Но о смягчении пока не могло быть и речи – у капитана Линса Макнери, служащего Космофлота, черная полоса только началась. Первым ее признаком послужило известие об очередном новшестве в конкурирующей компании – Звездофлоте. Мало того что на их кораблях постоянно выступали с концертами всякие популярные певцы и певицы, а на «Звездном ковчеге» играл на рояле классику знаменитый Серж Коре. Теперь к нему добавилась рыжая бледноликая красавица Криста Мермес – руководитель и дирижер неповторимого детского хора из Ковхара, что на Полани! И пусть только на время школьных каникул, но, судя по темпам продажи билетов на летние рейсы, этот тандем – Коре и Мермес – даст Звездофлоту возможность значительно поднять свои доходы. Несмотря на то, что цена на билеты возросла в полтора раза, их раскупали со скоростью света!
Руководство Космофлота пока не знало, как отреагировать на этот шаг конкурентов. Точнее, слухи уже ходили, и слухи эти радовать капитана Макнери не могли. Да и не только его. Дабы не сдавать позиции, было уже вроде бы подготовлено решение об удешевлении билетов на лайнеры Космофлота. А чтобы это не отразилось на прибыли, второй пункт этого решения урезал или и вовсе отменял все надбавки персоналу Космофлота. В том числе и сменному капитану дальнолета «Нэн Короткая Рубашка» Линсу Макнери. Если же учесть, что от операций с космическими бабочками пришлось отказаться, то для финансового положения капитана наступали тяжелые времена.
И это было не все. Очередной рейс с посещением двадцати восьми планет Северо-Западного шарового сектора Галактики не заладился еще до своего начала. Старт «Пузатика» с Лабеи, из туратренского космопорта «Прибрежный», был отложен из-за неполадок с оборудованием старт-финишной платформы. Любой из членов команды любого судна знает, что задержка вылета – верная примета дальнейших проблем.
Единственным, кому эта заминка помогла, был техник-курьер Джамшут Махмудов. В день старта он на свое рабочее место в рубке управления не явился, и все предполетные мероприятия проводились без его участия. На вызов по комму чернявый коротышка не отвечал, и капитан Макнери решил, что причина отсутствия техника все та же самая, занимающая первое место среди других причин: злоупотребление спиртными напитками. Уже не раз бывало, что членов экипажа приходилось выискивать в туратренских кабаках и доставлять на корабль. Но перед последними рейсами такого не случалось, и капитан тихо радовался, полагая, что его воспитательная работа принесла плоды. И теперь ему больно было признать, что радовался он преждевременно. Эта боль породила негодование, и Макнери впервые в своей практике принял решение проучить нарушителя трудовой дисциплины и ударить по нему статьей за прогулы и наказать материально. «Никаких поисков! – сурово и жестко ответил он на вопрос помощника по персоналу. – Если что – уйдем без него».
Да, отсрочка рейса просто спасла непутевого Джамшута. Желтый шарик портового летунца доставил к платформе его шатающееся тело через три минуты после указанного в расписании времени старта, но «Пузатик» еще не отправился в путь. Макнери не хотел пускать Махмудова на борт, но за него горой встали рубочные операторы, которым он помогал устранять мелкие неполадки: мол, нашел же в себе силы продрать глаза, проявил все свои морально-волевые качества, чтобы добраться до космопорта, а значит – не потерян для общества, и коллектив должен поддержать, а не отвергать своего члена. Капитан к мнению коллектива прислушался – за это его и уважали в экипаже – и распорядился открыть люк и помочь Джамшуту добраться до рубки управления. Выслушав лепет опухшего коротышки о некачественном соке, которым он запил один-единственный бокал некачественного же шампанского и незазвонившем, тоже некачественном будильнике, он коротко и сухо скомандовал: «Занять рабочее место!» Проводил суровым взглядом Джамшута, упавшего на свой табурет в углу рубки, уселся в капитанское кресло и жестко добавил: «На берег ни в одном порту не сойдешь!» Достал из кармана кителя комм и принялся нервно выяснять у портовых наладчиков, сколько они еще будут возиться с платформой. Всем своим нутром, пропитанным коньяком и огромным опытом, Линс Макнери чуял: это только начало больших неприятностей, всего лишь надводная часть айсберга, первый выстрел, один коготь многолапого чудища из детских сказок…
И матерый космический волк не ошибся. Из высокой болотной травы, хоть и с некоторой задержкой для усыпления бдительности, показался и другой когтище. Случилось это, когда позади уже остались и Селеби, и Яблочко, и лайнер устремился к Дыре в системе Яблони, чтобы переместиться к очередному пункту следования – планете Шавьерия. Настроение у капитана было совсем неважное и поднять его не мог даже коньяк «Арарат» – ведь из-за проблем с уходом в рейс срок пребывания на Яблочке, в хорошо запомнившемся капитану космопорте «Ньютон», пришлось максимально сократить. И поэтому сорвалась давно запланированная экскурсия в уже открывшуюся после ремонта портовую таверну «Наливное яблочко». С каждым глотком коньяка в Макнери словно вливалась новая порция злости, а при подходе к КПП у Дыры эта злость чуть не хлынула через край. Оказалось, что дыротехники, не послав никакого уведомления, затеяли профилактические работы, и в окрестностях светящегося красно-желтого шара Дыры образовалась целая очередь из самых разнообразных космических транспортных средств, намеревающихся покинуть систему Яблони.
– Три тысячи комет им в задницы, этим дыркачам! – взревел Макнери, когда ему доложили о ситуации. – Чтоб у них дырки забились, и слабительного не было под рукой! Что хотят, то и творят! А ты потом ускоряйся, гробь технику, чтобы из расписания не выбиться! Ну что за бардак!!!
– Можно воспользоваться Дырой Звездофлота, – неосмотрительно предложил Элвис Коста.
Капитан взглянул на него с такой яростью, что первому помощнику тут же захотелось испариться из рубки.
Этого только и не хватало для полного счастья – идти на поклон к конкурентам, да еще и платить им за проход через Дыру!
– Ты готов выложить свои деньги? – процедил капитан, обеими пятернями впившись в подлокотники кресла.
Коста опустил голову и промолчал. По нему было видно, что он не готов.
– А если пролезть без очереди? – подал голос из своего угла давным-давно протрезвевший Джамшут. – Перепрыгнуть через вон ту амисарскую посудину, силовым отпихнуть вон то корытце, сунуть дюзы под нос вон той барже – сама отвернет, сесть на голову вон той цистерне – дескать, вас тут не стояло… и опаньки!..
Макнери перевел сумрачный взгляд на техника-курьера:
– Послушай, мыслитель-комбинатор, а тебе твоя работа не надоела?
– Ну… как сказать…
– А мне моя – не надоела! И я не хочу, чтобы из-за таких фокусов меня списали на берег!
В общем, в систему звезды Метталио «Пузатик» прибыл с большим запозданием, и к Шавьерии пришлось мчаться на всех парах, нещадно эксплуатируя двигатели и прочие системы. Космические яхты только и успевали отпрыгивать с дороги разогнавшегося дальнолета…
Вот тут-то дал о себе знать и третий коготь.
Линс Макнери сидел в своей каюте и без всякого удовольствия прихлебывал коньячок – просто ради следования традиции. Одновременно он пытался вникнуть в хитросплетения словес монографии коллектива авторов из Квамосского университета имени Химаила Монолоса. Монография имела причудливое название: «Дискурсы и нарративы: логоцентризм и герменевтика с позиции симулякров и эпистемологических категорий в свете нейтрализации и имплозии. Некоторые аспекты»
[2]. Элку Макнери читал тоже без всякого удовольствия – только для поддержания на должной высоте своего интеллектуального уровня. И чтобы было о чем поговорить в застольной компании. Заковыристые термины в сочетании с коньяком «Арарат» воспринимались как-то странно, представляясь капитану заклинаниями на каком-то неведомом языке. Он изо всех сил старался расшифровать эти заклинания – и только когда затрезвонил настольный комм, понял, что успел заснуть. Элка валялась на полу, а вот рюмку с коньяком Макнери из руки не выпустил – такого он себе не простил бы.
