– Я передумал.
– Почему?
– Из-за тебя. – Он все еще избегал встречаться глазами с Джоулом.
– Какого черта, Майлз?
– Да, из-за тебя я и передумал. – Он небрежно рассмеялся сам над собой. – Боюсь представить, что может придумать Стелла мне назло – она ведь пригласила тебя сходить с ней к Перри, так ведь? Матч не доставит мне никакого удовольствия!
Чудесный инстинкт, всегда ведший его быстро и уверенно на съемочной площадке, становился слабым и беспомощным в обычной жизни.
– Послушай, Майлз, – нахмурившись, произнес Джоул. – Я к Стелле никогда даже не подкатывал. Если ты действительно собираешься отменить поездку из-за меня, то я не пойду с ней к Перри. Я к ней даже не подойду. Можешь мне полностью доверять.
Майлз посмотрел на него – на этот раз очень внимательно.
– Может быть. – Он пожал плечами. – В таком случае, найдется кто-нибудь другой. Мне там будет нехорошо.
– Кажется, ты не очень-то доверяешь Стелле. Она сказала мне, что всегда была тебе верна.
– Может, и была. – За последние несколько минут вокруг рта Майлза появились новые складки. – Но как я могу от нее чего-либо требовать после того, что случилось? Могу ли я ждать от нее… – Он умолк, и затем с ожесточением произнес: – Скажу тебе лишь одно. Прав я, не прав – неважно; что бы я ни сделал – тоже неважно. Но если вдруг у меня будут какие-либо доказательства против нее, я с ней разведусь. Я не могу позволить, чтобы она ранила мою гордость – для меня это станет последней соломинкой.
Джоула разозлил этот тон, но он сказал:
– Она уже успокоилась по поводу Евы Гебель?
– Нет. – Майлз пессимистично шмыгнул носом. – И я тоже никак не могу.
– А мне казалось, все прошло?
– Я стараюсь больше не видеться с Евой, но, знаешь ли, не так-то просто взять и просто выбросить ее из головы – мы ведь с ней не просто разок в такси поцеловались. Психоаналитик говорит…
– Знаю, – перебил его Джоул. – Мне Стелла рассказывала. – Ему было очень тяжело это слушать. – Ну что ж, что касается меня – обещаю не видеться со Стеллой, если ты улетишь на игру. И я уверен, что больше у Стеллы никого на уме нет.
– Может, и нет, – вяло повторил Майлз. – Неважно. Я останусь и пойду с ней на вечеринку. Слушай! – вдруг добавил он. – Мне бы хотелось, чтобы ты тоже пошел. Мне нужно, чтобы рядом был кто-нибудь сочувствующий, с кем можно было бы поговорить. Вот в чем проблема: Стелла во всем находится под моим влиянием. И особенно это касается людей – ей нравятся все, кто нравится мне. Тут все очень сложно.
– Без всякого сомнения, – согласился Джоул.
IV
На ужин Джоул не успел. Стесняясь своего цилиндра и того, что рядом с ним – никого, он поджидал остальных перед входом в голливудский театр и смотрел на вечерний променад: перед ним фланировали грубые непохожие копии популярных кинозвезд, брели побитые жизнью мужчины в двубортных пальто, приплясывал дервиш, сложением напоминавший апостола, плыла пара нарядных филиппинок в студенческой форме, напоминавшие, что этот уголок республики омывается Мировым океаном; раздался долгий невообразимый шум, исторгаемый юными глотками: какое-то студенческое братство принимало новых членов. Толпа раздваивалась, огибая пару шикарных лимузинов, остановившихся у тротуара.
Рядом с ними стояла она; ее платье, напоминавшее поток ледяной воды, было соткано из тысячи бледно-голубых лоскутков, а ожерелье на шее, казалось, состояло из мелких сосулек. Он пошел к ней.
– Тебе понравилось мое платье?
– Где Майлз?
– Он все-таки улетел на матч. Вчера утром – по крайней мере, я так думаю… – Она умолкла. – Я только что получила телеграмму из Саут-Бенда: он написал, что едет домой. Извини, я забыла: ты со всеми знаком?
Все четыре пары пошли в театр.
Итак, Майлз улетел, и теперь Джоул не знал, стоило ли ему приходить? Но во время спектакля, поглядывая искоса на профиль Стеллы под шапкой безупречных светлых волос, он совсем забыл о Майлзе. Он повернулся и посмотрел на нее, и она ответила, улыбнувшись и глядя ему прямо в глаза, пока он сам не отвел взгляда. В антракте они курили в фойе, и она прошептала:
– Они все собираются идти на открытие ночного клуба Джека Джонсона, но я туда не хочу, а ты?
– А это обязательно?
– Думаю, нет. – Она замялась. – Я бы лучше с тобой поболтала. Думаю, что мы могли бы поехать ко мне… Если бы только знать наверняка…
Она снова умолкла, и Джоул спросил:
– Знать наверняка что?
– Ну, как… Ох, я не знаю. Может, я все чересчур близко к сердцу принимаю, но откуда мне знать, действительно ли Майлз улетел на игру?
– Хочешь сказать, что он может быть у Евы Гебель?
– Да нет, не до такой же степени… Но вполне могу представить, что он остался и наблюдает, что тут делаю я. Ты же знаешь, Майлз иногда творит странные вещи. Как-то раз ему захотелось выпить чаю в компании с бородачом, и он послал в актерское агентство, чтобы ему там подобрали кого-нибудь с бородой подлиннее, и потом весь вечер пил с ним чай.
– Ну, это другое. Он же послал тебе телеграмму из Саут-Бенда – это доказывает, что он на игре.
Выйдя на улицу по окончании пьесы, они попрощались со всеми остальными, ответившими им веселыми взглядами. Они ускользнули вдоль по безвкусно блестевшей золотом дорожке в толпе, начавшей собираться вокруг Стеллы.
– Видишь ли, телеграммы очень просто можно организовать, – сказала Стелла.
Это было действительно так. Джоул рассердился, подумав о том, что ее беспокойство могло иметь основания; но если Майлз «держал их на мушке», тогда у него не могло быть никаких обязательств по отношению к Майлзу. Вслух он сказал:
– Это глупость.
В витринах магазинов уже стояли наряженные елки, и полная луна над бульваром казалась нарисованной на заднике – она выглядела такой же декорацией, как и огромные фонари – торшеры на перекрестках. Под темной листвой Беверли-Хиллз, вспыхивавшей, будто эвкалипты днем, Джоул видел лишь проблески бледного лица чуть пониже его лица и изгиб ее плеча… Вдруг она отодвинулась и посмотрела ему в глаза.
– У тебя глаза, как у твоей матери, – сказала она. – У меня раньше был целый альбом с ее фотографиями из журналов.
– А твои глаза – только твои и ни на чьи не похожи, – ответил он.
Что-то заставило Джоула вглядеться в окрестности, когда они подошли к дому – будто где-то в кустах прятался Майлз. На столике в холле ждала телеграмма. Она прочитала вслух:
ЧИКАГО ТЧК
ДОМА ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ ТЧК
СОСКУЧИЛСЯ ЛЮБЛЮ ТЧК
МАЙЛЗ.
– Вот видишь, – сказала она, бросив бумажку обратно на стол, – он легко мог это подстроить.
