– Я тут подумала: а не нанести ли визиты соседям? – сказала мама. – Но ты, наверное, не очень хочешь со мной?
– Да нет, я с удовольствием! – неожиданно ответила Жозефина.
Мама нерешительно сказала:
– Боюсь, что этот месяц дался тебе тяжело. Я и не подозревала, что здесь не будет ребят твоего возраста. Но произошла одна приятная неожиданность – я пока не стану тебе говорить, но тебя ждет чудесный сюрприз!
Жозефина, кажется, пропустила это мимо ушей.
– К кому пойдем? – с готовностью спросила она. – Давай обойдем всех, даже если придется ходить до десяти вечера! Начнем с ближайшего дома, а затем продолжим до победного!
– Не уверена, что стоит так уж стараться.
– Пойдем! – Жозефина надела шляпку. – Собирайся, мама!
Миссис Перри подумала, что это лето, возможно, и правда изменит ее дочь; возможно, ее поведение в обществе станет более спокойным? Везде, где они появлялись с визитом, Жозефина прямо-таки излучала радостное оживление и демонстрировала искреннее разочарование, когда кого-нибудь не удавалось застать дома. Когда мать решила, что на сегодня достаточно, свет в глазах дочери погас.
– Можно еще завтра попробовать, – с раздражением сказала Жозефина. – Познакомимся со всеми без исключения! Обойдем еще раз все дома, где сегодня никого не было.
Было почти семь вечера; этот час навевал ностальгические воспоминания, потому что в Лейк-Форест в прошлом году именно это время было самым прекрасным. После ванны, прямо-таки сияя, сидишь в одиночестве на веранде и думаешь о том, что принесет остаток дня, какие романтические перспективы таит в себе наступающий вечер, а вокруг в окнах превращающихся в неясные тени домов зажигается свет, и проносятся машины, в которых едут опаздывающие домой с вечернего чая…
Но сегодня приглушенные сумерки в индейской стране озер сулили что-то свое, особенное. Выйдя на лужайку перед домом, Жозефина вдруг преобразилась, всем своим видом выразив состояние своей души; этот образ до сих пор приберегался ею для более изысканных мест. Этот образ – парящая поступь, порывистые движения бедер, рассеянная улыбка и, наконец, взор, блуждающий в двадцати футах впереди – намекал, что эта девушка приготовилась пересечь некий осязаемый рубеж, за которым ее с нетерпением ждут; честно говоря, она уже пересекла его в своем воображении, оставив всю окружающую обстановку позади. И именно в этот самый момент она услышала впереди себя громкий отчетливый голос, и звук трости, со свистом рассекающей листву.
Привет,
Фриско,
привет!
Как там дела в милом Фриско?
Как я хотел бы, чтобы ты была рядом!
Сердце выдало знакомую барабанную дробь; она догадалась, что они встретятся именно в том месте, куда сквозь кроны сосен упал последний закатный луч солнца.
* * *
А вот и он – четкий контур перед авансценой. Его прекрасное лицо, словно вычерченное одной непрерывной смелой линией, синяя замшевая куртка – она была так близко, что могла бы до нее дотронуться… А затем она увидела – и это был удар! – что он прошел мимо, ничем не показав, что заметил ее, – и даже грустным глазом не моргнул!
«Напыщенный зануда! – с негодованием подумала она. – Из всех напыщенных…»
За ужином она молчала; ближе к десерту заговорила с теткой, улыбнувшись в качестве вступления:
– Сегодня мне встретился один на редкость напыщенный молодой человек. Кто бы это мог быть?
– Возможно, племянник старого Дорренса? – предположил Дик. – Или тот парень, который приехал к Дорренсам. Кто-то мне говорил, что он – его племянник или какой-то там дальний родственник.
Мама с особенным выражением сказала Жозефине:
– Мы с Дорренсами не общаемся. Мистер Чарльз Дорренс считал, что папа поступил нечестно, когда несколько лет назад межевали границы имений. Это неудивительно – старый мистер Дорренс был крайне упрямым человеком.
Жозефина задумалась: не поэтому ли сегодня вечером он никак на нее не отреагировал? Очень глупая причина!
А на следующий день, на том же месте, в тот же час, он буквально подпрыгнул, услышав ее тихое: «Добрый вечер!», и уставился на нее с явным испугом. Затем его рука поднялась, словно он хотел снять шляпу, которой не было; он поклонился и пошел дальше.
Но Жозефина быстро развернулась и пошла рядом с ним, улыбаясь:
– Вам надо быть пообщительней! Не стоит держать себя так независимо – здесь ведь только вы да я, больше никого! Я считаю, что молодежи не пристало слушать стариковские глупости.
Он шагал так быстро, что она едва за ним поспевала.
– Честное слово – я очень милая девушка! – продолжала она, все еще с улыбкой. – На танцах у меня всегда куча поклонников, а однажды в меня даже влюбился слепой!
Они шли все так же быстро и дошли почти до калитки тетушкиного имения.
– А вот здесь я живу! – сказала она.
– Ну, тогда прощайте!
– Да что такое? – спросила она. – Разве можно вести себя столь грубо?
Его губы сложились, словно он хотел сказать: «Прошу прощения!»
– Вы, видимо, очень торопитесь домой – покрутиться у зеркала?
Она отлично знала, что это было не так. На его красивом лице отразилось почти сожаление. Но укол на него подействовал, потому что он вдруг остановился и тут же отодвинулся подальше.
– Простите мою грубость, – выпалил он. – Я не умею общаться с девушками!
Она слишком запыхалась, чтобы отвечать. Но, когда ее пошатнувшееся самообладание постепенно к ней вернулось, она заметила у него на лице странную усталость.
– Но я все же могу с вами немного поговорить? Я не стану подходить ближе.
Поколебавшись, он неуверенно забрался на забор и уселся на перекладине.
– Если уж вы так боитесь женщин, не пора ли вам принять какие-нибудь меры? – спросила она.
– Слишком поздно!
– Никогда не поздно! – уверенно сказала она. – Вы же теряете половину жизни! Разве вам не хочется жениться, завести детей и обладать чудесной женой, то есть, я хотела сказать, составить счастье какой-нибудь женщины?
В ответ он лишь пожал плечами.
– Я раньше тоже была ужасно робкой, – соврала она из жалости. – Но потом поняла, что теряю половину жизни!
– Сила воли здесь не поможет. Просто я немножко чокнутый, когда дело касается женщин. Минуту назад мне хотелось швырнуть в вас камнем! Я знаю, что это ужасно, так что я, с вашего позволения…
Он спрыгнул с забора, но она торопливо крикнула:
– Постойте! Давайте это обсудим!
