– Вы осматривали его комнату? – спросил Мартин.
– Разумеется, – автоматически ответила Энди и поняла, что на самом деле туда никто не заходил.
Алайна бегом поднялась по лестнице.
– Его там нет! – крикнула она с площадки. – Ох, мама, что же делать? – жалобно добавила она, когда спустилась на кухню.
– Присядь, – обратилась Кэрол к Морин, у которой с лица тоже сошли краски. – Все будет хорошо, мы найдем его.
Остро ощущая, что происходит с ее матерью, Энди сказала:
– Я очень сердита на него. Он прекрасно знает, что можно сделать, а чего нельзя.
Он не мог сделать это умышленно. Он не такой бесчувственный.
– Куда ты? – спросила она Мартина, который направился к задней двери.
– Буду через минуту, – отозвался он.
Глядя, как он бежит в сад, не обращая внимания на ливень, Энди осознала, что Алайна стоит рядом с ней.
– Почему он пошел в сарай? – спросила девушка. – Люка там нет.
Ошарашенная, рассерженная, испуганная, но благодарная за то, что Мартин находился рядом, Энди надеялась, что он вернется с отгадкой.
– Он забрал свое походное снаряжение, – объявил Мартин и стал топать ногами по коврику, стряхивая грязь, когда вернулся на кухню.
– Но мы же все равно не знаем, куда он ушел, – заметила Энди, больше встревоженная, чем обнадеженная этой новостью.
– Но у меня появилась неплохая догадка, – сообщил Мартин. – Оставайтесь дома и поешьте. Я позвоню, когда найду его.
Оставайтесь дома и поешьте? Он спятил?
– Я еду с тобой, – заявила Энди и потянулась за своей сумочкой.
– Нет, ты останешься. Люк должен быть в Эксмуре. Кажется, я знаю, где именно, и если я прав, то тебя там быть не должно – у нас с ним был уговор, что девочкам там нет места.
Энди запротестовала и побежала вслед за ним по коридору, но Мартин уже уехал. Она осталась стоять – разъяренная, испуганная и не понимающая, как ей теперь управиться с остальными.
Они нуждались в ее поддержке. Они ждали от нее заверений, что Люк окажется именно там, где Мартин хочет его найти, что он не заблудился на болоте и не упал в овраг, где теперь лежит без сознания, не в силах обратиться за помощью.
Пожалуйста, Господи, пусть история не повторится. Он хороший мальчик, и мы так любим его. Мы с матерью этого не переживем.
Мартин отсутствовал больше часа, и хотя Энди несколько раз набирала его номер, он не отвечал. Сейчас он должен был находиться на болоте, и все, что она могла видеть и едва ли не чувствовать в каждой клеточке своего тела, были бесконечные и безжизненные пространства – огромный унылый ландшафт, наполненный потаенными ямами и ручьями, усеянный камнями и поросший чахлым кустарником. Топи и высокие скалы со стороны побережья. Ветер завывал в этом суровом краю, как стая голодных демонов, а грозы с молниями разрывали небо на части. Люк мог идти милю за милей, не встретив ни одной живой души, кричать и вопить на дне размытого водой оврага, где его никто никогда не услышит.
Энди закрыла глаза, пытаясь услышать сына и соединиться с ним всеми материнскими инстинктами.
Она вздрогнула, когда зазвонил телефон, и быстро нажала кнопку приема.
– Ты нашел его? – выдохнула она.
– Да, он здесь, – ответил Мартин. – Холодный, голодный и готовый вернуться домой.
У нее едва не подкосились ноги от облегчения.
– Где вы?
– Только что пришли с болота, примерно в двадцати минутах езды отсюда. Я бы позвонил раньше, но не было сигнала. Вот, я передаю ему трубку.
– Привет, мам, – робко произнес Люк. – Извини, я не хотел тебя беспокоить.
– Ты никогда не должен уходить из дома, никому не сообщив, куда ты направляешься, – сердито отрезала она. – Если бы не папа, мы бы даже не знали, где тебя искать.
– У меня все в порядке. Мне просто было нужно остыть и какое-то время побыть одному.
– Посреди Эксмура? Люк, на свете есть более безопасные места.
– Я знал, где нахожусь. Мы с папой сотни раз здесь бывали.
– Передай ему, что у нас много мяса по-строгановски, – вмешалась ее мать. – Мы разогреем его.
– Спасибо, бабушка! – крикнул он. – Я жутко голодный.
Заметив, что мать дрожит от нервного напряжения, Энди взяла ее за руку и крепко сжала. Люк не имел представления, как ему повезло, что так много людей беспокоились о нем. Он должен научиться ценить это и понять, что такой бесценный дар требует ответственности.
К тому времени, как отец и сын вернулись домой, вымокшие после прогулки под дождем и выглядевшие до смешного довольными собой, Энди была готова простить что угодно, ведь теперь ее сын находился в безопасности.
– Дурачок, – прошептала она, глядя на его заляпанное грязью лицо и грязную, вонючую одежду. – Что ты пытаешься доказать? Разве тебе не приходило в голову, что мы все равно тебя найдем?
Люк неловко передернул плечами и посмотрел на отца.
– У него есть что сказать тебе, – сообщил Мартин. – Но сначала пусть он вымоется и немного поест.
Когда Люк вышел из комнаты вместе с Алайной, тут же устремившейся следом за ним, Энди перевела взгляд на Мартина.
– С ним все нормально, – заверил тот. – Ему было нелегко пережить смерть деда, и он не слишком доволен тем, что Бриджит находится здесь.
– Я же тебе говорила, – сказала его мать.
– Знаю, но что я мог сделать? Ей хотелось поддержать меня, и то, как вы ополчились против нее…
Кэрол протестующе вскинула руки.
– Чего еще она ожидала? Мы осиротели и пытались осмыслить нашу утрату. Никто из нас даже не подозревал о ее существовании, а она вдруг взяла и появилась нежданно-негаданно.
– Признаю, это было неверное решение, – сказал Мартин. – Но вам не стоит беспокоиться: завтра она уезжает…
– Ну вот, теперь я чувствую себя дрянью! – воскликнула Кэрол. – Дело не в том, что мы не хотим видеть ее здесь… ну вообще-то, мы действительно не хотим. На тот случай, если это ускользнуло от твоего внимания, мы очень сплоченная семья, и мать твоих детей находится в ее центре. Ты хоть подумал о том, каково это было для Энди?
– Все в порядке, я не возражаю, – заверила Энди.
– Неправда, – возразила Морин. – Когда ты узнала, что она здесь, это было ужасным ударом…
– Мама!
– Нет, пора объясниться, – настаивала ее мать. – Ты прекрасно знаешь, что вы с Мартином должны быть вместе.
Мартин схватился за голову.
– Я думала, ты уже перерос свои ребяческие глупости, – резко бросила его мать. – Это продолжалось достаточно долго. На месте Энди я бы даже… я бы даже…
