ловов и порубежий? Скорее, это беда для Табити, лишившейся войска, и для тех несчастных, что окажутся на пути нашего воинства.
Светлана запнулась, смертные облегченно перевели дух. Богиня богатства взмахнула ладонями, отпуская слуг, и, лишь когда за ними закрылись двери, рывком поднялась:
– О чем ты думала, светлая богиня?! Врываешься без спроса, при смертных кричишь про ужасные беды! Ты хочешь, чтобы по городу поползли слухи о неведомых опасностях? Чтобы людишек охватила паника? Им ведь недоступна истина! Для них правдой становится то, что произнесено нами! Каждое услышанное от нас слово расходится средь них по землям, обрастая домыслами! Ты хочешь, чтобы это оказались слова ужаса?
– Прости, великая… – сглотнув, склонила голову девушка. – Я слишком встревожилась и поторопилась.
– Впредь не затевай никаких посторонних бесед, пока мы не останемся наедине! – потребовала правительница. – При смертных допустимо обсуждать лишь исполнение моих поручений.
– Слушаюсь, великая! – склонила голову Светлана.
– Хорошо… Теперь поведай мне, что именно сотворил наш бог войны?
– Мне вознес молитву храбрый Весар, принявший участие в походе к храму Девы, великая, – теперь размеренно и спокойно стала рассказывать девушка. – Он сообщил, что после битвы со скифами на переходе к Дону храбрый Один произнес горячую речь, призывая славян и скифов отринуть правление женщин и построить новый мир, власть в котором будет принадлежать воинам. Для этого предложил всем забыть различия, отринуть свои рода и племена, принять его волю и отправиться в ратный поход за славой и веселием. На тот зов его чуть не половина степняков откликнулась и большая часть сварожичей. С ними Один ушел дальше к Дону, а Весар и прочие славяне, отчине верность сохранившие, назад повернули.
Всемогущая Макошь опустилась обратно на трон, стиснула пальцами подлокотники. Поджала губы. После долгого молчания вздохнула:
– Значит, храбрый Один тоже решил отдохнуть…
– О чем ты, великая? – не поняла девушка.
– Скажи, светлая богиня, – опустила на нее взгляд правительница. – Когда взрослый сын уходит из дома, дабы заняться делом своим, с друзьями повеселиться али за девкой красной приударить, разве это называется предательством?
Она помолчала, дожидаясь ответа, ничего не услышала и продолжила:
