– Некоторые из отдыхающих тоже решили помочь, – продолжала она. – Это делает им честь, ведь многие, наверное, даже не знают девочку, но все-таки тратят свое время…
Хейди промолчала; Мэриэн даже показалось, что она даже не слышит ее.
– Понимаю, как тебе тяжело, – сочувственно произнесла она. – Это ожидание и неизвестность… Должно быть, это ужасно.
Хейди кивнула и провела рукой по спутанным волосам.
– Я все время думаю, что она вот-вот войдет в дом, – хрипло призналась она. – Иногда даже кажется, будто я вижу ее.
Она с трудом сглотнула, и Мэриэн сжала ее руку.
– Мне нужно сказать ей, как я сожалею о наших глупых ссорах, – сокрушенно продолжала Хейди. – Я хочу вернуться к прежним отношениям, когда мы были подругами. Вообще-то, я даже не возражаю, если она не захочет снова сблизиться со мной. Самое важное, чтобы она вернулась и была в безопасности.
Любым родителям хочется, чтобы их ребенок находился в безопасности.
– Полицейские приходили к тебе сегодня? – спросила Мэриэн.
Хейди кивнула.
– Пришли и объяснили мне, что они предпринимают и почему. – Она судорожно вздохнула. – Софи сказала, будто я хочу, чтобы она покончила с собой, – шепотом добавила Хейди, словно до сих пор не могла поверить этому.
– Но дети постоянно говорят такие вещи. Не стоит принимать это близко к сердцу.
Хейди как будто не слышала ее, терзаемая своими внутренними демонами. Поэтому Мэриэн попыталась отвлечь ее и сказала:
– А где малыш? Наверное, ему тоже пришлось нелегко?
Хейди уперлась в нее пустым взглядом, как будто забыла о существовании сына.
– Он в любую минуту может проснуться, – наконец выдавила она. – Если бы не он, я бы тоже отправилась на поиски. Сидеть здесь, ждать и сходить с ума от беспокойства… У меня голова идет кругом. Кроме того, страдает моя работа. Я твержу себе, что должна отправиться на рабочее место, но разве я могу думать о чем-то еще? Это будет выглядеть так, будто мне все равно, но ведь это неправда.
Ее лицо скривилось; Мэриэн быстро обняла ее за плечи и протянула салфетку.
– Никто так не думает, – солгала она, имея в виду прежде всего других, а не себя, потому что сама она верила словам Хейди. Ей хотелось, чтобы все остальные держали злобные и необоснованные сплетни при себе. – Уверена, никто тебя не ждет на работе.
– Пойнтеры возвращаются из Испании, – сообщила Хейди, все еще борясь со слезами. – Они очень милы со мной, но если их бизнес серьезно пострадает…
– Ты не должна беспокоиться об этом, – настаивала Мэриэн. – Они понимают, что ты не виновата. Софи скоро вернется живой и здоровой; подожди немного и сама увидишь.
Когда Хейди посмотрела на нее, Мэриэн собственным сердцем ощутила ее отчаяние.
– Дорогая, ты не должна сдаваться, – сказала она. – Обещаю, все будет хорошо.
– Вчера полицейские спрашивали о Тане, – сказала Хейди. – Ты помнишь ее? Красивая блондинка из Румынии… или из Украины?
Она вскочила, когда зазвонил стационарный телефон. Ее испуганный взгляд метнулся к Мэриэн, но в какой-то момент шевельнулась надежда; она сняла трубку и осторожно произнесла:
– Алло?
Понимая, что она внутренне готовится к дурным новостям и одновременно молится о том, чтобы звонок был от Софи, Мэриэн успокаивающе погладила ее руку.
– Нет, пока нам нечего сказать, – ответила Хейди и повесила трубку. – Это репортер, – пояснила она. – Полицейские предупредили нас, что они начнут приставать. Это уже четвертый звонок с утра.
– Они не прикрепили к вам сотрудника по связи с семьей?
[9] – спросила Мэриэн. – Вроде бы они это делают в таких случаях.
В глазах Хейди снова появилось затравленное выражение.
– Они сказали, что кто-то сегодня придет сюда, – угрюмо сказала она. – На самом деле мы в этом не нуждаемся. – Она всхлипнула. – Они будут наблюдать, искренне ли мы горюем или, может, что-то скрываем. – Ее голос стал ломким и прерывистым. – А соседям известно, что мы с Софи постоянно ссорились.
– Все знают, какими бывают четырнадцатилетние подростки, поэтому никто не винит тебя в случившемся, – твердо заявила Мэриэн.
Хейди спрятала лицо в ладони и прошептала:
– Думаю, Гэвин все-таки винит меня. Он ничего не говорил мне, но я знаю, что он задается вопросом, почему я не позвонила ему раньше, когда он был во Франции. Как я жалею, что не сделала этого!
Мэриэн оглянулась, когда кто-то позвонил в дверь. Хейди сразу же напряглась – если вообще выглядела более напряженной, чем раньше, и Мэриэн это насторожило. Поскольку она явно опасалась худшего, Мэриэн предложила:
– Хочешь, я открою?
На какое-то мгновение показалось, что Хейди согласится, но потом она собралась с духом.
– Наверное, это FLO, – сказала она. – Поставь чайник, хорошо?
Оставшись в одиночестве, Мэриэн обвела кухню удрученным взглядом и подумала: может, ей стоит навести здесь порядок, или же это может показаться навязчивостью с ее стороны? Решив, что она, по крайней мере, может хотя бы загрузить посудомоечную машину, пока греется чайник, а заодно и протереть столешницы, она принялась за работу, одновременно прислушиваясь к звукам, доносившимся от входной двери.
Сначала она не могла ничего разобрать, но потом Хейди повысила голос, и Мэриэн сразу же побежала ей на помощь.
– Как ты посмела прийти сюда? – кричала Хейди.
– Клянусь, он не педофил, – с жаром говорила женщина, стоявшая на крыльце. Узнав Сьюзи, владелицу салона для загара, Мэриэн обняла Хейди за плечи и сказала:
– Вам нужно уйти. Нам нечего вам сказать.
– Пожалуйста, – умоляюще произнесла Сьюзи. – То, что они говорят о моем брате… они совершают ошибку.
– Нет никакой ошибки, – резко перебила Мэриэн. – Софи была с ним в ту ночь, когда она исчезла, а теперь никто не знает, где он находится. Разве только вы знаете и теперь пытаетесь получить информацию, чтобы передать ее…
– Нет! – крикнула Сьюзи. – Я здесь не поэтому. Клянусь, Хейди, я пришла потому, что беспокоилась за вас.
– Вам нужно уйти, – холодно повторила Хейди. – Я не могу разговаривать с вами.
– Пожалуйста, Хейди, выслушайте меня.
– Уходите, – отрезала Мэриэн. Она увлекла Хейди внутрь и захлопнула дверь.
Сьюзи возвращалась в салон, проходя мимо «Веселого городка», «Острова сокровищ» и таверны Микки, кишевших полицейскими и любопытными туристами, охваченная стыдом и унижением. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что враждебные и обвиняющие взгляды преследуют ее… если бы только можно было хоть куда-нибудь спрятаться!
