– Доброй ночи! – ответил я, едва не добавив вслух: «Дурак ты несчастный!»
II
Конечно, мне следовало бы принять одно из тех высокоморальных решений, которые обычно принимают в таких ситуациях персонажи книг; я должен был тут же начать ее презирать. Но на деле я, без всяких сомнений, был готов бежать за ней хоть на край света, стоило ей лишь поманить меня пальцем!
Через пару дней она все объяснила, задумчиво сказав: «Знаю, о чем ты подумал: как ужасно было думать о себе в тот момент; но ведь для меня-то это совпадение было просто кошмарным!»
В свои двадцать три я был убежден лишь в одном: что есть люди сильные и привлекательные, которые могут делать все, что пожелают, и остальные люди – ущемленные и никому не нужные. Я надеялся, что я был из первых, и был уверен, что к ним принадлежала и Эйли.
Другие мои умозаключения по поводу нее мне пришлось пересмотреть. В процессе долгого разговора о поцелуях с одной девушкой – в те времена поцелуи были все еще темой для разговора, а не обычным развлечением – я упомянул о том факте, что Эйли целовалась лишь с двумя-тремя мужчинами, и лишь потому, что думала, что была в них влюблена. К моему немалому замешательству, девушка буквально чуть не надорвалась от смеха.
– Но ведь это правда! – уверял ее я, внезапно уверившись, что это не так. – Она сама мне сказала!
– Эйли Калхоун? О, боги, боги! Да в прошлом году, весной, на вечеринке у одного парня из Технологического института она…
Разговор происходил в сентябре. Вот уже несколько недель мы находились в ожидании срочной переброски в Европу, и к нам прислали последнюю партию офицеров из четвертого тренировочного лагеря, чтобы укомплектовать часть. Четвертый тренировочный был совсем не похож на первые три: все офицеры в нем были из низших чинов, а некоторые даже служили по призыву. У них у всех были имена, в которых начисто отсутствовали гласные, так что, за исключением нескольких свежеиспеченных офицеров из Национальной гвардии, про остальных можно было с уверенностью сказать, что это люди «из ниоткуда». К нашей роте был приписан лейтенант Эрл Шоен, родом из Нью-Бедфорда, штат Массачусетс; мне еще не доводилось видеть столь великолепно сложенного в физическом плане человеческого экземпляра. Ростом он был шесть футов три дюйма, брюнет, с ярким румянцем и блестящими темно-карими глазами. Не слишком толковый, явный невежда, он был хорошим офицером, в высшей степени сдержанным с подчиненными и умеющим приказывать, обладая при этом подобающей толикой тщеславия, которое так идет военным. Я сразу подумал, что Нью-Бедфорд располагается где-то в сельской глуши – вот чему он был обязан своей чрезмерной самоуверенностью.
Нас всех уплотнили, и его подселили в мою комнату в казарме. Не прошло и недели, как на стене нашей хижины появилась грубо прибитая гвоздем картонная фотокарточка какой-то тарлтонской девицы.
– Это тебе не какая-то деваха, ничего подобного! Она из общества, вращается тут в самых лучших кругах.
В следующее воскресенье, вечером, я смог лично познакомиться с этой дамой в небольшом бассейне, располагавшемся за городом. Когда мы с Эйли вошли, мускулистое тело Шоена в купальном костюме уже вздымало волны в дальнем конце бассейна.
– Привет, лейтенант!
Я помахал рукой ему в ответ, а он осклабился и подмигнул, кивнув головой в сторону девушки рядом с ним. Затем, легко ткнув ее под ребро, он кивнул, указав ей на меня. Вот так мы были представлены.
– Кто это с Китти Престон? – спросила Эйли; когда я ей сказал, она заметила, что он похож на кондуктора в трамвае, и тут же притворилась, что никак не может найти свой билет.
Спустя мгновение Шоен мощным и грациозным кролем пересек бассейн и уселся на бортик с нашей стороны. Я представил его Эйли.
– Ну, как тебе моя девушка, лейтенант? – осведомился он. – Я ведь говорил, что она – то, что надо, да? – Он резко повернул голову в сторону Эйли, на этот раз чтобы показать, что его девушка и Эйли вращаются в одних и тех же кругах. – Давайте все вместе как-нибудь соберемся и поужинаем в ресторане?
Я их практически сразу же оставил наедине, чуть не рассмеявшись, когда заметил на лице Эйли выражение, свидетельствовавшее о том, что она пришла к выводу, что перед ней, увы, не идеальный вариант. Но от лейтенанта Эрла Шоена было не так-то просто отделаться. Он окинул веселым, вполне безобидным взглядом ее привлекательную, изящную фигурку и тут же решил, что она, пожалуй, сгодится даже лучше, чем прежняя подруга. Несколько минут спустя я уже видел их обоих в воде: Эйли уплывала, рассекая воду характерными решительными взмахами, а Шоен шумно плескался вокруг, заплывая вперед, периодически останавливаясь и глядя на нее в полном упоении, словно мальчишка на куклу-неваляшку.
Весь вечер он так и провел рядом с ней. В конце концов Эйли подошла ко мне и прошептала со смешком:
– Он меня преследует! Наверное, решил, что я не заплатила за проезд.
Она быстро обернулась. Рядом остановилась, глядя нам в глаза, крайне взволнованная Китти Престон.
– Эйли Калхоун! Вот уж не думала, что ты тут появишься и станешь нарочно отбивать у девушки парня! – По лицу Эйли скользнула тень досады от надвигавшейся сцены. – Я всегда думала, что ты считаешь себя выше подобных вещей!
Мисс Престон говорила негромко, но в ее голосе было напряжение, которое передается даже тем, кто находится далеко и не может разобрать слов; я заметил, как прекрасные глаза Эйли в панике обвели все вокруг. К счастью, в этот момент Эрл весело и в полном неведении происходящего неторопливо двинулся по направлению к нам.
– Если он тебе так важен, то уж точно не стоит так унижаться прямо у него на глазах! – мгновенно парировала Эйли, гордо вскинув голову.
Она победила благодаря своему знакомству с традиционной манерой поведения, противопоставленной наивному и свирепому собственничеству Китти Престон – или, если вам будет угодно, победу над «вульгарностью» противницы одержала «порода» Эйли. Она тут же развернулась, чтобы идти.
– Минутку, малышка! – воскликнул Эрл Шоен. – Не дашь ли адресок? Я, может, захочу тебе однажды позвонить по телефону!
Эйли постаралась взглянуть на него так, чтобы показать Китти полное отсутствие какого-либо интереса.
– В этом месяце я очень занята в Красном Кресте, – сказала она; ее голос был прохладен, словно ветерок, обдувавший ее зачесанные назад светлые волосы. – Всего доброго!
По дороге домой она смеялась. Она больше не чувствовала себя нечаянно вовлеченной в презренное дело.
– Ей ни за что не удержать этого парня, – сказала она. – Он все время ищет что-то новенькое!
– Очевидно, теперь он ищет Эйли Калхоун?
Эта мысль насмешила ее.
– А вместо значка своего студенческого братства он, наверное, подарит мне свой компостер! Вот будет потеха! Как только мама увидит, что к ней в дом заявился кто-то вроде него, она тут же сляжет и умрет.
