Энди решила не беспокоить чувства матери словами о том, что она сама поступила бы точно так же.
– Немного позже я поговорю с Мартином, но сейчас мне пора идти. Я просто хотела убедиться, что у вас все в порядке.
– У нас все нормально, насколько возможно в таких обстоятельствах, но было бы замечательно, если бы ты смогла найти время и побыть с нами.
Энди не сомневалась, что ее мать все поймет, когда узнает о Софи, но сейчас она лишь сказала:
– Постараюсь, как смогу. Скоро увидимся, хорошо? Целую вас всех.
Закончив разговор, она быстро переключилась на текущие дела, поскольку не собиралась отвлекаться на мысли о Мартине и о том, как она сердита на него почти за все, что только можно себе представить.
Обнаружив входную дверь открытой и услышав громкие голоса, доносившиеся из кухни, Энди немного помедлила; она не хотела показаться назойливой, но причина ссоры была ей интересна.
– …Не знаю, что ты там собираешься найти, – кричала Хейди. – Почему ты это делаешь? Ты просто мучаешь себя…
– Я не могу сидеть здесь и ничего не делать, – возразил Гэвин. – Мы не знаем, что она могла уронить, или если…
– Перестань нести чушь! – завопила Хейди. – У меня больше нет сил терпеть! Я точно так же хочу, чтобы ее нашли, но мы… Ох, милый Арчи, прости, я не хотела пугать тебя. Ш-ш-ш, не плачь, мамочка уже здесь.
Пройдя по коридору, Энди постучалась в дверь кухни и распахнула ее. Ребенок кричал так громко, что никто не услышал ее стука. Она обвела взглядом сцену бедствия: распахнутые дверцы буфета, кучу посуды, сваленную в раковине, пакеты с едой, разбросанные по столешницам. В комнате воняло грязными подгузниками и было так жарко и душно, что ей стало трудно дышать.
Повернувшись с малышом на руках, Хейди едва не отшатнулась, когда увидела Энди, стоявшую в дверях. Ее страх перед самыми плохими новостями был настолько заметным, что Энди немедленно заверила ее в обратном.
– Входная дверь была открыта, – пояснила она.
Когда Гэвин поднял голову, опущенную на руки, она почти могла ощутить ее вес. Он явно не имел понятия, что делать, как вытащить свой разум из глубин отчаяния и обрести надежду, чтобы удержаться на плаву.
Надежду, великую спасительницу, с ее благоприятными и правдоподобными сценариями, и великую мучительницу, если она не исчезает даже спустя двадцать лет бесцельных поисков по ложным следам.
Чего больше всего боялся Гэвин?
Несомненно, того, что кто-то захватил Софи и использовал ее самым чудовищным образом перед тем, как спрятать тело, но было ли это на самом деле худшим, что могло случиться? Как часто она, Энди, хотела услышать, что Пенни мертва, а не думать о ней, проходящей по бесконечной череде преисподних и самых жутких человеческих извращений? Ей приходилось иметь дело с жертвами, которые провели в заточении многие месяцы, а иногда целые годы; их истощенные тела были покрыты шрамами, ожогами и другими следами пыток. В одном особенно чудовищном случае у двоих умственно неполноценных молодых людей были выжжены подушечки на пальцах, вырваны зубы и даже языки, чтобы они не смогли заговорить. Разве смерть не лучше этого? Жертвы, несомненно, именно так и думали.
До сих пор она не вспоминала, как ее отец пытался утешить себя, делая вид, как будто ему сообщили о том, что Пенни умерла.
Все они прошли через это. В глубине своего существа Энди по-прежнему переживала случившееся.
– Вы не возражаете? – спросила она и пошла открыть окно.
Никто не возражал, кроме младенца, который завопил еще громче, глядя на нее.
– Ш-ш-ш, все в порядке, – попыталась утешить его Хейди, но было ясно, что она тоже вот-вот расплачется.
– Пойду уложу его, – сказал Гэвин, поднимаясь на ноги.
Когда Хейди передавала ему ребенка, она заметно покачнулась, и Энди подумала о том, когда она в последний раз ела. Эти двое явно не могли справиться с ситуацией. Они нуждались в серьезной поддержке, и отчасти поэтому она и пришла сюда. Сотрудник по связям с семьей должен был появиться во второй половине дня, но между тем супруги Монро, сами не зная о том, нуждались в информации о разных благотворительных ситуациях, которые оказывали жизненно важную поддержку семьям, попавшим в тяжелое положение. Энди взяла с собой несколько буклетов и листовок с адресами и телефонами.
– Насколько я понимаю, вы ее не нашли. – Хейди опустилась на стул за столом.
– Боюсь, что нет, – отозвалась Энди и села рядом с ней.
Хейди дернулась, словно пытаясь отодвинуться от нее.
– Есть новости о Гэри Перкинсе? – спросила она.
Энди покачала головой.
– Боюсь, что нет, – повторила она. Не имело смысла говорить о том, что Перкинсу не разрешили бы даже находиться рядом с кемпингом, если бы кто-то потрудился провести надлежащую проверку его личности по базам криминального учета. Но если сейчас напомнить управляющей кемпинга, что она несет ответственность за это упущение, никому не станет лучше.
– Мы по-прежнему не знаем, находится ли Софи вместе с ним, – продолжала она. – Но поскольку он тоже исчез, как Томаш Сикора…
– Томаш Сикора? – эхом откликнулась Хейди. – Ах да, Сикора. Почему о нем ничего не говорят в новостях?
– В настоящее время у нас нет никаких доказательств его связи с исчезновением Софи. Она упоминала о нем в текстовом сообщении для Эстеллы, но это не означает, что они могли встретиться в тот вечер, и до сих пор у нас нет свидетелей, которые видели бы их вместе. Разумеется, мы надеемся лично побеседовать с ним.
– Где же он?
– Нам сообщили, что он отправился в Польшу к своей больной матери. Местная полиция проводит проверку.
Хейди начала грызть ногти.
– Не могу поверить… – пробормотала она, явно размышляя о чем-то своем. – Это просто не… – Она внезапно посмотрела на Энди и хрипло спросила: – У Томаша Сикоры тоже преступное прошлое, как у Гэри Перкинса?
– Нам об этом не известно, но мы предпринимаем расследование вместе с польскими властями.
– Я знаю, что она влюбилась в него, – прошептала Хейди, словно обращаясь к самой себе. – Она всегда была в зале, когда он выступал в клубе. Не пропускала ни одного представления.
– Значит, если бы он предложил ей уйти вместе с ним, вы думаете, она бы добровольно сделала это?
Хейди задумалась.
– Не знаю. Думаю, это возможно. Но куда он мог ее забрать?
Поскольку Энди не могла отвечать на такие вопросы, она спросила:
– Вам известно о каких-либо дружеских или приятельских отношениях между ним и Гэри Перкинсом?
Хейди покачала головой.
– Они должны знать друг друга, поскольку работают в одном месте, и у бассейна регулярно происходило что-нибудь, требующее внимание техников. Томаш должен был проводить там проверку как минимум два раза в неделю.
