Супруга Одина молча села к костру, вперила взгляд в пламя.
– Я что-то сказала не так, Вик? – после небольшой паузы поинтересовалась девушка.
– Она уже согласилась, – тихо кивнул бог войны.
– Тогда ладно. Спасибо, Фригг, – кивнула женщине Валькирия, отошла к сторонку и покрутила пальцем у виска: – Одно слово, русалка…
Тем временем великая Макошь помчалась через Смоленск, быстрым шагом прорезала хоромы Световида, гостевую комнату, на всей скорости влетела в зеркало, чтобы так же стремительно влететь в свою тронную палату. Остановилась, играя желваками. Ее встречали светлая богиня, старшие воины стражи, несколько служанок-вострух.
– Что?! – Богиня поняла, что и здесь случилось нечто неладное.
– Великая… Твой сын исчез, – приняла на себя участь недоброго вестника Светлана.
– Проклятье! – Макошь развернулась, кинулась за трон и через десяток шагов опять нырнула в обсидиановый овал.
Света прыгнула следом.
В тот же миг в реке, в часе ходьбы от Вологды, вспенилась вода, из нее одна за другой вышли на берег, к черному овалу кострища, женщины с распустившимися мокрыми волосами, во влажных платьях. Старшая встала спиной к углям, вперилась взглядом в пустое место возле ракитового куста, несколько раз сжала и разжала кулаки. Повернула голову к изваяниям стражников, оскалилась:
– Все ясно! Здесь была богиня Табити. Она обратила в камень воинов, оживила Орея, и он ушел со скифской праматерью. Каменным змееногой бабе его не унести. – Великая Макошь закрыла глаза и зло, бессильно завыла: – Что за гнусное проклятие обрушилось на мой дом?! Меня предают все! Предают воины и амулеты, предают боги и чародейство. А теперь предал еще и собственный сын!
– Почему предал, великая? – попыталась успокоить госпожу Светлана. – Может, его похитили?
– Ты что, не понимаешь, светлая?! – внезапно сорвалась на крик правительница Вологды. – Я богиня! Я его мать! Я мать и богиня! Если бы его похитили, то первое, что он сделал бы, так это обратился ко мне с молитвой! Но я его не слышу!!! Я его не слышу до сих пор!
– Он тоже бог, великая, – отступила девушка. – Ты можешь вознести молитву к нему.
– Ну-у не-е-ет… – прищурившись, покачала головой всемогущая богиня. – Он призовет меня сам! Я знаю его слабое место. Я знаю, куда он кинется в первую очередь. Я оставлю его без мечты! И через месяц он сам приползет ко мне на коленях!
Женщина побежала в сторону города, на ходу вскинув пальцы к вискам:
– Троян, ты меня слышишь?! Быстро ко мне!
Почти не получающий молитв бог времени и пространства не относился к числу сварожичей, способных противостоять воле великой Макоши. Посему в тот час, когда она вернулась в хоромы, он уже дожидался правительницу в тронной зале.
– За мной, – распорядилась разъяренная женщина и в который уже раз за ночь шагнула в обсидиановый овал.
Тут же в ее лицо и лицо ее спутника ударил свежий влажный ветер, где-то рядом закаркал ворон. В здешнем краю земли погода была бурной, но зато почти безоблачной. По небу носились обрывки облаков, не закрывающие яркого полумесяца, и естественного света вполне хватало, чтобы различить тропинку. Богиня уверенно направилась по ней и вскоре привела спутника в небольшую, крытую дранкой избушку, толкнула дверь.
– Кто здесь?! – тревожно спросили из темноты.
– А ты кого ждешь, Зенка? – Богиня чем-то зашуршала, подула. В очаге ослепительно полыхнул пучок травы. – Репа где?
Послышался шум с другой стороны домика, на свету блеснули глаза:
– Зачем я? Что ты хочешь с нами сделать?!
– Не скули, дура, – грубо прервала ее гостья. – Твой сын нужен мне живым. Ты тоже, раз уж при нем так ловко пристроилась. Троян! Этой девке и ее ребенку грозит опасность. Я хочу спрятать ее так, чтобы не нашли никакие чары. Отправь ее в будущее!
– Но это невозможно, великая! – замотал головой лохматый паренек. – Мы ведь уже пытались…
– Ладно, тогда в прошлое! – перебила правительница Вологды.
– Моих сил хватит вытолкнуть их назад от силы на несколько часов.
– Я поделюсь с тобой своей.
– Тогда несколько дней. Десять или пятнадцать. Великая, через пятнадцать дней они снова будут здесь, в нашем времени! Можно считать, никуда и не исчезнут!
– Сделай так, чтобы, догнав наше время, они снова отправлялись обратно!
Юный бог задумчиво сжал губы.
– Ну?! – поторопила его женщина.
– Мне кое-что понадобится.
– Зеркало в конце тропы.
Троян торопливо выскочил из избушки.
– Но что мы будем есть, где жить, великая?! – испуганно пробормотала девушка, прижимая к себе сонно засопевшего щекастого младенца.
– Вы голодали последний месяц, Зенка? – спросила зевающую старушку богиня.
– Обошлось, сестренка, – покачала головой та. – Погода стояла хорошая, закрома не пустуют.
– Вот видишь, Репа, – перевела взгляд на девицу великая Макошь. – В прошлом тебя ждут полные кладовки, горячий очаг и хороший запас дров. Ты не пропадешь.
– Но что вдруг случилось, сестра? – Хозяйка избушки, поднявшись, бросила в очаг, поверх травы, охапку хвороста.
– Полагаю, нашу Репку и ее отпрыска уже ищет змееногая Табити, праматерь скифов, одним взглядом обращающая людей в камень, – уверенно ответила правительница Вологды. – Сегодня у нас под стенами уже окаменели трое стражников.
– О ужас! – ахнули обитательницы избушки, и Макошь поняла, что хотя бы здесь сопротивления уже не встретит.
– Одевайся, Репа, – напомнила она. – Собери все свои и детские вещи, что токмо есть. Приго-дятся.
Вскоре появился Троян с заплечным мешком. Выгрузил три хвощовые свечи, берестяную берендейку, железный нож с костяной рукоятью, опустился на колени и торопливо начертал на земляном полу достаточно большой треугольник, рисуя на углах руны зимы, весны и осени, круги Коло и Ярилы, бормоча себе под нос заклинание:
– Отрезаю ножом Свароговым, ножом первородным, ножом железным землю от Триглавы, свет от Ярилы, коловрат от Коло. Так бы стать отрезу сему островом Буяном в море Яриловом, пути Коловом, так бы не властны над ним стали кольца небесные, кольца годовые, кольца судьбишные… – Он распрямился и приказал: – Становись в середину с малым.
Репа послушно заняла место в треугольнике, а Троян поманил женщин:
– Занимайте места на углах, возьмитесь за руки.
– Я не богиня! – честно предупредила старушка.
– То не важно. Сила есть у великой Макоши. Нам главное круг замкнуть… – Юноша поставил свечи поверх рун богов, зажег, встал в общий круг, взяв правительницу Вологды и ее смертную сестру за руки, заговорил: – Течет круг небесный путем солнечным от рассвета до заката, течет круг годовой от весны до осени, течет круг земной от рождения до смерти. Так бы шли круги сии через все земли, да отрезанного ломтя не касалися. Свой круг на острове Буяне, свой круг на лезвии железном, свой круг на ломте резаном. И да не будет власти Триглавы, Коло и Ярила над Буяном-островом! И да сгорит та власть на отрезе во пламени свечей Трояновых. И тем я, Троян, бог времен и просторов, волей своей повелеваю… А-ап!
