Переговорив на эту тему с Мехлисом и получив от него втык за подобное настроение, улыбающийся Влад уселся в БТР и попылил в Роминтенский лес, где у него стояла половина корпуса. Требовалось закончить проверку первой и второй дивизий. Последние дни декабря принесли обильные снегопады, снизилась поддержка авиацией из-за непогоды. За бронестеклом густо сыпет снег, довольно холодный сильный ветер – хороший хозяин собаку в такую погоду из дому не выгонит. Спереди и сзади идут такие же машины с охраной. Заведенный порядок с сорок первого года не меняется.
В штабе 1-й гвардейской узнал, что немцы атаковали от Гросс-Гартена части 51-й армии. Пытаются пробиться к окруженным частям СС и деблокировать их. От Говорова поступило приказание немедленно прибыть в Лик и впредь из него не отлучаться. Час от часу не легче!
– Вот что, Владислав Николаевич, Труфанов и сам справится, а вот Ставка требует выйти к морю. Так что приказано вести ваш корпус в прорыв, взять Бартенштейн и перерезать железную дорогу у Браунсберга. И поспешать требуется, чтобы к Новому году это сделать.
– Пять дней на все про все? В Ставке, видимо, решили, что дело сделано и все у нас в кармане? Там противодесантные укрепления, которые пару веков создавались!
– Вы слышали приказ? – довольно резко спросил его Говоров. – И вообще, Владислав Николаевич, имея таких друзей, и врагов не нужно. Приказ передали за подписью Жукова. Пятый гвардейский корпус придается вашему.
– А как же Гарнов?
– Я отдал приказ считать главного инспектора фронта командующим операцией по взятию Браунсберга. Действуете не в составе фронта, а отдельным направлением. Выделены в отдельную группу генерала Преображенского. Идите, вы свободны.
Получив письменный приказ в оперативном отделе фронта, Владислав перешел через улицу в штаб корпуса, который он вынужден был организовать здесь по приказу Говорова два месяца назад. Первой армии предстояло действовать на фронте шириной в двадцать километров, взаимодействуя с 4-й ударной на левом фланге. С правого фланга был противник – какие-то смешанные части различного подчинения. Единого фронта у немцев здесь не было. Но дрались до последнего патрона. Правда, последнее время наметилась тенденция сдачи в плен отдельных подразделений, у которых потеряно командование. Корпус начал отходить от Зенцбурга, и остававшиеся в Роминтене дивизии готовились к ночному маршу. Прибыл генерал Бобков, командир пятого гвардейского корпуса.
– Проходите, Михаил Владимирович. Присаживайтесь. Читайте.
Нацепив очки, бывший начштаба 5-го корпуса вчитывался в бумагу. Почесал затылок, подписался: «Ознакомлен», – и засунул свой экземпляр в командирскую сумку.
– Александр Васильевич знает?
– Без понятия.
– Ну, так оно и лучше. Переживает очень, что практически от командования отстранен. Впрочем, всю войну так: первый корпус все забирал из пятого, мы готовили дивизии, а потом их опять забирали. Прям учебный комбинат какой-то.
– Кто-то и этим вопросом должен был заниматься. Но к делу. Вот ваша диспозиция. Время выхода на рубежи – двадцать восемь часов, считая от времени ознакомления с приказом. Проставьте время. Построение плотное, поэтому с соседями держать плотный контакт. Вы – во втором эшелоне, и от работы вашей артиллерии очень многое зависит. Сейчас все внимание ей. Начарта ко мне направить немедленно. Он давно у вас?
– Нет, два месяца как назначен, после академии Генштаба.
– Тем более. Командиров корпусных артполков ко мне вместе с ним.
– Есть.
– Зачнем, помолясь, Михаил Владимирович. Времени на операцию дали всего ничего.
– Я вижу. Разрешите идти?
– Удачи!
– К черту!
Бобков вышел из кабинета, аккуратно притворив высокую резную дверь из черного дерева.
Влад отзвонился во все части корпуса, принял доклады. В большинстве дивизий командиры и начальники штабов были на марше, отвечали дежурные офицеры. Их снимут после того, как полностью заработает связь на новом месте. Влад позвонил комфронта и попросил разрешение организовать НП группы ближе к фронту.
– Где планируешь?
– В Бартенском замке, саперы его уже проверили.
– Добро, – ответил Говоров и повесил трубку. Владислав вызвал начштаба и начальника квартирьерской службы. Времени у них было очень мало. Подполковник Кудасов выразительно посмотрел на часы, но возражать не стал. У прижимистого подполковника были свои приемчики и неприкосновенный запас средств связи. Генерал Корзунов выслушал приказание молча и в самом конце добавил, что у него все готово для переезда. Не нравилось ему работать в одном здании со штабом армии. К утру последовал его доклад, что можно перебираться на новое место. Оперативненько!
Погода стояла по-прежнему снежная, поэтому выехали с утра. Налетов авиации можно было не опасаться. У Ангенбурга довольно сильные бои, пришлось огибать по проселкам. Там СС тоже пытается вырваться из мешка. Справа видна работа реактивной артиллерии куда-то в сторону Гросс-Гартена. Пятьдесят первая армия отбивает попытку прорыва немцев. Владислав подумал, что на месте командующего он бы дал возможность немцам выйти из мешка. Уж больно удобное место для обороны они занимают. А после падения Вольфшанце смысла им сидеть в мешке особого нет. Но у Говорова свои планы на этот счет. Он – персона самостоятельная.
Через три часа Влад уже отогревался у камина в своем новом кабинете в северо-восточной башне замка. Рядом – спальня с огромной кроватью с паланкином. Узкие, как бойницы, окна. Скорее всего, они и были когда-то бойницами. Рыцарский замок Бартен некогда имел большое военное значение. Сейчас его амбар служит для размещения батальона охраны штаба, а в каре разместили все остальные службы. Часть замка имеет повреждения и недавно горела. Восточнее в двадцати двух километрах еще сидят эсэсовцы, поэтому части первой гвардейской заняли круговую оборону вокруг Бартена. Но непосредственного участия в ликвидации окруженной группировки части первой армии не принимали. Так, на всякий случай держали равнину под обстрелом и наблюдением. Вдруг вырвутся.
Пятый корпус шел по графику, первый уже находился на отведенных участках обороны и принимал целеуказание от сменяемых частей 4-й ударной армии, которую отводили в ближайший тыл для пополнения и отдыха. Две недели они находились в почти непрерывных боях. Немцы уцепились за берега Ди Алле и довольно успешно отражали атаки армии Курасова. Сам Владимир Васильевич появился в Бартене ближе к вечеру – сдавать участок. Он передал поднятые карты, разведдонесения, позиции сторон, часть неизрасходованного боезапаса на корпусных и дивизионных полевых складах – то, что было неудобно вытаскивать на левый фланг.
– Вот здесь у Рохдена – укрепрайон с тяжелыми танками. Удачно расставлены наблюдательные пункты. Лед на Ди Алле слабенький. Мы сунулись было, потопили несколько танков.
– А что мешало ударить напрямую на Бартенштейн? Там вроде полегче местность.
