– Думаю, этот вопрос мы решим, – с облегчением сказал ученый. – Возьмем в аренду. А с вами договор заключим. И уж что-что, а красиво оформленное благодарственное письмо от Академии наук я вам обещаю. Даже два!
– Так это же в корне меняет дело! – вяло воскликнул Хорригор и обессиленно распластался на спине, раскинув руки. – Надо было именно с этого и н-начинать… с бла… благодарственного письма… За всю свою длинную ж-жизнь я н-не получал ни одного бл… бл… – тут глаза его закрылись, и иргарий замолчал.
– Ну надо же! – растрогался Дышкел. – Кто бы мог подумать? Тогда мы тут с коллегами посоветуемся и еще что-нибудь сообразим. Какой-нибудь сувенирчик.
– А меня, пожалуйста, золотыми буквами на скрижали истории, – попросил Аллатон. – Если там, конечно, местечко найдется.
– Расчистим! – с легким сердцем пообещал ученый. – Вы только результат привезите.
– А я по своей линии просигнализирую, чтобы туда фрегат направили, – вдруг заявил сосредоточенный и трезвый полковник Лалеков. – Дабы дать отпор любым чужакам!
* * *
Очередной вечер после очередного дня службы Дарий и Тангейзер вновь проводили в кабаке «Место встреч». Редкими глотками пили все то же пиво, лениво похрустывали все теми же вялеными ухвичками. Бармен протирал посуду и смотрел футбол, причем это была прошлогодняя запись, когда за местный «Лург» еще играл неувядающий Тимо. Дарий думал о том, что надо бы наведаться к себе домой, в уютный Верт, – хоть пыль протереть в пустой квартире. Тангейзер просматривал в комме присланные мамой горные пейзажи – Маркасса вместе с Уиром Обером отправилась на Бриндию, где обнаружилась еще одна община пандигиев.
Комбат Милица уже осуществил задуманное – вся территория воинской части теперь была утыкана искусственными цветами, а на танках красовались веночки. В принципе, воинская часть не стала от этого выглядеть хуже, только отовсюду так и лезли в глаза таблички с придуманными Спинозой надписями. Да и они, в общем-то, не мешали, и более того – внесли элемент веселья в казарменный быт. А все потому, что некое неустановленное лицо (или лица) в первую ночь после появления табличек переделало надписи на некоторых из них. Например, надпись у штаба: «Помни, боец: комбат – верный друг и брат!» приобрела следующий вид: «Помни, боец: комбат – черный друптикрат!» Всем было известно, что друптикрат – это один из смазочных материалов для «трицеров», и черным он становится только при попадании в кормовую трубку, которую на армейском жаргоне именуют «анусом». На другой табличке «танки» преобразилось в «титьки». Досталось и еще одному изречению: «Разбегайтесь, остолопы: танк найдет любые тропы!» Там в слове «тропы» буквы «т» и «р» были заменены на букву «ж»… И так далее. Милица рвал и метал, но сделать неустановленное лицо установленным пока не смог.
Подняв взгляд от бокала, Дарий вдруг громко скрежетнул зубами, и смугловатое лицо его побелело.
– Ты чего? – недоуменно спросил Тангейзер.
Силва поставил бокал и, шумно дыша, начал подниматься из-за стола. Он смотрел куда-то в сторону двери, пальцы его сжались в кулаки, и вовсю забегали желваки на скулах. Тангейзер повернул голову и увидел, что у входа стоит, оглядывая немногочисленную публику, довольно высокий плотный мужчина с короткими светлыми волосами, одетый в штатское, но с явно военной выправкой. Заметив вставшего Силву, он удовлетворенно кивнул и почти строевым шагом направился к столу танкистов.
– Кто это, Дар? – задал новый вопрос Тангейзер. – Что-то мне лицо твое не нравится…
– Это капитан Вайринен, – глухо процедил Силва. – Тот самый тип, из-за которого я угодил на Пятку.
– Ага… – озадаченно протянул Тангейзер, посмотрел на приближающегося мужчину и с беспокойством перевел взгляд на Дария. – Только ты это… держи себя в руках, соблюдай субординацию… А то опять туда угодишь.
– Видно будет, – неопределенно сказал Силва.
Координатор полка связи войск ПВО планеты Фаунзея капитан Вели Вайринен присутствовал на суде в качестве потерпевшего и особых претензий к Дарию не имел. По его словам, он не помнил, что к кому-то там приставал у кабака, а вот что нос ему сломал именно Силва – помнил. Впрочем, это подтверждали и случайные свидетели инцидента, имевшего место в фортицком парке имени Вакко и Санцетти. Девушки же, которую тащил в кусты перепивший капитан, на суде не было – она юркнула в кусты и исчезла еще до того, как Силва проверил на прочность физиономию старшего по званию. И те самые свидетели не видели, что капитан к ней приставал. Вместе с тем, Вайринен не отрицал, что теоретически мог обозвать Дария «грязным флоризякой» и предположить, что тот причастен к трагическим событиям в Сирмаргии. Ведь всем известно, что кровопролитие там устроили именно флоризейские военные. А поскольку, как оказалось, Дарий Силва в этом побоище не участвовал, он, капитан Вайринен, не сторонник того, чтобы Силве впаяли максимальный срок по этой статье. Минимальный – да, в чисто воспитательных целях. Потому что, причинив телесные повреждения, Силва нарушил закон, а нарушение закона должно караться в обязательном порядке. И самое главное – Силва поднял руку на старшего по званию, а это совершенно недопустимо! В данной ситуации, сказал Вайринен, дело даже не столько в сломанном носе, сколько в попрании самих основ армейских взаимоотношений. Если каждый начнет поднимать руку на старшего по званию, то что же это будут за вооруженные силы? О какой дисциплине и порядке может в таком случае идти речь?
Дарий в глубине души был согласен с капитаном. И не стал убеждать судей в том, что повредил Вайринену физиономию только из-за того, что он, Вайринен, обвинил военнослужащих Флоризеи в причастности к сирмаргийским событиям. Силва и сам-то толком не знал, как там все было в действительности, он руководствовался лишь слухами, которые бродили в его воинской части. Точнее, судьям он причину своего поступка изложил, но те не сочли ее основанием для противоправных действий.
У трагедии, случившейся на Фаунзее, в портовой Сирмаргии, была своя предыстория. Все началось в другом городе, Термане, где местный футбольный клуб «Терман» проиграл сирмаргийскому «Вирелу». Терманские фанаты, взбешенные послематчевым ликованием приехавших на игру болельщиков «Вирела», затеяли потасовку, которая охватила прилегающие к стадиону кварталы. Полиции удалось локализовать стычки и развести противоборствующие стороны, не прибегая к помощи армии. Но это не значило, что проблема решена.
Вообще, драки между футбольными фанатами ежегодно с огромным отрывом лидировали в графе чрезвычайных происшествий, имевших место в Межзвездном Союзе. Эта была одна из проблем, что существовали еще в Темные века, но, в отличие от других, она решению никак не поддавалась. Футбольные фанаты представляли собой некую промежуточную стадию между младенцами и взрослыми. Они были совершенно дикими, зашоренными, неспособными на критическую оценку собственных действий, агрессивными и готовыми уничтожить все и вся по команде своих вожаков. Они были до исступления преданны своим клубам и люто ненавидели таких же неистовствующих фанатов других клубов. И часть их так и оставалась неадекватами на всю жизнь. Переубеждать их было бесполезно – речь могла идти только о сдерживании их яростного пыла. С применением силы и медикаментозных успокоительных средств. Впрочем, седативные средства начали применять уже после случившегося в Сирмаргии. Дарию с Тангейзером уже не раз приходилось этим заниматься. Дабы избавиться от этой проблемы, кое-кто предлагал вообще запретить футбол… но такое предложение практически не имело шансов на реализацию. К тому же проблема просто перешла бы на другие игровые виды спорта.
