Барбара отправилась к родителям – квартира в крепости теперь не положена ни ей, ни ему.
Штаб бригады находился в Альзерском лесу, как и раньше, а батареи были разбросаны по танкоопасным направлениям. Приходилось много ездить из одного места в другое. Пушки ЗиС-2 были довольно капризными и с малым ресурсом ствола. Постоянно приходилось их контролировать. В бытность комендантом он старался лишний раз батареи не трогать, и стреляли они редко, но новая метла по-новому метет.
Новый комендант решил активизировать оборону. Ему требовалось отличиться, а то война идет, а он ни разу еще никому ни одного приказа не отдал. Зашевелились не только корпусные полки, но и противотанкисты. Гонял он полки и бригады нещадно, а как уже говорилось, трактора и чахлые автомашины были не шибко надежны. И тут как гром среди ясного неба: немцы захватывают Граево! Оба корпусных полка болтались где-то, немцы провели короткую артподготовку и ночным штурмом взяли северную окраину. Начались бои в городе. Спустя два часа после этого известия в штабе бригады зазвонил телефон. Незнакомый голос приказал прибыть на КП крепости. КП забит битком, не протолкнуться. Владислав подошел к дежурному и доложил о прибытии. Дежурный был незнаком ему.
– Вас вызывал ЧВС армейский комиссар 1-го ранга Мехлис. Он в комнате отдыха. Подождите, – дежурный поднял трубку и позвонил по 011 в комнату отдыха.
– Прибыл майор Преображенский… Есть! Пройдемте, я покажу.
Раздвигая людей, они двинулись в сторону дверей. Дежурный остановил его перед дверью, прошел внутрь, затем вышел и пригласил майора пройти.
В комнате стоял сплошной ор. Видимо, дошло до рукоприкладства, потому что у генерала Клича была разбита губа и заплыл глаз.
– Майор Преображенский, начальник артиллерии 6-й противотанковой бригады, прибыл по вашему приказанию.
– Садись и не мешай! – грубо ответил Тимошенко и продолжил допрос Клича: – Какого хрена, я спрашиваю, ты снял все батареи из Шиманского леса? Какого черта они делают под Снядово? Кто приказал?
– Я, я, я… – пробормотал Клич, с трудом сдерживая рыдания. Ответить он уже ничего не мог. Его еще несколько раз ударил Тимошенко и приказал арестовать. Человек пять в комнате оказались особистами, они вывели коменданта. Оказалось, что в комнате находился и Карбышев, который брезгливо смотрел на разошедшегося наркома. Тот прошел на кухню и вернулся, вытирая губы, наверное, водки хватанул.
– В общем, так, майор, обидел я тебя ни за что. Уж больно у тебя звание несерьезное для такой должности. Принимай дела, полковник. Не возражаешь, Лев Захарыч?
– Нет, я настаивал на его возвращении на эту должность, Семен Константинович.
– Я не об этом, я о звании.
– Нет, не возражаю.
– Семен Константинович! – сказал Карбышев. – Крепость Осовец не передана армии и фронту, поэтому я настаиваю убрать отсюда штаб фронта. Это ключевой пункт обороны выступа и центральный склад боепитания. С появлением здесь штаба фронта стали наблюдаться провалы по поставкам, задержки разгрузки-погрузки важнейших грузов. В итоге мы потеряли Граево.
– Граево он возьмет, – хмуро заметил нарком. И взглянул на Мехлиса.
– Я поддерживаю мнение генерала Карбышева. Я помню, как здесь все было организовано и с какой четкостью все выполнялось. В настоящее время здесь сплошной бардак и бордель. Считаю, что штаб фронта необходимо вернуть в Минск. Мы обсуждали это еще в самом начале, и я вижу, что вы, Дмитрий Михайлович, были тогда совершенно правы.
Было видно, что Тимошенко одновременно побаивается и недолюбливает Мехлиса.
– Ну, что ж, погостили, пора и честь знать. Пусть здесь хозяйничает полковник.
Глава 5
Переход границы и первый штурм Восточной Пруссии
Полковник вышел из комнаты отдыха, прошел в штаб УР, который переехал в другое помещение, еле нашел журнал боевых действий, переспросил, где найти Виктора Ивановича, на что ему ответили, что тот сидит под домашним арестом.
– Пулей сюда доставить!
Стало понятно, что произошло: 262-й полк сидит без топлива под Снядово, а 130-й застрял из-за моста в Лапах – там немцы мост разбомбили. Вот и все маневры. Прибыли майоры Андреев и Самойлов, их вызвали на распыл, и они ожидали самого худшего. Увидев Владислава с четырьмя шпалами и заметив, что «фронтовые» собирают манатки, они заулыбались: гроза обещала пройти мимо. Однако положение было серьезное.
У Самойлова тракторы еле ползают, движки жрут масло бочками, у обоих все пальцы в траках восстановленные. Ходовая разбита в дым. Ежедневные марши убили технику, а люди валятся от усталости. Запчастей нет. На складах для «сталинцев» все выгребли. Остались только прокладки под цилиндровую группу. Нет распылителей, насосов. Проще говоря, ничего нет. Где-то через три часа появился Карбышев, выпил целый графин воды и сел на диван.
– Ну, что, докладывайте!
– Артиллерия полностью лишилась подвижности. Стволы у шестой расстреляны, большая часть пушек – полный утиль. Семнадцать орудий в двух тяжелых полках требуют заводского ремонта.
– Понятно, а командование требует вернуть Граево.
– Вот пусть и дают тракторы, иначе полки сюда не доберутся.
– Хорошо, пойдемте ругаться дальше. – Дмитрий Михайлович устало застегнул ворот гимнастерки, встал и поправил заправку. – Готовы?
Они вышли из нового штаба и поднялись наружу. Уже светало. Увидели Мехлиса, стоящего возле ГАЗ-61. Тот что-то кому-то выговаривал. Вокруг насыпи КП и возле казарм носилась просто стая женщин различного возраста с какимито бумажками, папками, мешками и пакетами.
Пока Карбышев разговаривал с Мехлисом, Влад удивленно крутил головой, не понимая, откуда такое нашествие.
– Чего башкой крутишь? Налюбоваться не можешь? – грубовато спросил Мехлис.
– Откуда их столько, и что они здесь делают?
– Полк связи и управления фронтом! Насчет связей – они большие специалистки! Разгоню, б…й, к чертовой бабушке! – плюнул под ноги Мехлис и сел в машину. Затем вновь открыл дверь и сказал: – Будут вам тракторы, и артиллерию заменим. Взял на контроль.
Взвизгнув покрышками, его автомобиль сорвался с места, надрывно гудя клаксоном и распугивая барышень. В тот же день стало известно, что вместо Ставки Главного Командования образована Ставка Верховного Главнокомандующего, маршал Тимошенко снят с должности командующего Западным фронтом, исполняющим обязанности стал Еременко, Тимошенко сняли и с должности наркома обороны, им стал Сталин, но Тимошенко оставили первым заместителем наркома обороны. Так сказать, «наказали».
Трое суток вытаскивали орудия из той… в общем, из того места, куда их загнал Клич. Угробили последние тракторы, но орудия встали в Шиманском лесу. Мехлис не подвел: пришел эшелон с новенькими харьковскими «ворошиловцами», самыми надежными тяжелыми тягачами. Двадцать новых МЛ-20 и тридцать две «сорокапятки» в шестую бригаду. На конной тяге. ЗиС-2 приказано заскладировать, а грузовики использовать для подвозки боеприпасов и в экстренных случаях. В общем, их оставили УРу. Старые орудия отправили на ремонт. Начала подходить свежая моторизованная дивизия, 209-я, из 17-го мехкорпуса. Два мотополка, один танковый, артиллерийский полк, три артдивизиона, один из них парковый. Специально для любителей слова «мото» – именно «мото», а не «мотто». Никаких бронетранспортеров в моторизованном полку не было: «В составе трех батальонов и артиллерийской батареи шестиорудийного состава».
