– Не смогу при всем желании, – улыбнулся Шерлок. – В Заахе до плюс двадцати, без осадков.
– Пирожков с собой возьмешь, – приказным тоном произнесла мама. – Встану пораньше, сделаю.
– Таскать пирожки через пол-Галактики… – тихонько пробормотал Шерлок.
– Не таскать, а есть! – строго сказала Натта.
Тумберг-старший откинулся на спинку стула, сложил руки на животе и вытянул ноги.
– Зааха… Приходилось мне там бывать. Лет двадцать назад… Провинция в чистом виде, дремучий лес чуть ли в квартале от центральной площади.
– Нет там уже никакого леса, – Шерлок принялся за очередную оладью. – Я посмотрел.
– Уже никакого леса… – с оттенком легкой грусти повторил Тор Тумберг слова сына. – Эх, время-времечко, все-то ты меняешь… А ведь лес же стоял темный!
– А теперь банк стоит, – рассеянно сказал Шерлок, размышляя, нуждается ли его организм в еще одной оладье. Или двух. – С темными делишками.
Тумберг-старший деловито нахмурился:
– Так делай их светлыми – за то и зарплату получаешь! В первую очередь, ищи женщину и одновременно – кому выгодно. Помни, что опасность в промедлении, молчание равносильно признанию и так далее. Но учитывай, что каждый предполагается честным, пока не доказано обратное, один свидетель – не свидетель… ну, ты в курсе, по римскому праву. Но до версий о руке Кремля не опускайся, это последнее дело.
– Да вроде не первый год этим занимаюсь и никогда таким не страдал, – заметил Шерлок.
По предположению историков, Кремль был древним духом земной мифологии, который постоянно творил всякие злые дела. Версию о руке Кремля неопытные следователи использовали, когда не могли нарыть ничего другого, а нарыть было надо. Шерлок же давно вышел из категории зеленых новичков и поэтому даже в сложнейшем деле об исчезновении пассажиров с борта дальнолета «Нэн Короткая Рубашка» и не думал пускать в ход подобный вариант.
Тор Тумберг встал и похлопал сына по плечу:
– А если не первый год занимаешься, то все у тебя получится!
– Еще раз утром посмотри погоду, сынок, – озабоченно сказала мама. – А вдруг там резкое похолодание?…
* * *
Никакого похолодания в Заахе не случилось, и Шерлок Тумберг чувствовал себя вполне комфортно в тонком свитере в синюю и черную полоску и любимых темно-синих джинсах. Серые ходунцы с толстой мягкой подошвой были настолько удобными, что представлялись естественной оболочкой стоп – майор носил их уже лет пять и не собирался менять еще как минимум лет десять. Сумка на плече заметно полегчала. Отправляясь в командировку, майор едва дотащил ее до глиссера, потому что мама насовала туда целую кучу пирожков. Теперь там лежал только командировочный набор, а пирожки Шерлок как-то незаметно съел в пути. Хотя полицейский глиссер был очень быстроходным транспортным средством, до Боагенго он добирался почти двое суток. Причем львиная доля этого времени пришлась на полет в системе Крилис. Здешняя Дыра располагалась далеко от светила, да еще и сама Боагенго, совершая очередной оборот вокруг Крилис, находилась сейчас почти на предельном расстоянии от Дыры. К тому же в этой планетной системе было полным-полно астероидных полей, и гонять здесь сломя голову не рекомендовалось – печальные случаи имели место, и не раз.
Выйдя из глиссера, майор осмотрелся. Летное поле было залито солнцем – не палящим, а просто приятно греющим. В синем небе быстро таял финишный след. Вокруг виднелись пятачки других старт-финишных площадок и массивы старт-финишных платформ, предназначенных для крупного космического транспорта. С одной стороны темнела полоса далекого леса, с другой вовсю сияло гранями вполне приличное на вид здание космопорта. До него было метров семьсот. Соседняя площадка, расположенная справа от следователя, пустовала, а на левой стояла непрезентабельного вида яхта. Кое-где на неопределенного цвета корпусе проглядывали зеленоватые пятна – все, что осталось от той внешности, с которой эта посудина сошла со стапелей. Среди пятен едва читались полустертые буквы: «И…умру…» Наверное, это было все же не печальное утверждение, а часть названия потрепанного транспортного средства. Судя по торчащим из верхнего конуса стержням, яхта была оснащена дубль-сегментоидами, а это значило, что ей никак не меньше пятнадцати лет. На новых моделях такие стержни отсутствовали. Приоткрытый люк свидетельствовал о том, что на борту кто-то есть.
Впрочем, мельком взглянувший на яхту Тумберг отметил все это чисто машинально, просто по привычке – чье-то потрепанное космосом корытце его нисколько не интересовало. Он выискивал глазами коллегу из местного окружного управления полиции, который должен был его встретить и сопроводить в столичный банк «Надир». Но вокруг было безлюдно. Вдалеке плелся от темной туши балкера грузовой самоход, а ему навстречу двигался на небольшой высоте желтый шарик портового летунца. Вероятно, майор Хабибрахманов ждал гостя с Селеби в здании космопорта «Зааха». Движением плеча поправив сумку, Шерлок неторопливо направился туда.
«Провинция в чистом виде», – вспомнил он слова отца.
…Провинция провинцией, но прятать концы местные финансисты умели. Однако и Тумберг-младший не раз занимался такими делами и перетряску банка проводил мастерски и напористо, не давая собраться с мыслями и извернуться тем, кого он обстреливал вопросами и требованиями показать все новые и новые финансовые документы. Конечно же, работать Шерлоку пришлось с полной самоотдачей, мозги буквально трещали от напряжения – но результат того стоил. Ведь банковские документы – это штуки особые: нельзя просто заявить, что один файл потерялся, а в другом указана неверная цифра. Банковские документы все показывают четко, нужно только уметь в них разбираться. Майор Тумберг умел.
В итоге, во второй половине дня он уже располагал двумя стопроцентными доказательствами финансового преступления и тремя косвенными. Причем те, кто предоставил ему документацию, пока и не догадывались, что собственными руками мастачат себе тюремную решетку.
Дальше можно было не копать. Вернее, копать-то было можно, и задать кое-какие вопросы аудиторам, и провести внеплановый аудит – но это уже не входило в задачи следователя динтинского окружного управления. Этим займутся другие. Банк «Надир» был всего лишь элементом в системе манипуляций работников банка «Зенит», и Тумбергу надлежало рассматривать его именно с такой позиции.
Намечая командировку, Шерлок предполагал, что провозится на Боагенго дня три, не меньше. А управился в первый же день. И значит, с возвращением на службу можно было не спешить. Тем более что кора, клетки и прочие извилины головного мозга требовали отдыха, а желудок вовсю сигнализировал о том, что непрочь бы наполниться. Майор перекачал банковскую документацию в свой ДС-комм и связался с Вентором Манжули. Доложил об успехах и спросил, как полковник смотрит на то, что его подчиненный как минимум до утра пробудет в Заахе. Довольный начальник сектора ответил, что Тумберг имеет полное право набраться интересных впечатлений от посещения музеев, выставочных залов, театров и спортивных комплексов столицы Боагенго. «Главное – не выходить за пределы нормы», – на всякий случай напомнил Манжули, хотя прекрасно знал, какой выдержанный образ жизни ведет сын его давнего друга. «Главное – чтобы она не менялась», – улыбнулся Шерлок. Оба они были в курсе, кто в окружном управлении при каждом удобном случае корректировал параметры собственной нормы в сторону увеличения.
